— Прямо сейчас. И еще твой «2525» станет вторым центром управления. Подготовь крейсер к приему дополнительного оборудования и персонала.
— Дополнительного оборудования? — Пападакис нахмурился. — Какого именно? У меня и так каюты забиты под завязку!
— Узнаешь, когда придет время. Вопросы?
Жила покачал головой. Айк выглядел так, будто у него тысяча вопросов, но он сдержался:
— Вопросов нет. Но теперь ты мне должен еще и бутылку того самого коньяка с Новой Армении. Двадцатилетнего!
— Договорились, — я встал, давая понять, что совещание окончено. — Действуйте. И помните — времени мало. Нужно управиться за пару часов максимум.
Мои помощники покинули каюту, и через несколько минут эфир взорвался переговорами. Я включил коммуникатор и с улыбкой слушал, как разворачивается организованный хаос.
— … требование инспекции флота! — гремел голос Жилы с металлическими нотками человека, привыкшего, чтобы его приказы выполнялись. — Мне плевать на ваши возражения, командор Мухин! Приказ подписан лично главным инспектором!
— Аристарх Петрович, да вы хоть понимаете, что творите? — отвечал хриплый голос командора. — У меня половина систем на профилактике! Без техников корабль превратится в груду металлолома! Это саботаж!
— Это временная мера, — терпеливо объяснял Жила. — Ваши специалисты вернутся через сутки-двое. Живые и здоровые.
— А если не вернутся? — рычал Мухин. — Вы мне тогда новых нарисуете?
На другой частоте бушевал Айк:
— Послушай, ты, недоделанный сын калькулятора и паяльной лампы! Мне нужны твои лучшие инженеры, и они мне нужны сейчас! Что значит «они заняты»? Плевать я хотел на твою занятость!
— Капитан Пападакис, — раздался усталый голос начальника одной из верфей, — вы не можете просто прийти и забрать половину моего персонала! У нас контракты, обязательства, профсоюз в конце концов!
— Профсоюз? — взвизгнул Айк. — Да я твой профсоюз вместе с тобой в чёрную дыру запущу! Это приказ инспекции, кретин! Военное положение, забыл?
— Но у нас график! Сроки! Контракт с флотом на ремонт ваших же кораблей!
— Слушай сюда, любитель графиков, — голос Айка стал опасно тихим. — Или ты сейчас же выделяешь мне двадцать лучших инженеров, или я лично приеду и устрою такую инспекцию, что ты до конца жизни будешь ремонтировать санузлы на грузовых баржах. Понял?
Я невольно усмехнулся. Если Айк — это образец дипломатии, взялся за дело, он его выполнит.
Следующий час прошел в лихорадочной подготовке. Я составлял списки необходимого оборудования, параллельно обдумывая свой следующий шаг. Хромцова и Зимина. Без их дивизий план обречен на провал. Но как убедить двух амбициозных дамочек работать вместе? Они терпеть друг друга не могут с тех пор, как погиб Юзефович, а корабли Агриппины Ивановны и графа Шереметьева раскидали по космосу наших сегодняшних союзников-балтийцев.
Коммуникатор на столе мигнул. Зашифрованный канал, высший приоритет. Я активировал защитные протоколы и принял вызов.
На экране появилось лицо Агриппины Ивановны Хромцовой. Даже через помехи шифрования было видно, что вице-адмирал чем-то встревожена. Ее обычно идеально уложенные седые волосы слегка растрепались, а в уголках губ залегли жесткие складки.
— Александр Иванович, — начала она без предисловий. — Что за цирк устроили твои помощники? Жила обдирает мою дивизию как липку! Только что пытался забрать всю смену техников с моей «Паллады»!
— Здравствуйте, Агриппина Ивановна, — я старался говорить спокойно. — Это необходимо для… специальной миссии.
— Миссии? — она прищурилась, и морщинки в уголках глаз стали заметнее. — И почему я узнаю об этом от своих подчиненных, а не от тебя лично?
— Потому что канал может прослушиваться, — я понизил голос. — Нам нужно встретиться. Лично. Есть план, но обсуждать его можно только с глазу на глаз.
Хромцова молчала несколько секунд, постукивая пальцем по чему-то за кадром, затем кивнула:
— Хорошо. Когда?
— Через полчаса. На «Афине». И… это действительно важно, Агриппина Ивановна.
— Понимаю, — в ее голосе появилась теплота. — Буду. И Александр Иванович… надеюсь, ты знаешь, что делаешь. В твоем возрасте пора бы перестать играть в тайные операции.
— В моем возрасте, — парировал я, — самое время их проводить. Опыт уже есть, а до маразма еще далеко.
Она усмехнулась и отключилась.
Одна есть. Осталась Зимина.
— Александр Иванович? — ее лицо появилось на экране, и я отметил, как расцвела улыбка. Даже через не самую качественную связь было видно, как блеснули ее темные глаза. — Какой приятный сюрприз! Соскучились?
— Здравствуйте, Настасья Николаевна, — я невольно улыбнулся в ответ. — Мне нужна ваша помощь. Можете прилететь на «Афину»?
— Конечно! — энтузиазм в ее голосе был очевиден. — Когда?
— Сейчас. Это… рабочая встреча.
— Рабочая? — она слегка нахмурилась, и я заметил, как она поправила и так идеально лежащую прядь волос. — Только мы вдвоем?
