…Конференц-зал «Афины» никогда не видел такого количества участников видеосвязи одновременно. Центральный экран разделился на сотни маленьких окошек, в каждом — лицо офицера. Система не справлялась с таким количеством и постоянно перестраивала изображение, выделяя говорящих и группируя молчащих.
Я стоял перед экраном, чувствуя на себе взгляды почти полутора тысяч пар глаз. Командиры фортов, их заместители, старшие офицеры — весь командный состав Константинова Вала собрался на этом беспрецедентном совете.
— Господа офицеры, — начал я, стараясь говорить четко и уверенно. — Благодарю вас за то, что откликнулись на мой вызов. Понимаю, многие недоумевают — зачем это срочное совещание? Что за спешка?
На экране замелькали лица — кто-то кивал, кто-то хмурился, кто-то откровенно зевал. Я заметил в одном из окошек седого майора, который что-то яростно шептал своему соседу за кадром.
— Начну с главного. Ситуация в системе критическая. Через несколько часов сюда прибудут вражеские силы — эскадра Тихоокеанского космического флота. Их цель — захватить Константинов Вал.
По виртуальному залу прокатился гул голосов. Кто-то выкрикнул:
— Пусть попробуют! Мы им покажем, как в прошлый раз «янки»!
— Именно об этом я и хочу поговорить, — кивнул я. — В прошлый раз враг шел через «врата» в лобовую. Форты встретили его огнем, и он отступил. Классическая оборона, классическая победа. Но сейчас все изменилось.
Я сделал паузу, давая информации усвоиться.
— Господа, я не буду вам врать или приукрашивать ситуацию. С появлением технологии подпространственных прыжков Константинов Вал в его нынешнем виде… устарел.
— Как это устарел⁈ — взорвался кто-то из командиров. На экране выделилось лицо полковника с роскошными усами. — Это лучшая оборонительная система в галактике!
— Была лучшей, — поправил я. — Пока противник мог появиться только из одной точки — в частности из портала «врат». Теперь он может выйти из прыжка где угодно. В ста километрах от Суража-4. В миллионе километров от промышленных комплексов. Где угодно, кроме как здесь, у перехода, которыми уже никто не пользуется. И это я говору не только о внешних врага, но и о внутренних…
Снова шум, на этот раз тревожный. Офицеры начали понимать масштаб проблемы.
— Так что же, выходит, мы тут зря сидим? — горько спросил майор, которого я заметил раньше. — Охраняем пустоту?
— Если оставить все как есть — то да, — честно ответил я. — Но я предлагаю другое решение. Радикальное, непривычное, но единственно возможное в сложившейся ситуации.
Я активировал голографический проектор. Над столом появилась схема Константинова Вала.
— Форты связаны магнитными тросами. У каждого есть маневровые двигатели. Технически ничто не мешает разделить Вал на сегменты и использовать их как мобильные боевые платформы.
Тишина. Полторы тысячи человек переваривали услышанное. Потом грянуло:
— Это безумие!
— Разобрать Вал⁈
— Да вы хоть понимаете, что предлагаете⁈
— Это же святотатство, господа!
Я поднял руку, призывая к тишине. Постепенно гвалт утих.
— Господа, я понимаю ваши чувства. Вал — это не просто форты. Это символ, традиция, предмет гордости. Многие из вас служат здесь годами, со времени его создания. Но давайте смотреть правде в глаза — символ, который не выполняет свою функцию, становится памятником. А памятники не выигрывают войны.
— И что вы предлагаете конкретно? — спросил контр-адмирал Беспалов, нынешний комендант Вала. Пожилой офицер выглядел так, словно я предложил ему лично застрелить любимую собаку.
— Я предлагаю превратить статичную оборону в мобильную. Разделить форты на группы по несколько сотен единиц. Каждая группа — это уже мини-флот, способный появиться в любой точке системы. Представьте — враг атакует Сураж-4, а тут бац! — и сбоку заходит сотня ваших фортов. Или противник пытается захватить промышленные комплексы — и снова форты в сопровождении кораблей там, где их не ждали.
— Технически это возможно? — деловито спросил кто-то из инженеров.
— Мои специалисты уже провели расчеты. Возможно. Более того — относительно просто. Главная сложность — перепрограммирование систем управления и синхронизация маневровых двигателей, а также демонтаж части связующих тросов. Но это быстро решаемо.
— Допустим, — медленно произнес Беспалов. — Но зачем нам это? Мы гарнизонные части. Наша задача — держать оборону, а не летать по системе.
И тут я понял — пора играть ва-банк. Именно сейчас в своей эмоциональной речи я должен дать понять офицерам гарнизона, что участие их фортов и тех, кто на них служит, будет лучшим доказательством всем тем, кто не считает их космоморяками равными себе. Я сделал глубокий вдох и заговорил совсем другим тоном:
— Вот именно поэтому я и обращаюсь к вам напрямую, а не просто отдаю приказ хотя и от имени императора. Господа офицеры, давайте начистоту. Сколько лет вы слышите за спиной шепот? «Гарнизонные крысы», «форточники», «консервы»… Сколько раз экипажи боевых кораблей смотрели на вас свысока? Мол, настоящие космоморяки — это мы, а вы так, обслуга при железках.
