Вот только долгая жизнь среди людей изменила не только его песни, но и тексты. Вместо мрачной готики он всё чаще пел про любовь, закаты и рассветы. А иногда даже не пел, а читал тексты речитативом. И Блоди никак не могла найти подходящего лекарства от этой быстро прогрессирующей болезни к упрощению.
Так же следовало бы добавить, что в отличие от волков, её избранный оборотень был из медвежьего рода. Точнее — древнего шотландского рода. Ещё точнее — из клана любителей мёда. О чём Михаэль сразу и заявил после драки за свою пещеру, когда отказался отдавать кровь.
Тем не менее, оборотень не только признал поражение, (что оборотням не свойственно), но также согласился придумать новые тексты, чтобы она могла снова прийти и послушать. Ну а поскольку рассвет застал её в той самой пещере, то и уйти не удалось. Заслушалась, попала в засаду. А он вместо того, чтобы уничтожить ненавистного вампира, как подобает каждому оборотню с малых лет, уговорил её попробовать мёда… Тем самым подсадил её на сладенькое.
И понеслось: чем больше она ела мёда, тем меньше обращала внимания на дневной свет. И вместе с лишними килограммами к ней пришло понимание, что может гулять и при свете солнца под ручку с беззаботным медведем.
Иногда Блоди казалось, что род Михаэля настолько древний, что происходит от самих пещерных медведей. Во всяком случае, именно так она заявила родне, когда заколотила их гробы днём и удрала с возлюбленным подальше. А правильно ли они поняли её порыв, уже не имело никакого значения. Даже чёрному сердцу не прикажешь в кого влюбляться.
Былое промелькнуло перед глазами и вернуло в хрущёвку. Их новую пещеру, правда уже не на двоих, а на целый выводок.
Михаэль подошёл к стене и выдернул остатки провода. Силой глава семейства обладал отменной, так что провод не только выскользнул из стены до самых корней, но заодно проложил целый канал вокруг себя, раскидав по комнате бетонную крошку и даже части кирпичей.
— Вот это удача. Теперь у нас есть отверстие для дымохода, — восхитился Михаэль, проследив за образовавшейся дырой. — Я немедленно добуду кирпич и сложу нам камин. Так будет у нас домашний очаг!
— О, так у меня на чердаке будет ещё и баня «по-чёрному?» — донеслось от Даймона, протирающего остатками майки закоптившиеся очки. — Круто! Я так давно не дышал дымом. Только городской смог и пыль. Мне нужно срочно засорить лёгкие чем-нибудь посерьезнее углекислоты. Вот почему у людей нет серных ям во дворах?
Блоди усмехнулась:
— Если люди хотят серы, они достают её из ушей. А вместо ям они давно придумали канализацию.
Демонёнок поправил очки и тут же спросил:
— А почему они там не живут?
Ответить никто не успел. Так как от дыры вытянулась почти до самого пола паутина. Задрожала.
По ней быстро полз тот, кто ещё несколько минут назад считал квартиру своим законным обиталищем и не рассчитывал на гостей. Но мохнатый паук имел неосторожность замереть внизу.
Это было его роковой ошибкой. Мара мгновенно заметила квартиранта. Её рот растянулся в улыбке, больше похожей на хищный оскал. В прыжке преодолела она разделявшее их расстояние, ухватила врага семьи за лапку и потянула в рот.
— Не порть аппетит, Мара! — остерегла Блоди. — Папа почти сложил камин. Если будет меньше петь, а больше заниматься делом, я гораздо быстрее накормлю тебя чем-то достойнее песка и пыли.
— Мясо в холодильнике осталось с прошлой охоты, — заметил рыжий оборотень в человеческом обличье. — Я знатно поохотился в прошлое полнолуние.
Блоди вздохнула, припоминая чек в пакете:
— Ты всего лишь сходил в ночной супермаркет. И поскольку холодильник не был подключен, оно протухло. Я выкинула всё содержимое ещё на прошлой стоянке.
— Это не значит, что я не охотился, — заметил оборотень. — Мне снова прикапывать мясо во дворе?
— Выкопай подпол.
— Но мы на пятом этаже.
— Да, и в этом доме есть подвал.
— Сделай там сыроварню! — добавила крыска из розетки уже в противоположной стене.
Девочка тем временем выплюнула паука, невинно хлопая ресницами. В её взгляде отразилось непонимание. Она пожала плечами — а что такого? Голод не тётка!
— Убить? — спросила Мара робко. — Он щекочется лапками. Нарывается?
Блоди покачала головой. Тем временем из дыры в потолке показался Даймон без верхней части одежды. От него шёл дым. Но это никак не отражалось на лице меланхоличного тинэйджера.
Демонам игры с огнём были милее собственного хвостика, который он ловко прятал за поясом джинсов, брюк или шорт, стараясь походить на мать или отца. Хвоста Михаэля часто не было видно даже в медвежьем обличье.
— Мам, пап… мне здесь нравится, — признался демонёнок.
Родители обнялись.
Дети, вновь не сговариваясь, произнесли «бе-е-е-е». Пожалуй, только в этом нежить и демон сходились во мнениях.
Как демон и девочка-скелетик могли появиться у вампирэссы и оборотня?
