Таисия кивнула, соглашаясь с моим решением, и вновь обратилась к канонирам:
— Продолжайте обстрел «Ростислава». Главному калибру — перенести огонь на двигательные отсеки. Целиться в главные сопла и ланжероны линкора. Видите, корабль разворачивается…
«Ростислав» предпринял отчаянную попытку спастись — его главные двигатели заработали на полную мощность, и огромный корабль начал разворот, стремясь укрыться за ближайшим орбитальным пирсом.
— Градский пытается дотянуть до модуля, — заметил Жила, внимательно следя за манёвром вражеского линкора. — Если успеет, сможет использовать его как укрытие от наших орудий.
— Не успеет, — холодно ответила Таисия Константиновна. — Всем батареям — огонь!
Новый залп «Афины» поразил кормовую часть «Ростислава». Плазменные заряды прожгли обшивку, добравшись до двигательных систем. Один из двигателей взорвался, окутав корму линкора облаком раскаленного газа и обломков. Второй двигатель отключился из-за повреждений контрольных систем.
Лишившись тяги, «Ростислав» по инерции продолжил движение, но теперь, без возможности корректировать курс, он начал медленно вращаться вокруг своей оси, словно раненый зверь, теряющий равновесие.
— Противник потерял ход, — доложил офицер систем наблюдения. — Фиксируем критические повреждения двигательных отсеков и большей части орудийных систем. «Ростислав» фактически выведен из строя, госпожа капитан-командор.
Таисия удовлетворенно кивнула и повернулась ко мне:
— Александр Иванович, разрешите доложить — первый этап выполнен. «Ростислав» нейтрализован. Какие будут указания относительно «Сивуча» и «Пронырливого»?
Я внимательно изучил тактический дисплей, где красные точки двух кораблей противника продолжали маневрировать среди промышленных объектов, явно выбирая новую позицию для возможной контратаки.
— Пока оставьте их в покое, — решил я. — Они слишком глубоко зашли в промышленный сектор, преследование сопряжено с риском для гражданских объектов. К тому же, без «Ростислава» они значительно уступают нам в огневой мощи.
Таисия кивнула, соглашаясь с моей оценкой, и отдала распоряжения Жиле:
— Аристарх Петрович, поддерживайте «Афину» в боевой готовности. Операторам — следить за «Сивучем» и «Пронырливым», но огонь не открывать без прямого приказа.
— Есть, госпожа капитан-командор, — отозвался Жила, передавая соответствующие указания офицерам.
Я подошел к центральному обзорному экрану, рассматривая поврежденный «Ростислав». Это был впечатляющий корабль — один из новейших линкоров Имперского флота, чья боевая мощь уступала разве что «Афине». Сейчас он медленно вращался в пространстве, окутанный облаками замерзающего газа, вытекающего из пробоин в корпусе. Его некогда гладкая обшивка была изуродована множественными пробоинами от наших плазменных зарядов, большинство орудийных башен разрушено, двигатели выведены из строя.
Годы службы в космофлоте приучили меня не испытывать жалости к поверженному противнику. И всё же я не мог не чувствовать некоторого сожаления, глядя на этот искалеченный русский корабль и думая о погибших членах его экипажа. Пусть они выбрали не ту сторону в этом конфликте, но они были имперскими космофлотцами, людьми, посвятившими свою жизнь той же Империи, которой служили и мы.
«Цена гражданской войны», — подумал я мрачно. — «Но иного выхода нет. Только полная победа и возвращение законного императора на трон может положить конец этому безумному кровопролитию».
Мои размышления прервал внезапный возглас офицера систем наблюдения:
— Госпожа капитан-командор! Фиксируем активность на «Ростиславе»! Они включили двигатели!
Жила резко повернулся к тактическому дисплею:
— Что? Это невозможно! Мы же их вывели из строя!
— Главные двигатели действительно выведены из строя, — подтвердил офицер. — Но они используют вспомогательные маневровые, расположенные по периметру корпуса. Похоже, Градский пытается стабилизировать корабль, остановить вращение.
Таисия нахмурилась, я же внимательно наблюдал за движениями подбитого линкора, пытаясь разгадать замысел опытного каперанга Градского. Что-то подсказывало мне, что он задумал нечто неожиданное, какой-то отчаянный ход, на который мы не рассчитывали.
— Аристарх Петрович, будьте готовы к немедленному маневру уклонения, — обратился я к Жиле. — Мне не нравится эта активность «Ростислава».
Жила кивнул, готовясь отдать соответствующие приказы, но в этот момент офицер связи доложил о новом перехвате:
— Господин контр-адмирал! Перехвачен приказ с «Ростислава» крейсеру «Сивуч» и эсминцу «Пронырливый». Градский приказывает им глубже уйти в промышленный комплекс и используя гражданские объекты как прикрытие, зайти нам с «флангов».
Я быстро взглянул на тактический дисплей. Действительно, два корабля противника усилили маневрирование, уходя все дальше в глубину промышленного комплекса, скрываясь среди станций и жилых модулей. Но это не объясняло активность самого «Ростислава». Что задумал Градский?
