— Пять минут? — я усмехнулся. — Что ж, неплохо. Этого достаточно, чтобы допить свой кофе. Не люблю оставлять начатое на потом. Знаешь, Валериан, я всегда восхищался твоей методичностью. В училище ты всегда делал все по учебнику. Идеальный курсант, образцовый офицер. Ни шагу в сторону от устава и приказов.
— А ты всегда был бунтарем, — парировал Суровцев. — Именно это и привело тебя сюда — окруженного превосходящими силами, без шансов на спасение.
— Бунтарем? — я покачал головой. — Нет, Валериан. Я просто умею думать своей головой и сердцем. В отличие от некоторых.
— Три минуты, Александр Иванович, — голос Суровцева стал ледяным. — Не трать их на пустые разговоры.
Я краем глаза заметил, как «2525» завершил маневр сближения с «Афиной». Теперь наши корабли разделяло расстояние не более шестиста метров — почти впритык. Энергетические поля начали синхронизацию, создавая единый защитный кокон вокруг обоих кораблей. Это была древняя тактика, известная еще со времен первых космических сражений. Объединенные поля могли выдержать несколько дополнительных залпов, но против целой эскадры крейсеров это было лишь отсрочкой неизбежного.
— Господин контр-адмирал, — тихо произнес Жила. — Еще три крейсера сменили позицию, теперь они находятся на минимальной дистанции. Они выстраиваются для скоординированного залпа.
Я кивнул: — Объявить боевую тревогу. Все энергетические ресурсы перенаправить на защитные поля. Экипажу приготовиться к бою.
По кораблю разнесся пронзительный вой сирены. Красные сигнальные огни замигали, погружая мостик в зловещее пульсирующее освещение. Офицеры, и без того напряженные, теперь двигались еще быстрее, их лица застыли в решительных масках.
Суровцев, очевидно, услышал мои распоряжения и покачал головой:
— Бессмысленное сопротивление, господин контр-адмирал. Вы не продержитесь и десяти минут против моей эскадры.
— Я бы поспорил с таким утверждением, — хмыкнул я. — Впрочем, даже эти десять минут будут стоить тебе нескольких кораблей. Ты готов пожертвовать жизнями своих людей ради приказа человека, который незаконно захватил власть?
— Не пытайся разыграть карту морали, Васильков, — усмехнулся Суровцев. — Она тебе не поможет. Две минуты.
Я чувствовал, как внутри нарастает отчаяние. Не за себя — за Таисию, за императора, за экипажи обоих кораблей, которые доверились мне и теперь оказались в смертельной ловушке. Все эти люди верили, что я смогу защитить их, провести через все опасности. И вот к чему я их привел.
Таисия, словно читая мои мысли, снова наклонилась ко мне: — Он не блефует, — прошептала она. — Он действительно откроет огонь. Я знаю этот тип людей.
— Я тоже, — тихо ответил я. — Поэтому и тяну время. Пока он говорит — он не стреляет. А пока он не стреляет — мы живы.
— Но надолго ли? — в ее голосе прозвучала горечь.
Я не ответил. Что я мог сказать? Что у нас нет шансов? Что мы в ловушке? Что наша миссия по защите молодого императора, вероятно, закончится здесь, в безымянном секторе столичной системы?
— Александр Иванович, — Жила снова подошел ко мне. — «2525» окончательно занял позицию. Энергетические поля синхронизированы. Сейчас мы представляем собой единую оборонительную структуру.
— Хорошо, — кивнул я. — Передайте Пападакису: при открытии огня противником маневрировать с минимальным расхождением, не разрывая контакта полей. Орудия — только по прямому приказу.
Офицеры выполняли свои обязанности с точностью автоматов, но в каждом движении чувствовалась нервозность. Все понимали, что мы находимся на грани уничтожения. И только Таисия, стоявшая рядом со мной, казалась воплощением спокойствия — истинная дочь императорского дома Романовых, готовая встретить свою судьбу с достоинством.
— Одна минута, Васильков, — голос Суровцева звучал почти скучающе. — Твое последнее слово?
Я встал с капитанского кресла и подошел ближе к экрану, глядя прямо в глаза своему бывшему товарищу по училищу:
— Вот мое последнее слово, Валериан. Когда ты нажмешь на кнопку и отдашь приказ об атаке, подумай вот о чем: правильно ли ты выбрал сторону в этой войне? Ты служишь человеку, который обманом захватил власть, отстранил законного наследника и теперь пытается его уничтожить. Это действительно та Империя, которой ты хотел служить?
На лице Суровцева не дрогнул ни один мускул: — Время вышло, Александр.
Экран погас. Я повернулся к тактическому дисплею, где двенадцать красных точек — крейсера Суровцева — окружали две зеленые — «Афину» и «2525». Полное, безупречное окружение. Никаких слабых мест, никаких брешей. Мои корабли словно находились в центре идеальной смертоносной сферы.
— Что теперь? — Аристарх Петрович повернулся ко мне.
— Теперь мы ждем, — ответил я, глядя на тактический дисплей. — Суровцев никогда не спешил с принятием решений. Даже сейчас, когда у него абсолютное преимущество, он просчитывает варианты. Особенно после моих слов об императоре.
