— Если бы я знал! — пробормотал полковник, и тон его показывал, что в голову ему приходят самые необычные предположения.
— Знали что?
— Нед, хочешь заработать пятьдесят долларов?
— Еще бы! В карманах у меня пусто, а глотка горит, как всегда.
— Найди мне еще двоих, за такую же плату.
— Чтобы затравить тех, кто прикарманил десять тысяч долларов?
— Да.
— Если поймаем их, заплатите вдвойне?
— Можешь не сомневаться.
— Когда выходим?
— Немедленно, если найдешь людей, лошадей и оружие.
— Дьявольщина! Вожака нет, и здесь бродит много наших…
— А вы бы взяли волонтера с конем и вооружением? — спросил путешественник-француз, подошедший без всяких церемоний послушать интересный разговор.
— Вам, стало быть, хочется приключений, господин… э?
— Фелисьен Навар, виноторговец, к вашим услугам, если вы не против…
— Значит, господин Фелисьен Навар…
— Почему бы и нет, полковник Ферфильд?
— Ну, если вам это улыбается…
— Именно так, мне это улыбается! Видите ли, я обожаю приключения… ради этого я вступил в полк африканских стрелков… и достиг звания бригадира. В тягость я вам не буду, не сомневайтесь.
— Бригадира? Бригадного генерала? — спросил полковник, не подвергая ни малейшему сомнению тот факт, что генерал в отставке мог заняться виноторговлей.
— Нет, конечно! Бригадира… то есть унтер-офицера кавалерии! — с подобающей скромностью поправил Фелисьен Навар, красивый черноволосый мужчина лет тридцати, со сверкающим взором и атлетическим телосложением.
— Очень хорошо! Договоритесь с Недом Муром — представляю вам этого достойного джентльмена! Он даст вам все необходимое для нашей вылазки. И как вам это пришло в голову? Решительно, вы, французы, ни на кого не похожи: эти десперадос вам не досадили, и корысти в этом деле для вас нет никакой.
— В этом и состоит наша оригинальность: мы никому не подражаем и действуем бескорыстно. Хотя Черепаховые горы очень хочется облазить, чтобы… Дьявольщина! И признаться в этом нельзя, ведь вы — начальник таможни!
— Говорите, не стесняйтесь… вне службы я свято храню доверенные мне тайны.
— Чтобы найти способ переправить в Штаты десять тысяч бутылок шампанского!
— Хорошо! Капитан[106] Фелисьен Навар, вы — превосходный коммерсант! Мы договоримся, будьте спокойны!
В этот момент появился озабоченный Нед Мур, который на несколько минут отлучился из зала.
— Полковник Ферфильд, — сказал он, — лошади готовы и снаряжены. Ребята согласны… Это Ник и Питер, вы их знаете…
— Смелые парни… Не забудь захватить по бутылке можжевеловой водки для каждого. Ну, капитан Фелисьен Навар, нам пора!
Необычная кавалькада, состоявшая из начальника таможни, виноторговца и трех доподлинных головорезов, тронулась в путь легкой рысью, чтобы разогреть лошадей.
Минут через пятнадцать всадники пустили лошадей в галоп, следуя по той дороге, где мчался дилижанс. Вскоре они оказались в сосновом лесу, где три часа назад произошло дерзкое нападение. Сейчас перевалило за полночь.
Нед Мур спешился, зажег небольшой фонарь и, изучив следы, сказал полковнику, который также рассматривал их с тщанием опытного охотника:
— Раз… два… три… их было четверо! Трое обуты в мокасины… очень странно… четвертый — в сапоги со шпорами.
— Я не могу опознать эти следы… а вы, полковник?
— Не больше, чем вы…
— Значит, это люди пришлые… не из наших мест.
— Капитан, вы, должно быть, опытный контрабандист?
— Капитан? Это вы ко мне? — спросил Фелисьен. — Я и забыл, что успел получить от вас это звание… Вы, право, слишком добры!
— Да будет вам, капитан! Скажите лучше, вы занимались контрабандой?
— Я еще не начал, но жажду приступить. Почему вас это интересует?
— Потому что вам, возможно, знакомы эти следы.
— Но я же приехал в Канаду вместе с вами, после скучнейшего путешествия по Америке. Из любви к приключениям я пересек ее с юга на север, но занимался только торговыми сделками.
— Не беспокойтесь, здесь вам скучать не придется.
— Дай-то Бог!
Во время этого разговора Нед Мур продолжал исследовать следы, обнаруженные им самим, полковником и их спутниками.
Невероятная вещь. Они, знающие в этих горах всех и каждого, не могли определить, откуда взялись таинственные грабители.
— В любом случае, — заявил Нед Мур, — эти люди были уверены в своей безнаказанности.
— Почему вы так думаете? — осведомился француз.
— Если бы дело обстояло иначе, они позаботились бы о том, чтобы не оставлять следов. Однако наши места эти молодчики знают хорошо: смотрите, как уверенно они направились в самую чащобу.
— Ей-богу, — воскликнул полковник, — они, похоже, двинулись к Большому каньону, чтобы попасть на плато Мертвеца. Это значит, что лошади нам не понадобятся.