— Нет, — я сделал глубокий вдох. — Будет еще вице-адмирал Хромцова.
Улыбка исчезла с лица Зиминой как ветром сдуло:
— Хромцова? Серьезно? Контр-адмирал, если это какая-то шутка…
— Это важно, Настасья Николаевна. Критически важно. Речь идет об операции, которая может спасти систему.
— Вы все-таки что-то придумали? — недоверие в ее голосе было почти осязаемым. — Но почему я узнаю об этом только сейчас? И почему с Хромцовой? Она же… она же старая перечница, которая видит во мне только выскочку!
— Потому что мне нужны обе ваши дивизии, так как на Гревса и тем более Пегова я рассчитывать не могу. И потому что времени объяснять по отдельности нет. Настасья Николаевна, пожалуйста. Я бы не просил, если бы не было действительно важно.
Она молчала так долго, что я уже решил — откажется. На экране было видно, как она кусает нижнюю губу — жест, который я заметил у нее еще во время первой встречи. Потом тяжело вздохнула:
— Ладно. Но вы мне будете должны, Александр Иванович.
— Договорились, — облегченно выдохнул я. — Спасибо.
— Еще не за что благодарить, — отрезала она. — Надеюсь, вы не пожалеете, что свели нас с этой… с вице-адмиралом Хромцовой в одной каюте.
Связь прервалась, оставив меня наедине с нехорошими предчувствиями.
Следующие тридцать минут пролетели в хлопотах. Технические команды начали прибывать на «Афину» — сначала по одной-две, потом целыми группами. Ангарная палуба превратилась в муравейник. Техники с разных кораблей сновали туда-сюда, таща оборудование и личные вещи, переругиваясь и выясняя, кто кому подчиняется.
— Порядок! — гремел голос Жилы через громкоговорители. — Команды с 18-ой «линейной» — в грузовой отсек три! С 5-ой «ударной» дивизии — отсек пять! Остальные — ждут распределения!
Я спустился в ангар, чтобы лично проконтролировать процесс. Картина была впечатляющей — несколько сотен человек в форме разных подразделений, горы оборудования, хаос организованного безумия.
— Господин контр-адмирал! — ко мне подбежал взмыленный младший офицер. — Кавторанг Жила приказал доложить — прибыло уже девятнадцать бригад. Остальные на подходе.
— Отлично. Где Пападакис?
— Капитан лично вылетел на верфь. Последнее сообщение… — офицер замялся. — Он сказал цитирую: «Если этот сукин сын еще раз назовет мои требования необоснованными, я засуну ему его необоснованный диплом в необоснованное место». Конец цитаты.
Я удовлетворенно покачал головой и направился обратно в каюту, куда и попросил по прибытии проводить адмиралов Хромцову и Зимину.
Обе дамы взошли на палубу «Афины» с точностью до минуты — их шаттлы сели практически одновременно, словно они соревновались даже в этом. Агриппина Ивановна в каюте появилась первой. Строгий вид, никаких украшений кроме наградных планок, седые волосы убраны в тугой пучок — сама деловитость. Но я знал ее достаточно хорошо, чтобы заметить напряжение, как она сжимает левый кулак — старая привычка как перед боем.
— Александр Иванович, — она кивнула. — Надеюсь, это действительно стоит моего времени. У меня техосмотры в дивизии отменены из-за твоей реквизиции моих ребят.
— Стоит, — заверил я. — Спасибо, что пришли.
— Пока не за что благодарить, — сухо ответила она.
Настасья Николаевна появилась через тридцать секунд — ровно столько, чтобы не опоздать, но и не выглядеть слишком нетерпеливой. В отличие от Хромцовой, она явно постаралась с внешним видом — форма сидела идеально, подчеркивая фигуру, темные волосы уложены в сложную прическу, которая одновременно соответствовала уставу и выглядела элегантно, даже легкий макияж. Боевая раскраска, подумал я.
— Александр Иванович, — она одарила меня теплой улыбкой, затем перевела ледяной взгляд на Хромцову. — Вице-адмирал.
— Контр-адмирал, — так же холодно ответила Агриппина Ивановна.
Температура в приемной упала градусов на десять. Я поспешно хлопнул в ладони, обращая на себя внимание:
— Спасибо, что согласились прийти, — начал я. — То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. У меня есть план. Безумный, рискованный, но это единственный шанс остановить флот Грауса.
— Мы слушаем, — холодно произнесла Хромцова.
— С нетерпением, — добавила Зимина, бросив косой взгляд на старшую коллегу.
Я глубоко вдохнул и начал излагать суть операции. Константинов Вал, разделение фортов, мобильные группы, ложная утечка информации. Говорил минут пятнадцать, стараясь не упустить важных деталей, но и не вдаваться в технические подробности.
Когда я закончил, в каюте повисла тишина. Хромцова задумчиво постукивала пальцами по подлокотнику — старая привычка, означавшая, что она просчитывает варианты. Зимина смотрела на меня с выражением восхищения пополам с недоверием.
— Это… амбициозно, — наконец произнесла Агриппина Ивановна. — Безумно, но может сработать. Вопрос в том, как мы координируем действия двух дивизий без единого командования?
— Вот для этого я и мечтаю увидеть вас работающими вместе, — я повернулся к обеим. — Забудьте о разногласиях, о соперничестве. Сейчас речь идет о выживании.