«Нас подслушивают и возможно видят. В моих покоях найден жучок. Возможно, есть и здесь. Все важное — только так».
Холодок пробежал по моему позвоночнику, словно кто-то провел по спине куском льда. Я поднял глаза на Ивана. Мальчик смотрел на меня с абсолютно невинным выражением лица, уже стирая написанное ладонью.
— Нет-нет, вы неправильно держитн палочку! — весело воскликнул он. — Вот так надо, видитн? Расслабьте запястье! Иннокентий Евграфович, покажи ему!
Робот-дворецкий подошел ближе, и я уловил исходящий от него легкий аромат. Даже запах продумали, чтобы создать иллюзию живого человека. Ну, Гинце.
— Позвольте, — Иннокентий Евграфович мягко поправил мои пальцы на палочке. — Представьте, что держите не инструмент для письма, а дирижерскую палочку. Легко, но уверенно.
Я перевел взгляд на Таисию. Княжна изменилась в лице — она тоже успела прочесть послание. В ее глазах я увидел то же потрясение, что чувствовал сам.
Прослушка. В императорских покоях. Это меняло… все.
Мысли завертелись в бешеном хороводе. Если нас прослушивают, то кто? Как долго? И главное — что они уже знают? Я мысленно прокрутил все разговоры последних дней. Обсуждение планов обороны. Споры о стратегии с адмиралами. Мои подозрения насчет Гинце. Разговор с Таисией буквально десять минут назад…
Черт. Черт! Как я мог быть таким идиотом? Конечно, в окружении императора должны быть вражеские агенты. Граус не дурак, он бы позаботился о своих ушах и глазах в стане противника. А я, наивный болван, болтал направо и налево, не задумываясь о последствиях.
— Так, теперь ваша очередь! — император протянул мне палочку. — Попробуйте написать иероглиф «огонь». Он посложнее, но вы справитесь.
Я взял палочку, стараясь унять дрожь в руках и косясь на голограмму, парящую в воздухе и демонстрирующую то, что мне нужно было написать. Если враг знает наши планы, если каждое слово может быть использовано против нас…
— Вот смотрите, — Иван снова склонился над песком, якобы показывая мне правильную технику. — Сначала вертикальная черта, потом…
Его рука снова выписала слова:
«Предатель в ближнем кругу. Поэтому я не назначаю главкома, не даю четких указаний».
Вот оно что. Пазл сложился. Мальчишка не мог назначить единого командующего, потому что любой явный фаворит немедленно стал бы мишенью. Любой четкий приказ был бы известен врагу в течение минут. Гениально. И жутко.
— Ваше Величество мудро поступает, — негромко произнес Иннокентий Евграфович, и я понял, что робот тоже в курсе ситуации. — Иногда отсутствие действия — лучшее действие.
— Учитель Чэнь всегда говорит загадками, — засмеялся император, но смех вышел немного натянутым. — Ну же, Александр Иванович, попробуйте сами!
Я склонился над песком, делая вид, что сосредоточенно вывожу иероглиф. На самом деле писал:
«План есть. Константинов Вал. 1250 фортов. Можно отсоединить часть. Создать мобильные группы. Гуляй-город в космосе».
Иван читал, кивая с видом знатока, оценивающего каллиграфию.
— Хм, интересная техника, — пробормотал он. — Необычная, но… есть в ней что-то. Продолжайте!
Я стер написанное и вывел новые строки:
«Нужна утечка информации. Пусть враг узнает о планах разделить форты. Он клюнет. Попытается захватить Вал первым».
— О, это уже похоже на настоящую каллиграфию! — воскликнул император. — Видишь, Тася? Александр Иванович схватывает на лету!
Таисия, все это время молча наблюдавшая за нашей «игрой», кивнула:
— Действительно впечатляет. Может, мне тоже попробовать?
— Конечно! — Иван передал сестре вторую палочку. — Учитель Чэнь, научи княжну базовым элементам!
— С удовольствием, Ваше Высочество, — Иннокентий Евграфович подошел к Таисии с той же грацией пожилого аристократа. — Начнем с правильного захвата. Палочка должна лежать в руке как перо жар-птицы — легко, но надежно.
Пока робот объяснял Таисии тонкости техники, я продолжил:
«Форты связаны магнитными тросами. Слабые маневровые двигатели. Можно управлять. Нужны техники. Много техников».
— Знаете что, господин контр-адмирал? — вдруг произнес император, глядя на мои каракули. — Я решил назначить вас на должность инспектора.
— Инспектора? — я поднял брови, не понимая, к чему он клонит.
— Ну да! — мальчик оживился, и его глаза заблестели. — Инспектора космофлота! Вы же любите проверять, как все работает, правда? Постоянно проявляете здоровое любопытство!
— Ваше Величество, я не думаю…
— Решено! — хлопнул в ладоши Иван с видом человека, принявшего окончательное решение. — Назначаю вас, контр-адмирал Васильков, инспектором военно-космического флота Российской Империи! Будете инспектировать… ну, все, что сочтете нужным! Иннокентий Евграфович, запомни — с сегодняшнего дня контр-адмирал имеет право проверять любые службы флота!