По экранам пробежала волна — попал в больное место.
— Я знаю, каково это, — продолжил я. — Знаю, потому что видел, да и в свое время в пору молодости тоже грешил этим пренебрежением в сторону гарнизонных частей. Хотя позже понял и теперь считаю такое отношение несправедливым. Вы в каждом бою держали оборону не хуже любого флота. Три месяца назад именно вы, а не хваленые эскадры Балтийского флота, остановили вторжения «янки». Но получили ли вы признание? Отметили ли вашу победу так же, как отмечают победы «настоящих» «моряков»?
— Черта с два! — выкрикнул кто-то. — Даже премиальных не дали!
— Вот именно. А знаете почему? Потому что для флотского начальства вы — не «моряки». Вы гарнизон. Стационарная оборона. Вечные часовые при вечных фортах.
Я обвел взглядом лица на экранах. Злые, обиженные, понимающие лица.
— Но сейчас у вас есть шанс это изменить. Доказать всем этим зазнайкам с линкоров и крейсеров, что вы не хуже. Что вы — такие же воины. Что ваши форты в умелых руках стоят целого флота!
— Красиво говорите, контр-адмирал, — скептически заметил майор с седыми усами. — Но что конкретно вы предлагаете?
— Я предлагаю вам стать полноправными участниками грядущих сражений. Не сидеть и ждать, когда враг соизволит появиться у «врат». А выйти ему навстречу. Показать, на что способны «гарнизонные крысы», когда им дают шанс!
Я видел, как меняются лица. Скепсис уступал место интересу, интерес — азарту.
— Представьте их рожи, — добавил я с усмешкой. — Когда какой-нибудь зазнавшийся капитан первого ранга с линкора увидит, как «форточники» крошат вражескую эскадру. Когда в победных реляциях будет написано: «Решающую роль в сражении сыграли мобильные группы фортов Константинова Вала». Когда вас будут награждать теми же орденами, что и экипажи кораблей. Потому что вы докажете — вы и есть экипажи. Экипажи самых мощных боевых единиц Империи!
— А если проиграем? — спросил кто-то. — Ведь форты — это не маневренные корабли…
— Тогда хотя бы проиграем как воины, а не как пассивные наблюдатели, — отрезал я. — Но мы не проиграем. Потому что у нас есть то, чего нет у противника — тысяча двести пятьдесят боевых крепостей и люди, которые знают их как свои пять пальцев. Вы провели на этих фортах годы. Вы знаете каждую гайку, каждый болт. В ваших руках они станут грозным оружием.
Я выдержал паузу, давая словам осесть.
— Господа офицеры, я не могу приказать вам согласиться. Вернее, формально — могу, но не хочу. Это должно быть ваше решение. Поэтому я ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы разобрать оборонительное сооружение и доказать всей Империи, что гарнизон Константинова Вала — это не обслуга, а воины? Кто готов сражаться наравне с флотом и получить заслуженное признание?
На экранах замелькали поднятые руки. Сначала неуверенно, потом все больше и больше. Молодые офицеры голосовали первыми, старшие присоединялись неохотно, но тоже присоединялись. Кстати, многие по старинке поднимали именно руки, а не нажимали кнопку. Однако система все равно считывала показания уже через минуту результат был готов:
1143 — за, 89 — против, 18 — воздержались.
— Что ж, — я позволил себе улыбнуться. — Решение принято. Добро пожаловать в космофлот государя-императора, господа «моряки»!
По экранам пробежал одобрительный гул. Даже скептики выглядели если не довольными, то хотя бы смирившимися.
— Контр-адмирал Беспалов, — обратился я к коменданту. — Вы готовы принять технические команды?
— Если уж взялись за гуж… — старый адмирал тяжело вздохнул. — Давайте ваших техников. Покажем этим выскочкам с кораблей, как надо воевать…
— … и вот так я их уговорил, — я закончил рассказ, возвращаясь в настоящее. — Сыграл на больном месте, признаю. Но сработало.
— Вы непревозойденный манипулятор, господин контр-адмирал, — заметил Жила без осуждения. — Знали, на какие струны давить.
— А что оставалось? Приказать? Они бы выполнили, но без энтузиазма, а существенная часть еще бы и саботировать начала. А мне нужны были не просто исполнители, а союзники. Люди, которые будут драться не потому, что приказали, а потому, что хотят.
— И теперь они разбирают свой драгоценный Вал с песнями, — хмыкнул кавторанг. — Кстати, о разборке. Технические команды докладывают, что первые тридцать фортов готовы к расцеплению. Еще часа три-четыре, и у нас будет первая мобильная группа.
— Маловато, — нахмурился я. — Но лучше, чем ничего.
Я перевел взгляд на тактическую карту, где в двадцати миллионах километров уже обозначилось скопление красных точек. Враг приближался, неумолимо и методично.
— Господин контр-адмирал, — Жила выпрямился у своей консоли. — Уточнение по вражеским силам. Сканеры определили численность — девяносто два основных боевых корабля, не считая обоза из судов поддержки.