Краем глаза я заметил, как на тактическом дисплее корабли Маркарова начали расходиться, расширяя зону поиска.
— Он начал понимать, — прокомментировал я. — Пара минут — и начнётся полномасштабный поиск.
Жила приподнял бровь:
— Откуда такая точность в оценке?
— Потому что именно столько мне бы понадобилось на его месте, — ответил я, и, заметив скептический взгляд старпома, добавил: — Плюс-минус минута…
— Васильков — хитрая лиса, — Игнатий Алексеевич задумчиво постукивал пальцами по краю тактической консоли. — Он знает, что мы будем искать корабли, направляющиеся к «вратам» в столичную систему. Поэтому сейчас его суда, скорее всего, движутся в противоположном направлении.
— Но «врата» — единственный способ покинуть систему, — заметил старпом, стоявший рядом с командиром.
— Именно, — кивнул каперанг. — И он обязательно к ним вернётся. Но сначала постарается сбить нас со следа, создав максимальную дистанцию.
Маркаров активировал панель управления и выделил секторы поиска:
— Разделим эскадру на две поисковые группы. Первая — крейсер «Печора» и эсминец «Заполярье» — следят за подходами к «вратам». Вторая — наш флагман «Дмитрий Донской» и эсминец «Кавказ-9» — прочёсывают северный сектор.
— Какие параметры поиска? — спросил командир «Печоры», опытный капитан Соколов, внимающий инструкциям по каналу связи.
— Особое внимание на транспорты и торговые суда, недавно изменившие курс или скорость, — ответил Игнатий Алексеевич. — Активируйте оптические сканеры для анализа. Обращайте внимание на торсионные следы выхлопов. Военные и гражданские силовые установки различаются по спектральному составу и мощности. Технология «хамелеон» меняет электронную сигнатуру, но не может скрыть характерные следы работы военных двигателей…
— Вас понял, — кивнул Соколов. — Приступаем к поиску.
— И ещё, — Маркаров обвёл взглядом виртуальные изображения командиров, — Этот Васильков непредсказуем. Будьте готовы к любым сюрпризам.
Офицеры отдали честь и исчезли с экрана. Игнатий Алексеевич остался наедине со своими мыслями.
«Ничего, Александр Иванович, — подумал каперанг, — на этот раз вам не уйти»…
— Корабли противника разделяются на две группы, — доложил офицер наблюдения. — Расходятся веерным построением.
Я подошёл к тактической карте. Наблюдать за перемещениями кораблей Маркарова было всё равно, что читать его мысли.
— Как я и предполагал, — кивнул я. — Классическая поисковая сетка. Две группы прочёсывают пространство в разных направлениях, одна из них контролирует подходы к «вратам».
— И что нам это даёт? — Жила склонился над дисплеем, изучая перемещение противника.
— Предсказуемость, — я активировал функцию прогнозирования траекторий. — Теперь можем просчитать их перемещения и настроить наш маршрут так, чтобы проскользнуть между ячейками поисковой сетки.
Компьютер быстро обработал данные, выводя на дисплей вероятные траектории перемещения эскадры противника.
— Но их четыре корабля против наших трёх, — Таисия положила руку мне на плечо. — И если нас обнаружат, шансы на прорыв минимальны.
Я невольно поморщился. После боя в промышленном комплексе «Афина» могла задействовать только шесть палубных орудий, «2525» лишился трети огневой мощи, а «Ариадна» и вовсе еле тащилась на поврежденных двигателях. Энергополя кораблей держались на уровне 60 % от нормы — одного хорошего залпа гиперракетами хватило бы, чтобы обнулить эту защиту.
— Именно поэтому мы не будем прорываться, — решительно сказал я. — Заставим Маркарова играть по нашим правилам.
— Каким образом? — Таисия недоверчиво прищурилась.
Я указал на тактическую карту:
— Они рассредоточены. Каждая группа представляет меньшую угрозу, чем объединённая эскадра. Маркаров снова допустил классическую ошибку — разделил силы в присутствии противника.
— Но он не знает нашего местоположения, — заметил Жила. — Для него это рациональное решение.
— Именно этим и воспользуемся, — я улыбнулся. — Соберём нашу эскадру и будем уничтожать группы преследователей по очереди, начиная с самой уязвимой.
Таисия резко выпрямилась, на её лице отразилось изумление:
— Даже «Печора» одна имеет больше огневой мощи и общих характеристик, чем вся наша эскадра сейчас!
— Возможно, — согласился я. — Но именно поэтому Игнатий Алексеевич не ожидает такого хода. Он думает, что мы прячемся, пытаемся ускользнуть. А мы нанесём удар.
— Александр Иванович, — Жила покачал головой, — при всём уважении… Даже два корабля противника могут наделать много бед.
— Если бы мы атаковали в лоб — несомненно, — согласился я. — Но у нас есть технология «хамелеон» и, что важнее, элемент внезапности. Они ищут разрозненные корабли, пытающиеся скрыться, а не организованную эскадру, готовую к нападению.
— Риск колоссальный, — не сдавалась Таисия. — Что если потеряем корабль? Или все три? Что будет с императором, с нашей миссией?
В её словах была горькая правда. Я рисковал не только своей жизнью, но и судьбой юного Ивана. Я подошёл к иллюминатору.
