— Да, к искомому переходу мы опоздали, — согласился я. — А «побежали», как вы выразились профессор, османы не туда, лишь потому, что их основная эскадра находится совсем в другом месте. Эти трое караулили нас у останков «Зоркого». Верней, не конкретно нас, а любой другой корабль, который бы пошёл на поиски пропавшего эсминца. А вот куда делись остальные их боевые товарищи?
— Известно куда. Уже спешат к Тире-7, — уверенно сказала Наэма.
— Не думаю, — ответил я. — Что, они там забыли?
— В смысле?! Там находится «Измаил», и Тира — главная планета системы с наибольшим количеством колонистов…
— Для врага, главное сейчас взять по контроль основные межзвёздные переходы, — пояснил я.
— Да, первым делом надо защитить переходы, — кивнул Гинце.
— Тогда, к какому из них нам двигаться? — спросила Наэма. — В «Бессарабии» их шесть…
— Алекса, задача: проложить кратчайший маршрут до «Измаила», — обратился я к своему старшему помощнику. — Возвращаемся назад, как можно быстрей…
— Вы, в очередной раз ломаете мне мозг, шеф! — непонимающе воскликнула майор Белло. — Только же сказали, что врага там нет…
Глава 13
— Адмирал-паша союзников, на борту! — голос электронного секретаря, дублированный личным переговорным устройством, разнёсся по просторному ангару линкора.
Вице-адмирал Фрэнк Корделли поморщился, когда услышал своё звание, произнесённое на подобный, непривычный для его слуха, манер.
— Пахнуло восточными пряностями, — без улыбки пошутил он, обращаясь к своему адъютанту, шедшему на два шага позади него.
Оба они в это время выходили из офицерского шатла, только что причалившего к одному из пирсов «Абдул Кадира». Здесь американцев уже ожидала внушительная делегация из почётного караула и старших офицеров османского линкора. Встречающие были облачены в расшитые золотом парадные мундиры, будто это был не рядовой визит, а прибытие на борт самого султана. Ничего не поделаешь, османы не были бы османами, не уделяй они внешней атрибутике особого внимания.
Корделли был приглашён на борт «Абдул Кадира» капудан-пашой Яманом Каракуртом — командиром этого легендарного корабля. Странно было наблюдать, как двухзвёздный американский адмирал принимает приглашение от обычного капитана, к тому же ещё и флота союзного государства. Максимум в подобном случае, это Корделли бы уделил несколько минут своего времени разговора по видеосвязи с этим османским офицером, не более того. Однако то был другой случай.
Все в союзной эскадре знали, что паша Яман Каракурт являлся внебрачным сыном султана Селима. В силу возраста (Яману было всего двадцать пять лет), он пока носил погоны лишь капитана флота, но статус и влияние этого молодого человека были несравнимо большими, чем его звание. По-сути, капудан-паша являлся негласным командующим всей османской части флота, которая сейчас находилась рядом с 13-ой дивизией Корделли. Официально корабли американских союзников возглавлял адмирал-паша Озкан, но Фрэнк прекрасно понимал, за кем здесь последнее слово…
Именно сыну султана подчинялись командиры кораблей флота Северных Сил Обороны. Старик Озкан являлся лишь номинальной фигурой в этой операции. Он безвылазно сидел на своём крейсере, сосредоточившись на текущих делах по рутинному управлению эскадрой. И вот поэтому Корделли находился сейчас именно на «Абдул Кадире», а не на флагмане Озкана.
Фрэнк не любил подобные визиты, абсолютно не видя в них здравого смысла, только потерю времени. Действительно, зачем лично посещать корабли друг друга, если обо всём можно договориться по внутренней закодированной связи. Вот если это была бы дружеская встреча, то да, а для текущих вопросов хватит и обычного переговорного устройства. Так привыкли поступать все американские командиры, но у их союзников традиции были совсем иными.
Офицеры османского флота, как казалось Фрэнку, просто обожали именно личные визиты, где посреди дружеской беседы могли внезапно перейти к обсуждению самых серьёзных вопросов, а через минуту, снова начать шутить и болтать на отвлечённые темы. Как это удавалось османам, Корделли понять не мог, но, по крайней мере, научился терпеливо принимать эту их необычную манеру. Целый месяц тесного общения с подданными султана Селима не прошёл для него даром.
К тому же, именно с пашой Каракуртом, американский адмирал, один на один ещё не встречался. Они виделись несколько раз на общих совещаниях, на которых молодой человек показался Фрэнку очень даже с положительной стороны. Всегда внимательный к деталям, умеющий слушать и явно обладающий острым живым умом, Яман Каракурт умел произвести о себе хорошее впечатление. Единственное, что смущало Корделли, это слухи о капудан-паше, которыми всегда были полны отсеки кораблей. Адмирал не вдавался в подробности, но слышал о каких-то неприличных для уха американского офицера, интимных делишках господина Каракурта. Что-то говорилось, чуть ли не о гареме на борту «Абдул Кадира», и вообще о том, что молодой человек являлся большим ценителем женской красоты.
