Сон пришёл внезапно, но не принёс облегчения — кошмары о погибших кораблях и экипажах преследовали меня даже там…
Резкий звук коммуникатора вырвал меня из беспокойного забытья.
— Васильков слушает, — хрипло отозвался я, стряхивая остатки сна.
— Александр Иванович, — голос Жилы звучал напряжённо, — «Дмитрий Донской» и «Кавказ» обнаружены. Они движутся к месту гибели «Печоры». Расчётное время прибытия — сорок стандартных минут.
— Иду на мостик, — я мгновенно вскочил, чувствуя, как адреналин вытесняет усталость.
Прибыв в рубку, я обнаружил Таисию и Жилу над тактической картой. Оба выглядели напряжёнными, но решительными.
— Докладывайте, — потребовал я, подходя к ним.
— Наш неугомонный Игнатий Алексеевич движется по прямой к месту гибели «Печоры», — пояснила Таисия, указывая на красные маркеры. — За ним следует «Кавказ-9» в плотном тактическом строю. Они в боевом режиме — энергополя подняты, все системы вооружения активированы.
— Что «2525»? — я взглянул на маркер нашего второго корабля.
— Занял позицию в «тумане войны» согласно плану, — ответил Жила. — Пападакис уже доложил о готовности.
Я внимательно изучил тактическую карту. Всё было готово для операции «Западня» — нашей последней, отчаянной попытки переиграть господина Маркарова.
— Каково состояние «Афины»? — спросил я.
— Бывало лучше, — доложил старпом, выводя данные по боевым характеристикам на экран. — Это всё, что мы смогли восстановить.
Не идеально, но должно хватить. «Дмитрий Донской», несмотря на всю свою мощь, имел слабые места, известные мне. И я собирался их использовать.
— Приступаем к операции, — решил я. — «Афине» занять позицию в десяти тысячах километров от обломков «Печоры». Активировать технологию «хамелеон» — маскируемся под рудный транспорт.
Офицеры мостика приступили к выполнению приказов. «Афина» скользнула в пространство, заняв позицию недалеко от места предыдущего боя. Её электронная сигнатура изменилась, теперь для внешних сканеров мы выглядели как заурядный транспорт, собирающий ценные металлы из обломков.
— Свяжитесь с Пападакисом, — распорядился я. — Пусть будет готов атаковать «Кавказ», как только «Дмитрий Донской» приблизится к нам на дистанцию поражения.
— Есть, — кивнула Таисия, передавая распоряжения.
Оставалось только ждать. Как охотник в засаде, мы затаились, позволяя добыче приблизиться на расстояние смертельного броска…
…— Зона боевых действий, господин капитан первого ранга, — доложил офицер наблюдения «Дмитрия Донского». — Фиксируем обширное поле обломков. Судя по характеру разрушений и энергетическим следам — это останки «Печоры» и «Заполярья»… И еще одного корабля, пока неизвестно какого…
Игнатий Алексеевич Маркаров стиснул зубы. Его худшие опасения подтвердились. Васильков не просто напал на патрульную группу — он уничтожил её полностью.
— Признаки выживших? — спросил каперанг, хотя уже знал ответ.
— Обнаружены спасательные капсулы, но все пусты, — ответил офицер. — Судя по следам, экипажи были эвакуированы другими судами.
«По крайней мере, они оставили людей в живых», — подумал Маркаров. Это было в духе Василькова — воевать с кораблями, но щадить экипажи, когда возможно.
— Сканируйте сектор, — распорядился он. — Ищите любые признаки присутствия военных кораблей.
— Есть, господин капитан первого ранга!
Сканеры «Дмитрия Донского» развернулись, прощупывая пространство вокруг. Через несколько минут офицер наблюдения доложил:
— Обнаружено гражданское судно в десяти тысячах километров. Рудный транспорт, судя по сигнатуре. Ведёт сбор ценных металлов из обломков.
— Проверить, — тут же приказал Игнатий Алексеевич. — Запросить идентификацию и выяснить, что они здесь делают.
— Уже запросили, — ответил офицер связи. — Транспорт «Ермак». Капитан утверждает, что занимается стандартным сбором ценного металлолома. У них есть все необходимые разрешения.
Маркаров нахмурился. Что-то в этой ситуации казалось ему подозрительным. Гражданский транспорт появился в зоне недавнего боя слишком уж быстро.
— Сближаемся для детального сканирования, — распорядился каперанг…
…— «Дмитрий Донской» и «Кавказ» приближаются, — тихо доложил офицер наблюдения. — Они сканируют нас.
Я сохранял внешнее спокойствие, но внутренне каждый нерв был натянут до предела. Если Маркаров раскроет нашу маскировку раньше времени, мы окажемся в крайне невыгодном положении.
— Держать ответный сигнал стабильным, — распорядился я. — Продолжать имитировать гражданскую активность. Артиллерийским расчётам — полная боевая готовность, но не активировать системы прицеливания раньше времени.
— Расстояние до цели — тридцать тысяч километров, — продолжал отсчитывать офицер. — Двадцать пять… Двадцать…
Я ждал, когда дистанция сократится до оптимальной для атаки. Мы должны были нанести сокрушительный первый удар, не дав противнику опомниться.
— Пятнадцать тысяч километров, — доложил офицер. — Входим в зону уверенного поражения плазменными орудиями.
