— Отстань, Александр Иванович, воюешь там и воюй, — огрызнулся Пападакис, не желающий выполнять мой приказ. — Не лезь, мы сами знаем, что делаем!
— Если вы сейчас не прыгните в «Тавриду», все ваши корабли переловят в течение нескольких часов, — попытался я вразумить капитанов, но похоже они не хотели слушать доводы разума.
— Если будем стоять на месте, точно получим пробоины в борт, — кричал Айк в ответ. — Валим ребята, пока за нас не взялись!
Ох, падла, если уж и спраздновал труса, то хоть других бы не подбивал! Ладно, встречу я тебя толстяк, как-нибудь… Хотя когда это произойдёт, если я и мой «Одинокий» при любом раскладе останемся здесь навсегда в виде космической пыли.
— «Фортуна», хоть вы не поддавайтесь панике, — я обратился непосредственно к капитану данного судна. — Я лично гарантирую вам безопасный переход в соседнюю систему… Остановитесь, через несколько минут бой у «врат» будет закончен и вы легко совершите прыжок… Подумайте о людях, которые находятся у вас на борту…
— Именно о них я и думаю в первую очередь, и не собираюсь ждать, пока вас тут всех перебьют, — ответил мне, капитан. — Сам-то понимаешь, адмирал, со сколькими кораблями ты в данный момент схватился? Осталось только вопросом времени, когда мы все погибнем, если продолжим здесь находиться… Нет уж, я тоже убираюсь отсюда…
В бессилия я с размаху ударил по приборной панели. И ведь даже угрозы сейчас мне не помогут, ведь эти ребята знают, что догнать транспорты и наказать непослушных я попросту физически не могу. Я снова посмотрел на таблицу потерь истребительного боя. Четырнадцать — шесть в нашу пользу. Отлично, скоро османы дрогнут и побегут. Теперь можно связаться с Белло, не боясь её отвлечь.
— Наэма, как только разберешься со «спаги», либо сама, либо отряди кого-нибудь из своих ребят, чтобы они возвратили назад судно «Фортуна».
— А они, куда все разлетаются? — Белло только сейчас обратила на это внимание, так была занята всё это время более важными делами.
— Решили поиграть на своих неповоротливых баржах в догонялки с османами, — недовольно отозвался я, — Что могу сказать, пусть поиграют, если ума нет… Нам же нужно вывести из-под огня именно «Фортуну»…
— Поняла, шеф, дайте мне несколько минут…
Назвала меня «шеф», значит всё в порядке, улыбнулся я и снова обвёл взглядом общую карту сражения, что там происходит.
— Да, чёрт возьми! — вырвалось у меня…
— Бастион полностью уничтожен, господин, — доложил старший помощник, обернувшись к Каракурту. — Можно идти на сближение, русские батареи с нашего направления полностью разрушены…
— Отлично, я первым проникну в крепость со своими янычарами, и тем самым утру нос и Корделли и старику Озкану! — хищно засмеялся Яман. — Начинаем атаку… Штурмовым подразделениям приготовиться! Истребительным эскадрильям, как только нашей артиллерией будут зачищены зенитные батареи врага, приказ — провести атаку на трансляторы защитных полей основной сферы крепости и вывести их из строя… Пора заканчивать эту затянувшуюся погоню…
Группа из четырёх османских боевых кораблей возглавляемая линкором «Абдул Кадир» устремилась к «Измаилу» уже не боясь быть подвергнутой заградительному огню русских орудий. Форт, против которого действовала группа, действительно молчал. Некому было на его разрушенных батареях ответить на атаку врага, все орудийные расчёты были сожжены плазмой после того, как нимедийская броневая обшивка не выдержала ударов главного калибра «Абдул Кадира» и позволила разрушительному ионному потоку проникнуть внутрь своих отсеков.
Остальные орудия крепости, установленные непосредственно на основном корпусе станции тоже не могли предотвратить подход группы Каракурта, так как в эту минуту были заняты сдерживанием других подразделений врага. Последней защитой «Измаила» с данного направления оставались зенитные батареи, которые конечно же не могли остановить тяжёлые корабли противника, и были рассчитаны на противодействие прежде всего истребительной авиации и десантным модулям.
Как раз с этими зенитками сейчас и расправлялись корабли Ямана Каракурта, чтобы расчистить дорогу своим штурмовикам. Можно было сколь угодно долго поливать огнём «Измаил», но без штурма крепость всё равно взять было не возможно. Ещё несколько минут ушло у османов на то, чтобы выявить с помощью своих истребителей большинство зенитных гнёзд, и их уничтожение с помощью мощных палубных орудий.
Лёгкие «шахины», входя в зону действия наших батарей и угрожая приближением непосредственно к крепости, заставляли зенитки работать по себе, затем умело маневрируя, выходили из-под огня, одновременно давая координаты канонирам османских вымпелов. Те в свою очередь массированным огнём разрушали одну за другой все обнаруженные батареи. Когда большинство зениток замолчало, Яман Каракурт отдал приказ на абордажную атаку.