— Знаю, что риск огромен, — сказал я, поворачиваясь к Таисии и Жиле. — Но взгляните на альтернативу. Если будем просто убегать, Маркаров рано или поздно нас настигнет. У него больше кораблей, они быстрее и лучше вооружены. В конечном итоге мы проиграем.
— А если атакуем — у нас есть шанс сравнять силы, — тихо произнес Жила, начиная понимать мой план.
— Именно, — кивнул я. — Уничтожив первую пару кораблей, создадим паритет. А если удастся разделаться и со второй — получим свободный путь к «вратам» на «Новую Москву».
Каждый офицер на мостике «Афины» понимал, насколько рискован мой план. Но каждый также понимал, что других вариантов у нас просто нет.
— Речь не о героизме, — продолжил я тихо. — А о холодном расчёте. Четыре против трёх — плохие шансы. Два против трёх — уже лучше. И если хотим выполнить миссию, придётся рискнуть…
— Движение в четвёртом квадранте! — офицер наблюдения «Печоры» подался вперёд, вглядываясь в показания сканеров. — Гражданское судно со странным профилем.
Капитан Соколов, командовавший крейсером, немедленно подошёл к консоли. Полученные от Маркарова инструкции были предельно ясны — проверять любые подозрительные объекты.
— Какие признаки? — спросил он, всматриваясь в данные.
— Спектральный анализ выхлопа показывает примеси, характерных для военных двигателей, — ответил офицер. — Но профиль в целом соответствует гражданскому транспорту класса «B».
— Запросите идентификацию, — распорядился Соколов. — И проверьте судовой регистр — должен ли этот транспорт находиться в нашем квадранте.
— Есть, капитан!
Через минуту офицер связи доложил:
— Судно идентифицирует себя как грузовоз «Таврида». Перевозит горнодобывающее оборудование с Коломны-7 на Коломну-2. Маршрут соответствует регистру.
— Хм, выглядит легитимно, — пробормотал Соколов. — Но что-то меня беспокоит. Давай проведём детальное сканирование. Сблизиться на сто тысяч километров и запустить глубокие сканеры.
«Печора» изменила курс, направляясь к подозрительному грузовозу. Одновременно Соколов связался с эсминцем «Заполярье», патрулировавшим неподалёку:
— «Заполярье», у нас подозрительное судно в квадрате H-7. Проверяем. Оставайтесь на связи.
— Вас понял, — отозвался командир эсминца. — Мы в пятидесяти тысячах километров от вас. Если понадобится поддержка — сообщите.
Капитан Соколов не подозревал, что это именно то, чего я и добивался…
…— «Печора» клюнула, — доложил офицер наблюдения «Афины». — Они меняют курс и движутся к «2525».
Я удовлетворённо кивнул. Пападакис на «2525» идеально играл роль, двигаясь как ничего не подозревающий транспорт. Наша ловушка начинала работать.
— А «Заполярье»? — я нагнулся над тактическим дисплеем, всматриваясь в перемещения эсминца.
— Продолжает движение по маршруту, но скорректировал курс, чтобы оставаться ближе к «Печоре», — ответил офицер. — Похоже, они готовятся к совместной проверке.
— Прекрасно, — я повернулся к Таисии. — Передай «Ариадне» — пора действовать. Пусть имитируют сигнал бедствия и привлекут внимание эсминца. Нам нужно разделить эту пару.
— Уже сделано, — кивнула Таисия Константиновна. — Ты уверен, что сработает? Если они заподозрят ловушку…
— Тогда придётся импровизировать, — я крепко сжал её руку. — Но другого плана у нас нет.
На тактическом дисплее «Печора» продолжала сближение с «2525», всё ещё ничего не подозревая. Вскоре «Заполярье» изменил курс, направляясь к «Ариадне», замаскированной под исследовательское судно и передающей сигнал бедствия.
— «Афина» готова к бою? — спросил я, оборачиваясь к Жиле.
— Шесть палубных орудий в рабочем состоянии, — доложил старпом. — Гиперракеты заряжены, но их всего четыре. Энергополе на пятидесяти восьми процентах от нормы.
Неутешительные цифры. «Печора» несла вдвое больше орудий, и все они были исправны. Не говоря уже о полном комплекте ракет и стопроцентном энергополе.
— Будем компенсировать тактикой, — решил я. — Атакуем первыми и маневрируем так, чтобы основной удар принял «2525» у которого защита в лучшем состоянии.
— Александр Иванович! — возмутился Жила. — Это недопустимо! Пападакис…
— Знает, на что идет, — оборвал я его. — Как и все мы. Выбора нет, Аристарх Петрович. Или рискуем сейчас, или гарантированно проигрываем позже.
Лицо старпома застыло в мрачной решимости. Он кивнул:
— Понял вас. Будем действовать по плану.
— Пока держимся в тени, — я указал на «туман войны», где скрывалась «Афина». — Дождёмся, пока оба корабля противника окажутся в зоне поражения.
Следующие двадцать минут прошли в напряжённом ожидании. «Печора» приблизилась к «2525». «Заполярье» изменил курс и направился к «Ариадне», откликнувшись на сигнал бедствия.
— «Печора» завершает сканирование «2525», — доложил офицер наблюдения, его голос дрожал от напряжения. — Судя по переговорам, у них возникли серьёзные подозрения.