— Вся документация в рубке, пошли туда, — засуетился Гена, и слегка прихрамывая, поковылял по коридору.
— Сашка, слышишь меня? — Иван Савельевич крикнул через плечо в открытый люк своему пилоту, оставшемуся на «чайке». — Двигатель можешь не глушить, мы быстро, минут десять — пятнадцать…
— Знаю я ваши «пятнадцать», — послышался ответ недовольного Сашки, — последний раз вас два часа не было, а я, между прочим, всё это время просидел за штурвалом, пока вы там животы набивали. Сегодня так же будет?
— Нет, ну максимум кофейка попьём, — послышался ответ удаляющегося командира.
— Мне что-нибудь прихватите…
Досмотровая группа двинулась вслед за Счастливчиком по направлению к мостику. Казаки прекрасно ориентировались на корабле, на котором не раз весело проводили время.
— Геннадий, есть, что покушать-то у тебя? — поинтересовалась Поля, опасливо косясь глазами на своих товарищей.
— Нет ничего, отстань прорва! — огрызнулся тот, даже не обернувшись. — Ты всё съела в прошлый раз.
— Злой, — буркнула девушка, — и жадный стал. Ладно бы Большая Капа так отвечала, она хоть криптонемка и у неё прижимистость в генетическом коде прописана, но ты-то русский! Где же твоя природная хлебосольность?
— Какой он русский, после того, что натворил! — хмыкнул Козырь.
— В смысле? — не поняла Поля.
— В самом прямом… А ты что, не знала? Этот проходимец взял фамилию жены, — пояснил казак. — Не ведаю, добровольно он это сделал или Капа применила силу, но только сейчас перед нами не просто Геннадий, а Геннадий Бах!
— Ого, вот это неожиданно! — искренне удивилась Поля. — Гена, ты зачем это сделал? Признайся, она тебя пытала? Хотя, чему я удивляюсь…
— Отстаньте, никто меня не пытал.
— А какая у тебя фамилия до этого была?
— Иванов.
— Шутишь?! Ты поменял фамилию «Иванов» на «Бах»?! — Поля даже остановилась. — Куда катится этот мир!
— Да, враг не дремлет, — засмеялся Козырь. — Не смогли нас завоевать, так с другого бока заходят, или верней сказать, с тыла… Поля, а ты знаешь, что у нас в 4-м полку появился казак по фамилии Шульц?
— Я в шоке, — ответила та, — ты этой информацией сейчас мне просто аппетит испортишь.
— Отставить шовинизм! — жёстко прервал их диалог, Иван Савельевич. — Вы казаки Империи или кто?! В российских звёздных системах все народы равны между собой. Кто это забыл — я могу напомнить! И если даже когда-нибудь рядом с вами появится казак с фамилией Ли, вы будете относиться к нему так же, как к остальным! Все меня поняли?!
— Да брось командир, мы же просто шутим, — засмеялась девушка. — Видишь, как Счастливчика передёрнуло, даже не улыбнётся… Ты чего такой хмурый, господин Бах?
— А зачем нам тащиться в капитанскую рубку? — недовольно спросил Козырь. — Что мы там не видели — панель управления? Пошли сразу в кают-компанию, там хоть посидим в комфортных условиях…
— Нечего вам там делать, — запротестовал Счастливчик, — до мостика идти всего минуту, не развалитесь…
— И то верно, — поддержал Козыря, Иван Савельевич, хитро прищурившись, — Гена тащи документы прямо туда…
Группаповернула в сторону жилого отсека, но внезапно Счастливчик попытался преградить им путь.
— Иван Савельевич, не ходи туда, — сказал он. — Я сейчас принесу планшет, проверите накладные и распрощаемся…
— Да, что с тобой сегодня? — улыбаясь, изумлённо посмотрел на него казак. — Почему мы не должны идти в кают-компанию? Признавайся, ты действительно заделался контрабандистом? Тогда, почему как все не спрятал запрещённый товар в грузовом отсеке? Нет, теперь я точно туда пойду, мне даже интересно стало…
— Я давно догадывался, что Гена не чист на руку, — подхватил тему Козырь, подмигнув остальным. — А я ещё думаю, почему «Мотылёк» так часто бегает туда-сюда, из одной системы в другую…
— Я бы сказал, что наш «Мотылёк» — мотыляется, — пошутил Иван Савельевич. — Кстати, может, поэтому его так и назвали.
— Точно, — рассмеялась Поля, — и насколько я помню, корабль всегда приходит на станцию в ночные смены.
— О, как раз в связи с этим… Сашка! — крикнул в своё переговорное устройство, Иван Савельевич, обращаясь к пилоту, оставшемуся на «чайке». — Найди песню про мотылька в плей-листе у меня. Помнишь, которую я недавно слушал… Включи и сделай погромче…
— Она же древняя, как псалмы, — недовольно отозвался тот, — ей уже больше двухсот лет! Это что, песня вашей молодости?
— Выполняй, что велят старшие!
— Ладно-ладно, включаю… — буркнул Сашка, ища нужный файл. — По заявкам наших ветеранов звучит ретро-композиция конца 20-го века: «Ты мой ночной мотылёк»… Дамы могут приглашать кавалеров, или как там тогда говорили…
По отсекам корабля зазвучал приятный женский голос из далёкого прошлого…
— Я просто обожаю музыку тех веков, — зажмурился Иван Савельевич.