Ответ находился на старом, местами потёртом диване. Там лежал распахнувшийся от всех потрясений семейный альбом Адовых. На одной из фотографий среди существ с кровавыми глазами на фоне полной луны можно было заметить яйцо, которое демоны вручали беглецам. Сиречь — вампирэссе и оборотню.
Яйцо было знаком того, что демоны покровительствуют изгоям. Как-никак, оба монстра первыми пошли против воли своих родов. И конфликт этот был демонически-приятен жителям подземелья.
Ну а поскольку у каждого демона должен быть свой фамильяр в мире людей, то вторым даром демонов вскоре оказался маленький белый пёсик с пастью больше тела. С горящими красным глазами и возможностью взрываться без ущерба для собственного здоровья. Демоны понимали, что в мире людей без стража-бомбы изгоям не выжить. И подарили им того, кого впоследствии назвали Пуксом.
Пролистав все фотографии в альбоме, мы, однако, так и не найдем появления на свет Мары. Запечатлеть его техника оказалась бессильна… Но это уже совсем другая история.
— У-у-убить щекотунчика-а-а! — недовольно завыла Мара, побежав за обслюнявленным пауком.
Восьминогий трудяга воспользовался замешательством девочки и быстро вскарабкавшись по паутине, скрылся в темноте чердака.
Мара разочаровано посмотрела на пустые ладошки.
— Ы-ы-ы, — зарычала она. — Сдох!
— Как раз наоборот, моя чудовинка, — ответила Блоди и подкинула малышку в дыру в потолке. — Поиграй с братом, пока мы с отцом наведём надлежащий беспорядок в доме.
Тут в дверь постучали.
С потолка донеслись чьи-то крики:
— Голубь пометил мои штаны!
В то же время демонический пудель чихнул и подпалил диван. Фотоальбом с криком «я же хранитель ценностей!», убежал от огня.
И только старый диван слишком устав от переезда, чтобы проявлять ту же прыть, что и сотню лет назад, пробубнил: «хватит меня перетягивать новыми шкурами, дайте уже сгореть на костре спокойно».
Но Блоди словно не обратила на это никакого внимания:
— Михаэль, встреть гостей. Даймон, займи Мару. А я пока подышу дымом, — привычно распределила все позиции вампирэсса
Руководить необычной семьей ей было не привыкать.
— Говорят, от благовоний худеют, — добавила она. — Что ж, попробую и этот метод.
С криком на чердаке, пылающей залой и бегающим по потолку пуделем, Адовы принялись за работу.
Глава 4Обстоятельства непреодолимой силы
Улица Садовая всегда была местом, где никогда ничего не происходило. Тихий спальный район со старыми пятиэтажками, отмеченный на карте участкового зелёным цветом. Зона безопасности. Стабильность и порядок.
К этому стоило лишь добавить, что вскоре весь район пустят под снос. Реновация. Старые здания давно своё отслужили. И теперь должны быть уничтожены, а на их месте построят высотные новостройки. И начнётся совсем другая жизнь.
Среди хрущёвок время словно остановилось. Тут давно висят на всех жильцах привычные ярлыки ворчливой бабки.
Сама же баба Нюра, никаким опером не уполномоченная, заботливо снабжала органы правопорядка развёрнутой информацией обо всех происшествиях на районе. Или отзванивалась вечером на доклад.
Чего только участковый ни выслушивал. То у неё птицы подозрительно пели, то собаки язык показывали. Что уж говорить о людях? Всем прохожим доставалось. В лучшем случае в шпионаже соседей раз в неделю обвиняла за подозрительную улыбку, взгляд или приподнятую бровь. Возраст, всё-таки.
Это осеннее утро не предвещало ничего нового. Оно выдалось на редкость тихим, спокойным и от того тоскливым. Даже сонным. Афанасий Петрович, мирно дремал в кресле. Перед участковым на столе красовалась пол-литровая кружка с засохшими пакетиками. Их заваривали не по первому кругу. Надпись на коробке чая гласила «Бодрящий». Но для бодрости видимо стоило выпить весь чай в коробке, так как сонливость никуда не уходила.
С другой стороны, зачем бодриться? Спит спокойно полиция в спальном районе под снос. Доживает последний месяц. А там расчёт — и переезд.
В юные годы Афанасий носил усы и совсем иначе представлял себе службу. Он жаждал приключений, громких дел и расследований. Воображал себя Шерлоком Холмсом и даже заимел трубку, чтобы окружающие считали более эрудированным. Только все приключения так и остались на страницах детективов. А жители во вверенном районе оказались настолько добропорядочными, что противно делалось.
— Хоть бы драку какую учинили, — бормотал участковый под нос. — Не могли даже пошуметь ночью! Где эта безбашенная молодёжь, когда так нужна? Засели за своими компьютерами в квартирах и даже побезобразничать не могут как следует. Ну ладно уголовок нет. Но административки могли бы устраивать? Хотя бы по праздникам. Как с таким мирным контингентом работать? Никаких показателей не добьёшься!
Бурчал Афанасий, подливая опостылевшего чая в давно по-хорошему не мытую кружку.
Зачем мыть? Каждый раз — вкуснее.
В последние годы совсем уж до неприличия спокойно сделалось. Даже дети ходят, а не бегают. Здороваются, а не огрызаются.