И в самом деле, снизу, со стороны необитаемых каменистых бухт северного побережья сверкнул ответный огонек.
Коул возобновил движение, и Рен тоже продолжила преследование. Она спускалась все ниже по обрывистому склону северной половины острова, потеряв из виду город. Может быть, Коул и мисс Фрейя снова сошлись, но боятся пересудов и не хотят, чтобы их видели вместе? Рен эта мысль показалась очень романтичной, и она улыбнулась, не отставая от Коула на последнем, почти отвесном участке едва заметной тропинки, потом пересекла вслед за ним березовую рощицу и наконец очутилась у самого берега. Слева и справа от нее в озеро вдавались два мыса.
Коула ждали. Но не мисс Фрейя. У кромки воды стоял мужчина и молча наблюдал, как Коул приближается к нему, с громким шуршанием ступая по прибрежной гальке. Даже с такого расстояния, даже при сумеречном свете едва зародившейся зари Рен могла с уверенностью сказать, что этого человека видела впервые в жизни.
Сначала она не поверила глазам. В Винляндии просто не могло быть незнакомых людей! Единственными ее обитателями являлись те, кто прибыл сюда на борту Анкориджа или родился здесь в последующие годы, и Рен знала всех до одного. Но этот мужчина на берегу не входил в их число, и голоса его, когда он заговорил, девочка тоже никогда раньше не слышала.
— Коул, старый приятель! До чего же я рад снова тебя видеть!
— Гаргл, — настороженно произнес Коул, словно не замечая протянутой ему руки.
Они еще что-то говорили друг другу, но Рен прослушала, целиком занятая поиском ответов на вопросы, кто этот незнакомец, как попал сюда и что ему надо.
Вдруг ее осенило, и Рен вовсе не обрадовалась найденному решению загадки. Пропащие Мальчишки! Так называли ту воровскую шайку, в которой состоял Коул. Еще во времена ледовой эпопеи Анкориджа Пропащие Мальчишки проникли в город и ограбили его с помощью своих жутких, паукообразных машин. Коул тогда перешел на сторону мисс Фрейи и мистера Скабиоза, покинув бывших сообщников. Но так ли обстояло дело в действительности? А что, если все эти годы он поддерживал с воришками тайную связь, выжидая, пока город оправится от невзгод, вновь станет благополучным и процветающим, и вот тогда-то Пропащие Мальчишки опять нагрянут, чтобы поживиться за его счет?
Однако стоящий на берегу незнакомец выглядел далеко не мальчиком, но взрослым мужчиной с длинными черными волосами. На нем были какие-то пиратские, прямо как в книжках, ботфорты, и длинный, до колен, сюртук. Он откинул назад полы сюртука, чтобы просунуть большие пальцы под широкий ремень, и Рен заметила у него на боку пистолетную кобуру.
Тут она поняла: происходит что-то очень нехорошее и опасное. Ей захотелось поскорей очутиться дома, вместе с мамой и папой, и рассказать им обо всем. Но те двое прохаживались по берегу совсем близко, и, если сейчас побежать, они сразу заметят. Рен еще сильнее прильнула к земле за низкими кустиками утесника, растущего вдоль береговой полосы, и даже дышать старалась одновременно с шорохом набегающего на гальку легкого прибоя.
Гаргл — так, кажется, звали того человека — рассказывал, судя по голосу, какой-то анекдот, но Коул резко оборвал его:
— Ты зачем явился сюда, Гаргл? Вот уж не чаял я снова встретиться с Пропащими Мальчишками! Когда нашел у себя под дверью твою записку, подумал даже, что кто-то пытается сыграть со мной плохую шутку. И давно вы ошиваетесь вокруг Анкориджа?
— Со вчерашнего дня, — ответил Гаргл. — Просто заскочили по пути — узнать, как у тебя дела, знаешь, по старой памяти.
— Тогда чего же вы прячетесь? Мог бы просто прийти ко мне в дом, у всех на виду. Но вместо этого тебе зачем-то понадобилось вытаскивать меня за пределы города, причем втихую, посреди ночи.
— Слово чести, Коул, именно так я и намеревался поступить. Пришвартую-ка, думаю, свою пиявку прямо на берегу, в открытую, не таясь, но сначала все же пошлю на разведку парочку краб-камов — так, на всякий случай! Ну скажи, разве не умница я после этого? Послушай, Коул, в чем дело? Я был уверен, ты здесь — большой человек! И что же я вижу — засаленная роба, немытые космы, щетина недельной давности! Или на Анкоридже в этом сезоне мода на внешность полоумного бродяги? Ты же, кажется, собирался жениться на ихней маркграфине, Фрейе, как там ее по фамилии?
— Расмуссен, — нехотя подсказал Коул, глядя в сторону от собеседника. — Ну, собирался. Только ничего не получилось. Знаешь, Гаргл, все не так просто. Жизнь в действительности отличается от того, что краб-камы высвечивают тебе на мониторах. Не прижился я тут…
— А я-то решил, что сухопутники приняли тебя с распростертыми объятиями, — произнес Гаргл с деланным недоумением. — Ты ведь для них и карту добыл, и все такое…
Коул пожал плечами:
— Относятся ко мне хорошо, только не гожусь я для них. Сухопутники любят пообщаться, а я не умею вести себя на людях. Если бы мистер Скабиоз не помер, все было бы в порядке. Мы работали вместе, а на работе не до разговоров. Работа заменяла нам общение. Ну, да теперь его не стало… А у тебя как дела? И что Дядюшка? Как он?