Ответ пришел через несколько секунд, когда «Ростислав» внезапно изменил вектор движения. Используя все доступные маневровые двигатели, он начал ускоряться в направлении… «Афины».
— Он идет на таран! — воскликнул Жила, мгновенно осознав замысел вражеского командира. — Градский собирается протаранить нас!
Таисия отреагировала мгновенно:
— Рулевой, полный ход назад! Уходим с траектории столкновения!
Штурман немедленно выполнил приказ, и «Афина» содрогнулась от резкого включения двигателей, начиная маневр уклонения. Но линкор такой массы не мог резко изменить траекторию — его инерция была слишком велика. А «Ростислав», хотя и лишенный основных двигателей, набирал скорость, используя множество маленьких маневровых двигателей по всему периметру корпуса.
Расстояние между кораблями составляло около ста километров — ничтожная дистанция по космическим меркам. У нас было всего несколько секунд на реакцию.
Я наблюдал за маневрами «Ростислава» с растущим уважением к его командиру. Градский не сдавался, даже когда его корабль был практически разбит. Он использовал единственное, что у него осталось — массу своего линкора, как последнее оружие против нас.
Но что-то не складывалось в этой картине. Простой таран на такой незначительной скорости не мог нанести критические повреждения «Афине». Градский был слишком опытным офицером, чтобы не понимать этого.
И тут меня осенило:
— Магнитные тросы! Он будет использовать магнитные тросы!
Но было уже поздно. «Ростислав» приблизился на критическое расстояние, и с его корпуса выстрелили четыре мощных электромагнитных захвата — специальные устройства, предназначенные для аварийной стыковки или буксировки поврежденных кораблей. Магнитные тросы впились в обшивку «Афины», намертво сцепив два линкора.
— Зафиксировано внешнее сцепление! — доложил инженер систем безопасности. — Четыре магнитных захвата на разных секторах корпуса. Силовые показатели критические — отсоединение невозможно!
— Активировать противосцепляющие импульсы! — немедленно отреагировала Таисия, сохраняя удивительное хладнокровие в этой критической ситуации.
— Не сработает, госпожа капитан-командор, — покачал головой Жила. — Захваты старого военного образца, без электронной системы деактивации. Их можно отключить только физически, с внешней стороны корпуса.
Таисия выглядела по-настоящему встревоженной впервые с начала операции. И у нее были все основания для беспокойства. Наш корабль оказался фактически прикован к вражескому линкору, лишившись главного преимущества — возможности маневрировать и частично вести огонь. Мы превратились в статичную мишень для все еще скрывающихся в глубине промышленного комплекса «Сивуча» и «Пронырливого».
— Александр Иванович, — Таисия повернулась ко мне, в ее глазах читалась тревога, — какие будут указания?
Я уже открыл рот, чтобы ответить, когда Аристарх Петрович Жила, изучавший тактический дисплей, внезапно повернулся ко мне:
— Ребята, у нас кажется большие проблемы… — произнес он с тревогой в голосе.
Глава 6
Место действия: звездная система HD 31096, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Коломна» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами первого министра Птолемея Грауса.
Точка пространства: промышленный комплекс на орбите Коломны-4.
Дата: 7 августа 2215 года.
Я быстро оценил ситуацию, изучая тактический дисплей. Жила оказался прав. После первого ошеломительного раунда атаки, когда мы практически разгромили линкор «Ростислав», ситуация стремительно менялась не в нашу пользу. Два корабля противника, тяжелый крейсер «Сивуч» и эсминец «Пронырливый», воспользовались тем, что наши канониры увлеклись «Ростиславом», и теперь активно маневрировали, уходя от огня «Афины», к которой в этот момент вплотную прижался вражеский линкор.
— «Сивуч» скрывается за транспортным конвоем! — доложил офицер систем наблюдения. — А «Пронырливый» маневрирует между жилыми модулями восточного сектора!
Мы не могли рисковать гражданскими объектами. Это давало противнику существенное тактическое преимущество, которым опытный командир непременно воспользуется. Каперанг Градский, несмотря на тяжелые повреждения своего линкора, оказался именно таким противником — расчетливым и изобретательным даже в, казалось бы, безнадежной ситуации.
— «Ростислав» продолжает удерживать магнитное сцепление, — доложил инженер систем безопасности. — Все четыре захвата функционируют на полной мощности. Дистанционное отключение невозможно. Технические группы уже сформированы и высланы в точки, но расцепление займет время…
— Состояние наших силовых полей? — спросила Таисия, стараясь сохранять спокойствие, но я заметил, как побелели костяшки ее пальцев, сжимающих подлокотники командирского кресла.
— Критическое, госпожа капитан-командор, — ответил оператор. — После обмена ударами с «Ростиславом» и попаданий с «Сивуча» мощность энергополей упала до тридцати процентов. Такой защиты хватит ненадолго.