— Посмотрим, отважатся ли они пойти теми тропами, по которым ходим только мы, десперадос. Контрабандисты туда не суются, так что агентов вам приходится набирать из нас, полковник Ферфильд.
— Что делать, Нед, когда нет выхода, берешь то, что под руками!
— Как вы сказали?
— Бросьте, не обижайтесь. Лучше достаньте бутылку, надо бы хлебнуть, чтобы согреться! Брр! Собачий холод.
— Ваша правда, я продрог до костей, — сказал с удивлением француз, — как будто сейчас зима! А на самом деле — только десятое октября!
— Вы, наверное, не знаете, что это самые холодные места на Американском континенте. Здесь почти такой же климат, как в Западной Сибири.
Извлеченная на свет бутылка прошла по рукам, и водка остудила пыл раздражительного Неда Мура, равно как и согрела озябшего Фелисьена Навара.
Затем маленький отряд продолжил путь. Двигаться становилось все труднее, так что даже лошади, привычные к горным переходам, начали спотыкаться.
— Куда вы, черт возьми, нас ведете? — спросил полковник Неда, который со своим фонарем, без всякого преувеличения, был путеводной звездой путешественников.
— Хочу убедиться, что они действительно пошли той дорогой, о которой я вам говорил, — ответил десперадо, внимательно вглядываясь в еле заметные отпечатки на земле.
— Тогда следует оставить лошадей, они только помешают.
— Полковник, вы, безусловно, досконально разбираетесь в том, что касается таможенной службы, но в нашем ремесле не смыслите ничего. Скажите-ка, что вы делаете, когда пытаетесь догнать удравших нарушителей границы?
— Я стараюсь перехватить их, обойдя кружным путем.
— Вот именно! Мы предпримем тот же маневр, но лошадей оставлять не будем. Это было бы непростительной глупостью. У нас будет преимущество в скорости — сделаем полукруг по дороге, которая хоть и ужасна, но вполне доступна для наших славных коняшек.
— А потом?
— Через два часа, когда взойдет солнце, мы окажемся на пересечении двух троп, из них одна ведет в Канаду, а другая — в Америку. Наши грабители, спустившись с плато Мертвеца, обязательно выйдут к этому перекрестку. Миновать его невозможно.
— Сколько туда добираться?
— Миль[107] пять по горам, что равно пятнадцати на равнине.
— Ладно! — коротко бросил полковник.
А про себя добавил:
«Это место я знаю! Для засады лучшего и найти нельзя! Укроемся за кустарником… увидеть нас невозможно… Нед хорошо стреляет… Ник и Питер тоже… что до меня… я бью без промаха. Четыре выстрела из карабина — четыре трупа! И ко мне вернутся доллары моего милейшего друга… Десять тысяч! Совсем неплохой куш по нынешним временам! Этот француз, похоже, излишне щепетилен… вполне может в последний момент отступить… но, кажется, человек он честный, и будет полезен, когда мне самому понадобится защита. Бог знает, что придет в голову моим головорезам, когда я завладею деньгами. От таких негодяев всего можно ожидать!»
…С каждым часом становилось все холоднее. Ртутный столбик днем показывал пятнадцать градусов выше нуля, а сейчас, должно быть, опустился до минус десяти.
Колючий ветер хлестал в лицо, нервируя и лошадей, они продвигались с трудом, выдыхая белые клубы пара. Однако животные мужественно сносили все тяготы пути.
Нельзя было не восхищаться, видя, как они преодолевают впадины, лощины, тропы, где отступили бы даже горные козы, пересохшие русла ручьев, усеянные галькой, хрустевшей и срывавшейся под копытами, замерзшие болотца, скользкие, как стекло, завалы из деревьев, вырванных с корнем ураганным ветром! Каждый шаг вперед означал появление нового препятствия, но кони справлялись с ними — не столько благодаря искусству всадников, сколько подчиняясь своему изумительному инстинкту.
Между тем ночь клонилась к концу, и бледные, почти желтоватые лучи солнца заскользили, словно медные языки, по голым скалам и темной громаде соснового леса, освещая мощные стволы непроницаемо-зеленого, почти черного цвета.
— Плохой восход, — заметил Нед при виде чахлого солнца, выползавшего из серых пухлых облаков, за ними местами проглядывало небо, чья голубизна отливала зеленью моря. — Плохой восход, — повторил десперадо убежденно, — готов заложить душу, если вскоре не начнется снегопад.
Полковник и Фелисьен, скептически пожав плечами, рассмеялись.
— Смейтесь сколько угодно, — проворчал бандит, — только не забывайте, что в прошлом году уже в конце сентября до Литл-Пембины и Делорена можно было добраться лишь на санях, а по следу частенько бежали волки.
Но, словно бы желая опровергнуть его слова, в ущелье, где путешественники продвигались по скале с наклоном в сорок градусов, ворвался порыв теплого ветра и принес на своих легких крыльях изумительный тонкий запах вереска, омытого росой, а затем сильные живительные ароматы свежей смолы.
— Теперь совсем близко! — вздохнув с облегчением, сказал Нед и полез за бутылкой.
Внезапно узкая горловина ущелья расширилась. Последний поворот, и гранитные скалы исчезли, словно по взмаху волшебной палочки.