— Записано в протокол, Ваше Величество, — торжественно произнес робот-дворецкий.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но осекся. Инспектор космофлота. Это же… это же блестяще! С такими полномочиями я смогу требовать доступ к любому кораблю, любой службе. Набирать технические команды, не спрашивая разрешения у дивизионных адмиралов. Реквизировать ресурсы для «инспекционных нужд».
— Благодарю за доверие, Ваше Величество, — склонил я голову, надеясь, что в голосе не слишком слышно ликование.
— Рад, что вам пришлась под душе новая должность! — император снова взял палочку. — Теперь давайте продолжим наш урок. Тася, покажи, что у тебя получается!
Княжна неуверенно провела палочкой по песку, но я видел — она писала, а не рисовала:
«Как организовать утечку? Кому довериться?»
Хороший вопрос. Если в ближнем кругу есть предатель, то любой канал связи может быть скомпрометирован. Нужен кто-то достаточно болтливый, чтобы информация разошлась естественным путем, но достаточно надежный, чтобы не выдать истинные планы.
Я написал:
«Нужен болтун. Тот, кто не умеет держать язык за зубами».
— Учитель Чэнь, — обратился император к роботу. — Как ты думаешь, сколько времени потребуется контр-адмиралу, чтобы освоить базовую технику?
— При должном усердии — несколько недель, Ваше Величество, — ответил Иннокентий Евграфович с легкой улыбкой. — Хотя я знавал одного адмирала, который учился год и так и не смог написать иероглиф «победа» без ошибок. Зато в космических сражениях был непобедим.
— Несколько часов у нас точно нет, — пробормотал я, продолжая выводить на песке план действий.
«Демонстрировать хаос важно. Пусть думают, что мы в панике. Адмиралы ссорятся — хорошо. Я буду действовать неофициально».
Иван прочел и кивнул. Затем взял палочку и дописал:
«Будьте осторожны. Пока не знаю, кто предатель. Доверяйте только себе и Тасе».
Я взглянул на мальчика. В его глазах не было ничего детского — только холодный расчет и тревога. Восемь лет, а уже вынужден играть в шпионские игры, не доверять собственному окружению.
— Думаю, на сегодня достаточно, — произнес император, тщательно разравнивая песок маленькими граблями. — Господин контр-адмирал, вы показали неплохие задатки. Может, в следующий раз попробуем что-то посложнее? Иероглиф «стратегия», например?
— Буду с нетерпением ждать, Ваше Величество, — ответил я, поднимаясь. Колени затекли от сидения на полу. — Но сейчас долг зовет. Инспекция не терпит отлагательств.
— О да, конечно! — Иван тоже встал, отряхивая песчинки с парадного мундира. — Инспектируйте на здоровье! И помните — главный инспектор должен быть дотошным. Проверяйте все! Особенно технические службы. Мало ли что там может быть не в порядке.
Намек был понят. Технические службы. Команды для управления фортами.
— Не сомневайтесь, Ваше Величество. Я буду крайне дотошным.
— Вот и отлично, — император повернулся к роботу. — Иннокентий Евграфович, думаю, нам стоит поработать над иероглифом «секретность». Что-то у меня он совсем не получается.
— Практика, Ваше Величество, — мягко ответил робот-дворецкий. — Только практика. И помните — настоящий мастер каллиграфии знает, когда нужно писать, а когда — стирать написанное.
Мы с Таисией поклонились и направились к выходу. У дверей я обернулся. Император снова сидел за столиком, старательно выводя иероглифы под присмотром робота-учителя. Картина мирная, идиллическая. Никто бы не подумал, что несколько минут назад здесь планировалась операция, от которой зависит судьба системы…
В коридоре мы шли молча, пока не отошли достаточно далеко от библиотеки. Только тогда Таисия схватила меня за руку:
— Александр, это… это кошмар! Прослушка в покоях императора! Кто?
— Тише, — я покачал головой. — Стены и здесь могут иметь уши. Но да, ситуация хуже некуда. Нужно срочно начинать подготовку.
— А что с предателем? — княжна понизила голос до шепота. — Как мы его найдем?
— Пока никак, — честно ответил я. — Но это вторая задача. Первая — организовать утечку информации. Нам нужен человек, который…
Я осекся. В конце коридора, у лестницы, ведущей к выходу, маячила знакомая грузная фигура. Генерал-губернатор Борисевич стоял в окружении трех молодых офицеров и что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками как ветряная мельница. Даже отсюда, метров за двадцать, было слышно его раскатистый смех.
— … так этот прапорщик и говорит: «Товарищ генерал, а почему у вас на погонах четыре звезды, а не три?» А я ему: «Потому что три звезды — это для тех, кто умеет считать только до трех!» Ха-ха-ха! А он мне в ответ: «Так я и считаю — раз, два, три, много!» Представляете? Много! Вот это я понимаю, армейский юмор!
Офицеры вежливо смеялись, хотя было видно, что они уже раз десять слышали эту байку. Но Борисевич был в ударе:
— А вот еще случай был! Служил я тогда на Новом Севастополе, командиром батальона. Приезжает инспекция из штаба флота. Ну, я думаю, сейчас будут проверять боеготовность, документацию, все дела. А главный инспектор заходит в казарму и первым делом спрашивает: «Почему у вас тут так чисто?» Я говорю: «Так положено, господин полковник». А он: «Подозрительно! В настоящей боевой части должен быть творческий беспорядок!» И знаете, что я ответил?