Несколько десятков десантных модулей, в каждом из которых находилось по взводу янычар, отделились от своих кораблей, приблизились к сфере крепости и практически одновременно пристыковались к ней…
— Господин, — голос дежурного из капитанской рубки «Абдул Кадира» снова заставил Ямана Каракурта отвлечься от предвкушения скорого падения «Измаила» в следствии лихой атаки штурмовиков капудан-паши.
Он стоял сейчас возле одного из десантных шаттлов в окружении своих верных янычар, облачённый в чёрный боевой скафандр. Его личный взвод уже был готов занять места в модуле и присоединиться к только что начавшемуся штурму русской крепости.
— Говори, — недовольно отозвался Каракурт.
— «Гёке» отходит из сектора перехода, — сообщал дежурный офицер, — верней, он бежит оттуда! «Хамидие» также удирает от этого русского крейсера!
— Не смей даже говорить, что транспорты русских ушли в «Тавриду»! — пригрозил Яман своему подчинённому, боясь услышать очередную плохую новость. — Ведь там мои истребители… Хочешь сказать, что и они в страхе разбежались?!
— Нет, господин, наши храбрая эскадрилья не отступила…
— Вот и хорошо…
— Она попросту уничтожена! — закончил свой доклад дежурный.
— Что?! Повтори! — Каракурт замер у трапа челнока. — Это не возможно!
— Но это так, — уныло сообщил офицер. — Эскадрилья рассеяна, более половины наших машин уничтожено проклятыми «соколами» и гарнизонными МиГами с «Измаила». Последние наши пилоты пытаются не пропустить русских к кольцу перехода…
— Да будь ты проклят, «Одинокий»! — в сердцах воскликнул Каракурт. — Ты лишил меня радости победы!
В бешенстве капудан-паша растолкал своих янычар и бросился к лифтовой капсуле, чтобы снова вернуться на мостик. Как не желал Яман лично возглавить атаку и захватить крепость, действия командира «Одинокого» лишали его этой возможности.
— Энгин, — на ходу Каракурт схватил своего командира янычар за броню скафандра, — перереж всех неверных в этой крепости! А его командующего, этого толстяка Фёдора приведи ко мне на поводке, я лично хочу его отправить к праотцам! Понял меня?!
— Да, — коротко ответил огромного роста офицер со свирепым выражение лица, способный только лишь своим видом вселить страх в сердца врагов.
Яман Каракурт прожёг взглядом своего верного янычара и остался доволен таким ответом. Энгин выполнит приказ, в этом не было сомнений. Да и как не выполнить, если почти тысяча янычар уже готова была ворваться во внутренние отсеки крепости. Как бы не были храбры её защитники, против такой силы никому не возможно устоять…
Каракурт отпустил командира штурмовиков и приказал тем грузиться на корабли. Модули с янычарами вышли из ангаров линкора, а сам «Абдул Кадир» развернулся и на полной скорости помчался к кольцу перехода.
— Командиры «Гёке» и «Хамидие» на связи, — сообщил старший помощник, когда Яман ворвался на капитанский мостик.
— Я не хочу разговаривать с будущими покойниками, — отмахнулся Каракурт, намекая на то, что после бегства данных кораблей, участь их капитанов была предрешена. — Что происходит у перехода?
— Бой между нашими истребителями и истребителями противника продолжается, но исход его печален, — ответил дежурный, Яману. — Несколько русских МиГов пытаются вернуть обратно разбежавшиеся в разные стороны гражданские суда… Похоже у них это плохо получается, но за одним судном истребители русских погнались точно…
— Двигатели на полную мощность, идём по направлению к «Одинокому»! — приказал капудан-паша своим штурманам. — Мне на монитор все записи прошедшего боя и записи всех переговоров, и наших и вражеских… Не понимаю, как такое могло произойти?
Каракурт стал быстро просматривать данные, одновременно слушая записи по открытым каналам. Через минуту он вскинул брови, на одной из дорожек он несколько раз услышал одно и то же название.
— Какое судно они пытаются вернуть?
— Сухогруз «Фортуна».
— Здесь, что-то не так, — потёр висок Каракурт. — Неспроста русский крейсер, вместо того, чтобы уходить в соседнюю звёздную систему, так отчаянно защищает гражданские суда. На них явно, что-то ценное, что не должно попасть нам в руки… И это ценное было погружено с «Измаила» именно на «Фортуну»!
— Что может быть ценного на обычной крепости? — недоверчиво покачал головой офицер. — Новое оружие, материалы, не понимаю?
— И смотри, гарнизонная эскадрилья, вместо того, чтобы защищать крепость от абордажной атаки наших янычар, которая в данную минуту идёт полным ходом, почему-то поспешила к переходу, — нашёл ещё одно доказательство своей правоты, Яман. — Нет, на «Фортуне» точно что-то спрятано… Кто у нас под рукой, сколько истребителей? Надо догнать и первыми перехватить это судно!
— Никого нет, господин, корабли и истребители остались у крепости, чтобы поддерживать атаку, — ответил старший помощник.
— Проклятье! — Каракурт в ярости сжал кулаки, вскочил с кресла и бросился к тактической трёхмерной карте. — Кто ближе всех к «Фортуне»?
Капудан снова обратил своё внимание на лёгкий крейсер «Хамидие», который отступая, находился как раз в том же секторе, куда в данный момент двигалось искомое гражданское судно.