— Песенка точно в тему, командир! — закивал Козырь, вслушиваясь в текст и даже начиная слегка подтанцовывать. — Как думаете, что всё-таки семейка Бахов тайно перевозит к нам из «Мадьярского пояса»?
Так казаки, веселясь и балагуря, добрались до входа в кают-компанию.
— Сейчас мы это и узнаем, — ответил Иван Савельевич, открывая дверь…
Первое, что он увидел, или вернее, кого — была его старая знакомая Большая Капа, которая связанной лежала на полу и дикими от ужаса глазами смотрела сейчас на Ивана Савельевича. Рядом с женщиной в большом кожаном кресле сидел молодой темноволосый воин в чёрной боевой броне. Всё остальное пространство каюты занимали несколько десятков солдат, направивших свои автоматические винтовки на только что вошедших. По красному цвету в одежде, прикрывавшей надетые на них доспехи и высоким стилизованным шлемам, казаки сразу узнали своих давних кровных врагов. Это были янычары — солдаты основных штурмовых подразделений османского флота.
Русские мгновенно вскинули оружие и защёлкали предохранителями.
— Попили кофейку, — выдавил Козырь.
— Что-то аппетит у меня совсем пропал, — промолвила Поля.
— Простите меня, ребята, — со слезами на глазах повернулся к казакам, Гена, — я не мог предупредить вас… Они приказали молчать, иначе убьют мою жену…
— Понимаю, — хмуро кивнул Иван Савельевич, в это время, пытаясь незаметно включить свой переговорник на громкую связь, — но боюсь, что они убьют её в любом случае…
— Не старайся, — увидев движение казака, сказал, улыбнувшись, осман, сидящий в кресле, — «глушители» связи уже работают, ты не сможешь никого предупредить.
Действительно, музыка перестала играть, как только они вошли внутрь отсека.
Турецкий офицер поднялся с кресла и медленно подошёл к казакам вплотную. На его доспехах, на идентификационном жетоне светилось имя и звание:
«Яман Каракурт. Капудан-паша. Линкор «Абдул Кадир»».
— Какая неприятная паучья фамилия у тебя, паша, — медленно произнёс Иван Савельевич, в упор смотря на османа. — Ответь мне, что ты и твои головорезы здесь делаете?
— Казаки очень некультурные и, я бы даже сказал, дикие люди, — тот снова улыбнулся, — даже перед собственной смертью стараетесь произнести что-нибудь обидное. Но ты прав, я паук, а ты и твои друзья — маленькие беззащитные мотыльки, которые угодили в мою ловушку.
— Не такие уж и беззащитные, — вставила слово Поля, уперев прямо в грудь капудан-паше ствол своего пистолета.
— Однако в красоте женщин вашему народу нельзя отказать, — как ни в чём не бывало, продолжал осман, хищно осмотрев девушку с ног до головы. — Эту не убивать, — приказал он, обернувшись к своим солдатам.
Несколько янычар державшие на прицеле казачку переключили свои винтовки на «холостой» режим заряда.
Девушка в страхе сделала шаг назад и растерянно посмотрела на своего командира.
— Ладно, повеселились и будет, кончай базар! — сказал Иван Савельевич, грозно обводя янычар взглядом. — Осознаёте, что последует за вашими действиям? Вы незаконно пересекли государственную границу с оружием, захватили гражданское судно, совершили насилие над мирными людьми, а теперь угрожаете смертью представителям власти…
— Более того, я исполню эту угрозу очень скоро, если вы не опустите своё оружие, — перебил его Каракурт, снова садясь в кресло.
— Повторяю вопрос: Что вы все здесь делаете?
— Это же очевидно, — офицер пожал плечами, — мы хотим попасть на станцию, а вы стоите у нас на пути. Если бы не эта проверка, мои люди уже давно бы выполнили задание. Я отстаю от графика, поэтому даю вам всего тридцать секунд для того, чтобы сдаться. Надеюсь, все находящиеся здесь понимают, что у вас нет шансов победить? Время пошло!
Капудан-паша демонстративно поставил таймер на встроенном в доспехи ручном планшете и включил звук. Секунды начали громко отчитывать отведённое время.
— Ну, что скажете казаки, руки кверху или будем драться? — посмотрел на своих подчинённых Иван Савельевич. — Паукообразный прав, нас мало и мы без брони, поэтому шансов нет…
— Да, но сдаваться как-то не с руки, — поморщился Козырь, нервно переводя винтовку с одного янычара на другого, — к тому же, эти ушлые ребята в любом случае всех нас перережут…
— Я им живой не дамся! — сказала Поля. — Предлагаю размазать мозги этих краснокафтанных по стенам отсека!
— Да, — Фрол был как всегда немногословен.
— Паук, — обратился Иван Савельевич к Яману Каракурту, — ты сам всё слышал — сдаваться мы не будем. Сейчас ты выиграешь этот бой, но не думай, что сможешь уйти от возмездия за свои преступления…
— Всё в воле Всевышнего! Я ценю храбрость своих врагов, даже таких грубиянов, как вы — ответил тот, отворачиваясь от казаков в кресле. — Огонь!
Кают-компания мгновенно наполнилась громом выстрелов и стонами умирающих…
…— Какого лешего они начинают стыковку?! — спросил сам себя, Вит Кузнецов, наблюдая на экране, как «Мотылёк» начал подходить к причалу станции. — Эй — 146-й, вы закончили проверку? Всё в порядке? Почему вы все молчите?!
В эфире ему никто не отвечал, только в динамиках, вместо песенки про «ночного мотылька» вдруг загремели литавры старого османского марша янычар…