Фрэнк скривил лицо, когда он представил, что может твориться в каютах этого боевого корабля, если подобные слухи окажутся правдой. Лично он, точно не хотел выяснять это и брезгливо отогнал от себя подобные мысли.
— От наших девчонок, этот сластолюбец точно ничего не получит, — усмехнулся про себя, Корделли. — Как «раски» говорят «где сядешь, там и слезешь» («раски» — просторечивое именование американцами, всех русских). А что там творится у них в личных каютах, не моё дело. Варвары, они и есть варвары, и неважно, что на календаре 23-й век…
А вот корабль, на который прибыл Фрэнк, американский адмирал очень хотел посмотреть именно изнутри. Внешний вид «Абдул Кадира» был хорошо известен и ему, и всем его сослуживцам, ещё со времён учёбы в Аннаполисе — Военно-космической Академии АСР на планете Вашингтон-8. Тогда, четверть века назад, этот османский линкор входил в двадцатку лучших дредноутов космических сил. В отличие от многих кораблей, которые со временем технически устаревали, «Абдул Кадир», считавшийся неизменным символом мощи флота Османской Империи, регулярно проходил модернизацию и продолжал сохранять звание одного из лучших линкоров современности.
Во внешнем виде корабля не было ничего необычного для глаза Корделли. Огромный сверхбронированный корпус, несущий на себе несколько десятков тяжёлых орудийных платформ. Из-за этого линкор казался медлительным и неповоротливым, однако это было далеко не так. Корабль легко разгонялся до скорости в шестнадцать единиц, что для его габаритов было фантастикой, и мог дать фору многим из современных скоростных крейсеров.
То, от чего у адмирала Корделли и многих других, захватывало дух, так это налёт легендарности и славы, невидимым глазу слоем, покрывающий эти отсеки и перегородки. То бесчисленное количество сражений и боёв, в которых «Абдул Кадир» участвовал и выходил победителем, просто поражало.
Султана Селима V, сегодняшнего хозяина Империи османов, как в прочем и его отца — султана Мурада, можно было смело назвать — ястребами космоса. Эти правители яростно и настойчиво расширяли границы своих владений. Ни одна, из соседних с османами, звёздных систем, тех, кто был связан с ними переходами, не могла спать спокойно по определению. Лёгкие галеры султана, как стаи голодных гиен, рыскали всюду, пытаясь урвать для своего господина кусок добычи, хотя бы в виде какой-нибудь захудалой планеты или промышленной базы.
Османская Империя постоянно вела пограничные конфликты со своими соседями, и если стычки перерастали во что-либо серьёзное, «Абдул Кадир» всегда оказывался в гуще этих событий. Не удивительно, ведь его совокупная оборонная и наступательная мощь превосходила большинство кораблей подобного класса во флотах противника. Благодаря этой мощи линкор смело ввязывался даже в артиллерийскую дуэль с космическими крепостями, особо не боясь быть растерзанным их тяжёлыми орудиями.
Был, насколько мог помнить Корделли, лишь единственный случай, когда линкор чуть не захватили русские космопехотинцы. Это случилось во время последней войны между двумя империями. В том сражении «Абдул Кадир» хорошенько помяли, но всё же он выстоял, сумел отойти в тыл и не достался врагу. Назвать это явным поражением в бою, было нельзя, ведь дредноут не оказался, ни уничтоженным, ни захваченным.
— Даже у Коннора Дэвиса были моменты, когда его хорошенько взгревали, — усмехнулся про себя, Фрэнк. — И ведь ни у кого не повернётся язык назвать «Мясника» — проигравшим хоть одну свою битву. Так же и «Абдул Кадир» продолжает носить знак «Гази», что значило — непобеждённый.
Корделли пропустил мимо ушей льстивые речи личного адъютанта капудан-паши, который любезно поприветствовал адмирала. Самого Ямана Каракурта на пирсе не оказалось. Фрэнк поморщился, молодой человек явно ставил себя выше американца. Судя по всему, кровь султана давала о себе знать.
— Наш капуданхочет, таким образом, продемострировать свой высокий авторитет, — пронеслось в голове у Корделли, когда он церемониально жал руки и отдавал честь всей османской делегации, которая его встречала. — Не очень умно, но пока я могу простить этого юношу. Посмотрим, что будет дальше…
— Где твой господин? — спросил Фрэнк, адъютанта Каракурта.
— Капудан-паша ожидает уважаемого адмирала у себя в личных покоях, — ничуть не смутившись тем, что его назвали слугой, ответил адъютант. — Прошу следовать за мной.
Даже с учётом того, что большая часть пути была проделана в лифтовых капсулах, добраться до палубы, где располагались апартаменты османского капитана, оказалось делом не быстрым. Только на лифтах — три пересадки, настолько большим и просторным был изнутри «Абдул Кадир».
Корделли шёл по широким полупустым коридорам линкора, с интересом озираясь вокруг. Стены по обе стороны от него были украшены резьбой, драпированы тканями и на них висели картины, как в императорском дворце султана.
— Да, вот она — л