— Ты думаешь, он поверил?
— Не знаю, — я покачал головой. — Но сомнение я в нем посеял. А сомнение для человека вроде Валериана — это яд. Он не может действовать, пока не уверен на сто процентов.
— И долго он будет сомневаться? — тихо спросила она.
— Недолго, — честно ответил я. — Но каждая секунда — это еще одна секунда жизни.
— Александр Иванович, они активируют орудийные системы. Фиксируем наведение на нас всех основных батарей. Похоже, Суровцев решил не рисковать с абордажем.
Я кивнул: — Значит, он все-таки получил прямой приказ Грауса избавиться от нас всех, включая Ивана. Мертвые Романовы не могут оспорить притязания Птолемея на трон.
На тактическом дисплее красные точки крейсеров Суровцева мигнули, меняя цвет на оранжевый — сигнал активации боевых систем.
— Экипажу приготовиться к удару, — скомандовал я, возвращаясь в капитанское кресло. — Перераспределить дополнительную энергию на энергетические поля. Все некритические системы — в режим ожидания.
«Афина» словно замерла в предчувствии удара. Тишина на мостике нарушалась лишь тихими голосами офицеров, передающих приказы, и мерным гудением систем.
Я смотрел на тактический дисплей, где наши корабли были зажаты в железных тисках превосходящих сил противника. Не нужно было быть гением тактики, чтобы понять: мы проиграли. Против дюжины «золотых» крейсеров у нас не было ни единого шанса. Все мои маневры, все хитрости могли лишь отсрочить неизбежное.
Мы проиграли. И я это знал…
Глава 9
Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами первого министра Птолемея Грауса.
Точка пространства: межзвездный переход «Новая Москва-Коломна».
Дата: 8 августа 2215 года.
«Огонь». Одно слово. Произнесенное спокойным, почти будничным тоном, оно положило начало бойне.
Двенадцать крейсеров Суровцева синхронно открыли огонь. Я наблюдал на тактическом дисплее, как от каждого корабля к нам устремились потоки плазменных зарядов — смертоносные светящиеся копья, пронзающие пустоту. Вакуум космоса не передавал звуков, но я готов был поклясться, что слышу рев энергетических разрядов.
— Первый контакт с энергополем через три… две… одну… — отсчитывал офицер наблюдения.
Объединенное энергополе «Афины» и «2525» вспыхнуло призрачно-голубым сиянием, поглощая колоссальную энергию вражеского залпа.
— Прекратить ненужные доклады, — холодно скомандовала Таисия Константиновна, принявшая на себя непосредственное командование «Афиной», пока я координировал общие действия обоих кораблей. — Мощность энергополя?
— Девяносто три процента, Ваше Высочество, — ответил офицер систем. — Падение в пределах расчетных параметров.
Я кивнул, не отрывая взгляда от тактического дисплея. Наше решение объединить энергополя кораблей оказалось удачным — первый залп всех двенадцати крейсеров Суровцева снизил нашу защиту лишь на семь процентов.
— Аристарх Петрович, готовьте батареи к ответному огню, — произнес я, поворачиваясь к Жиле. — Направьте прицел на «Оренбург» — третий крейсер справа. Сосредоточьте всю мощь на фронтальных щитах.
— Есть, господин контр-адмирал, — старпом передал приказ на палубные батареи.
— Передайте Пападакису — пусть синхронизирует огонь с нами. Мы должны бить одновременно.
Корабль снова вздрогнул — второй залп вражеской эскадры достиг нас. Энергополе приняло удар, рассеивая его энергию по всей своей поверхности.
— Мощность энергополя — восемьдесят семь процентов, — доложил офицер систем. — Стабильное падение за залп. При такой динамике расчетное время полного обнуления защиты — примерно восемнадцать с половиной минут.
— Значит, у нас восемьнадцать минут, чтобы придумать, как выбраться отсюда, — хмыкнул я, наблюдая, как батареи «Афины» завершают прицеливание.
— Батареи готовы к залпу, — доложил артиллерийский офицер.
— Огонь! — скомандовал я.
«Афина» содрогнулась, когда все ее функционирующие орудия выпустили энергетические заряды в сторону вражеского крейсера. Через мгновение «2525» присоединился к нам, добавляя свою огневую мощь. Два сфокусированных потока плазмы устремились к «Оренбургу».
На тактической карте я видел, как энергополе вражеского крейсера ярко вспыхнуло, пытаясь поглотить наш совместный удар. В отличие от нашей объединенной защиты, он принимал всю мощь один.
— Прямое попадание! — воскликнул офицер наблюдения. — Фронтальное энергополе «Оренбурга» снижено до шестидесяти процентов.
— Перенацелить батареи на тот же участок, — скомандовал я. — Второй залп, не давайте им перераспределить энергию.
Таисия, стоявшая рядом со мной, чуть наклонилась к моему уху: — У нас получается. Мы можем продержаться дольше, чем он рассчитывал.
— Вопрос, сколько времени понадобится Суровцеву, чтобы понять, что лобовая атака не сработает, и сменить тактику, — ответил я тихо.