— Всем кораблям — приготовиться, — скомандовал я по закрытому каналу связи. — На счёт три — начинаем атаку.
Пападакис подтвердил получение приказа. «2525», скрывавшийся в «тумане», был готов атаковать вражеский эсминец с фланга, как только мы откроем огонь по флагману.
— Десять тысяч километров, — продолжал отсчитывать офицер наблюдения.
— Один… — начал я обратный отсчёт, — два… три! Сбросить маскировку! Всем орудиям — огонь по «Дмитрию Донскому»!
«Афина» мгновенно сбросила электронную маскировку, превращаясь из безобидного транспорта в боевой линкор. Одновременно все восемь исправных палубных орудий, включая спарку главного калибра, выпустили залп, целясь в носовую часть приближающегося крейсера.
Эффект внезапности сработал идеально. Яркие сгустки плазмы преодолели пространство и врезались в щиты «Дмитрия Донского» до того, как его экипаж успел отреагировать. Энергополе флагмана выдержало удар, но заметно ослабло.
Одновременно из «засады» вынырнул «2525», открывая огонь по «Кавказу». Эсминец, не ожидавший нападения с «фланга», буквально за минуту потерял защитное поле и получил несколько прямых попаданий в борт.
— Работаем по «Дмитрию Донскому»! — доложил артиллерийский офицер. — Их энергополе ослаблено до шестидесяти процентов!
— Продолжать огонь, — распорядился я. — Выпустить гиперракеты.
«Афина» произвела новый залп из плазменных орудий, одновременно выпустив ракету. Высокоэнергетические снаряды устремились к «Дмитрию Донскому».
Но Игнатий Алексеевич Маркаров не зря считался одним из лучших тактиков флота. Его флагман резко изменил курс, уходя от прямого попадания гиперракет. Снаряд прошёл по касательной.
— «Дмитрий Донской» открывает ответный огонь! — воскликнул офицер наблюдения. — Они выпустили залп по нам!
— Уклонение! — скомандовал я.
«Афина» резко изменила курс, но плазменные заряды с «Дмитрия Донского» настигли нас. Корабль содрогнулся от мощных попаданий.
— Прямое попадание в левый борт! — доложил офицер систем. — Энергополе обнулено! Одно орудие выведено из строя!
Ситуация стремительно ухудшалась. «Дмитрий Донской», несмотря на внезапность атаки, быстро пришёл в себя и теперь наносил ответные удары с убийственной точностью.
— «2525» сообщает о серьёзных повреждениях «Кавказа-9», — доложила Таисия Константиновна. — Но и сам получил несколько попаданий. Их энергополе критически ослаблено!
— Передайте Пападакису — пусть сосредоточится на уничтожении эсминца, — скомандовал я. — Мы займёмся «Дмитрием Донским».
Бой разгорался с новой силой. «Дмитрий Донской» и «Афина» обменивались мощными залпами плазмы, маневрируя в пространстве, пытаясь получить тактическое преимущество. Нимидийская броня обоих крейсеров пока держалась, энергополя обоих кораблей приказали долго жить.
Мощный взрыв сотряс корабль. Я был сбит с ног и на мгновение потерял ориентацию. Когда зрение прояснилось, увидел хаос на мостике — разбитые консоли, дым, раненые офицеры.
— Доклад о повреждениях! — потребовал я, поднимаясь на ноги.
— Фронтальное энергополе окончательно пробито, — с трудом произнёс офицер систем, зажимая рану на плече. — Прямое попадание.
Ситуация становилась критической.
— «Афина» вызывает «2525», — я активировал связь. — Аякс, как у тебя дела?
— «Кавказ» уничтожен, — радостно ответил Пападакис. Его лицо было в копоти, за спиной виднелись языки пламени. — Но мы сильно повреждены. Двигатели работают на тридцати процентах, энергополе практически отсутствует.
— Держитесь, — сказал я. — Сосредоточьте весь оставшийся огонь на «Дмитрии Донском». Атакуй с кормы — там у них самое слабое место.
— Понял, Александр Иванович. Выполняю!
Тем временем «Дмитрий Донской» развернулся для нового захода.
— Они готовятся к залпу, — предупредил офицер наблюдения. — Фиксируем активацию всех орудий левого борта!
— Продолжать огонь, — скомандовал я. — Целиться в орудийные системы!
— Прямое попадание по носовой батарее правого борта «Дмитрия Донского»! — сквозь дым и искры доложил офицер наблюдения.
— А мы? — спросил я, с трудом поднимаясь на ноги после очередного сотрясения корабля.
— Критические повреждения во всех секторах, — доложил Жила. — Энергополе отсутствует, половина систем не функционирует. Но корабль ещё держится. Нимидийская броня выдержала.
Я кивнул. Наша единственная надежда теперь заключалась в том, что повреждения «Дмитрия Донского» окажутся не менее серьёзными.
— «2525» выходит на позицию атаки, — сообщила Таисия. — Они заходят с кормы «Дмитрия Донского»!
На тактическом дисплее было видно, как повреждённый крейсер Пападакиса, собрав последние силы, устремился к флагману противника. «2525» открыл огонь из своих немногочисленных оставшихся орудий, целясь в кормовую часть вражеского крейсера.
Несколько плазменных зарядов достигли цели. Корма флагмана вспыхнула серией в