— Не забыл его, значит?
— Нет, я о нем часто вспоминаю. Он еще не?..
— На месте старичок, куда он денется, — ответил Гаргл на незаконченный вопрос.
— А помнишь наш последний разговор, как ты хотел избавиться от него, занять его место?
— А я и занял его место, — ответил Гаргл, и его ухмылка сверкнула в темноте. — Того, прежнего, всемогущего Дядюшки больше нет. Он так и не сумел оправиться после той переделки в Разбойничьем Насесте. Потерял там своих лучших парней, и все по собственной вине. Он из-за этого чуть сам копыта не откинул. Теперь во всем полагается на меня… Ну, почти во всем. И ребята уважают, слушаются.
— Да уж, не сомневаюсь, — сказал Коул с иронией, непонятной для Рен, будто оба мужчины продолжали какой-то давнишний спор, затеянный еще до ее появления на свет.
— Так о какой помощи ты просил в записке? — спросил Коул.
— Да вот решил к тебе обратиться, — начал Гаргл. — По старой памяти.
— Что ты замыслил на этот раз?
— Да ничего я не замыслил, — обиженным голосом произнес Гаргл. — Коул, поверь, я здесь не на гастролях. Мы не собираемся трясти твоих милых друзей-сухопутников. Мне нужна только одна вещь, одна-единственная маленькая вещица, пропажу которой никто даже не заметит. Краб-камы не смогли ее обнаружить, наш лучший форточник не нашел ее, но я точно знаю — эта вещь здесь. И тогда я подумал: «Нам нужна помощь изнутри». А тут как раз ты. Весь мой экипаж уверен, что на тебя можно положиться.
— Ну, так вы все ошибаетесь, — сказал Коул, и голос его дрогнул. — Хоть мне здесь и не жизнь, но я тебе не Пропащий Мальчишка. Со старым покончено. Хочешь, чтобы я помог тебе ограбить Фрейю? Не дождешься. Можете убираться, откуда пришли. Я никому не скажу о вашем появлении, но учти, буду начеку. Если услышу, как где-то краб-кам зашебуршился или у кого-нибудь вдруг что-то пропало, тут же продам вас сухопутникам. А если еще раз сунетесь на Анкоридж, то, будь уверен, здесь вас встретят так горячо, что мало не покажется!
Он повернулся и зашагал прочь, прошелестев сквозь поросль утесника в двух шагах от места, где затаилась Рен. У подножия холма споткнулся и выругался, затем начал карабкаться по склону, и звуки его возни становились все тише,
— Коул! — окликнул его Гаргл, но не слишком громко, и в голосе его звучала досада и даже обида. — Коул! — Потом замолчал, провел рукой по волосам и замер в безмолвии, словно задумался.
Рен зашевелилась, очень-очень осторожно, потихонечку, готовясь сразу же уползти под деревья, как только мужчина повернется к ней спиной. Но Гаргл продолжал неподвижно стоять. Вдруг он поднял голову и посмотрел точно в том направлении, где пряталась девочка.
— Мои глаза видят, а уши слышат лучше, чем у старого Коула, дружок. А теперь можешь подняться.
Глава 3ПИЯВКА «АУТОЛИКУС»
Рен словно пружиной подбросило; она неловко отпрянула в обратную от Гаргла сторону и бросилась наутек на подгибающихся от ужаса ногах, но не успела сделать и трех шагов, как из темноты слева возник еще один незнакомец, схватил ее в охапку, развернув по инерции вокруг, и швырнул обратно на землю.
— Коул! — закричала она, но холодная рука зажала ей рот. Рен увидела над собой другое бледное лицо, наполовину закрытое длинными прядями черных волос.
Подбежал мужчина с берега, и в глаза девочки ударил узкий луч голубого света от включенного фонаря, заставив ее сощуриться.
— Аккуратнее, — сказал тот, которого звали Гаргл. — Убери лапы, не видишь — женщина! Молоденькая. Я так и думал. — Он отвел в сторону луч фонаря, чтобы не слепил Рен. С самого начала Гаргл показался ей ровесником Коула, но он был явно моложе. На лице улыбка. — Как зовут, красавица?
— Р-рен, — выговорила та, запинаясь. — Р-рен Н-н-н-нэтсуорти.
Гаргл на секунду задумался, вычитая в уме лишние «Н», и его улыбка стала шире и дружелюбнее.
— Нэтсуорти? Не может быть! Дочь Тома Нэт-суорти?
— Вы знакомы с папой? — вырвалось у Рен. В стремительной неразберихе событий она сперва даже представила себе, как отец тоже тайком встречается с Пропащими Мальчишками в безлюдных окрестностях северного берега, но тут же сообразила, что речь, скорее всего, идет о старом знакомстве, когда ее еще не было на свете.
— Я, во всяком случае, отлично помню его, — ответил Гаргл. — Он гостил некоторое время на борту нашей пиявки «Винтовой червь». Твой отец — хороший человек. А твоя мать, наверное, та девушка, со шрамом на лице? Как бишь ее?.. Ах да, Эстер Шоу! То, что Том Нэтсуорти полюбил такую, как она, говорит в его пользу, я всегда так считал. Внешность для него не имеет значения. Для сухопутников это редкое качество.
— Что будем делать с ней, Гар? — спросил тот, что поймал Рен, каким-то странным, мелодичным голосом. — Скормим рыбам?
— Давай-ка пригласим ее на борт, — предложил Гаргл. — Хочу поближе познакомиться с дочерью Тома Нэтсуорти.