Буду ли я из-за этого уважать Руслана меньше, чем уважаю сейчас? Ну, как ответил бы сам Рус: с фига ли? Да он не побоялся один против пятерых выйти! Ещё и вытер засранцами асфальт.
Нет. Тем более что у меня и самого есть в душе собственные демоны.
В остальном же о том, что это не сможет как-то значительно повлиять на исход нашего дела, я практически не сомневался. Во-первых, было давно. Во-вторых, Руслан здесь невиновен, о чём довольно ясно можно прочитать из медицинских отчётов. Так что даже если Калинский решит разыграть эту схему в надежде на быструю победу, я его отфутболю с лёгкостью. Опротестовать подобное много ума не нужно.
В общем, двадцать минут спустя я вызвал Руслану такси и отправил его домой с пакетами. А сам остался, достал телефон и позвонил Пинкертонову.
— Привет, звонил?
— А то ты не знаешь, — фыркнул в трубку частный детектив. — Дело есть…
— Нарыл что-то? — тут же навострился я.
— Не то, что тебе хотелось бы, — вздохнул Пинкертнов. — В общем, приезжай, расскажу. Не хочу по телефону обсуждать это.
— Понял. Скоро буду…
На то, чтобы добраться до его офиса, мне потребовалось тридцать минут. Даже чуть меньше. Через двадцать семь я уже вылезал из машины напротив здания, где находилась его контора.
— Да ты же ни черта не нашёл! — возмутился я, сидя в кресле в его офисе и просматривая копии, снятые с полицейских отчётов. — Как, кстати, ты их вообще достал?
— А я тебе что по телефону говорил? — тут же попенял мне Пинкертонов. — А насчёт этого — секрет фирмы.
— Ну да. Конечно, — усмехнулся я.
Частный сыщик сидел в своём кресле, закинув ноги на стол, и потягивал пиво прямо из бутылки. Заметив мой взгляд на напитке, он удивился.
— Что? Выходной же. Воскресенье!
— Как скажешь, — вздохнул я, вернувшись к просмотру отчётов.
Короче, всё, как я думал. Наш дорогой Гриша Жеванов был не самым покладистым мальчиком. За последнюю неделю Пинкертнов нашёл признаки, что этот поганец фигурировал как минимум в семи делах за последние пять лет. Не то чтобы много, но парень явно старался. Домогательство до девушки в клубе. Мелкое хулиганство. Нарушение правил дорожного движения и превышение скорости. Даже намёки на то, что он попадался с наркотиками. Дважды.
К несчастью для меня и счастью для мелкого поганца, всё это ни во что не вылилось. Тут уж либо внутренние связи, либо деньги весьма обеспеченных родителей помогли. Или всё вместе. Впрочем, неважно.
— Что? — с улыбкой спросил Пинкертонов. — Рассчитывал, что я тебе патрон с серебряной пулей на блюдечке с голубой каёмочкой принесу, чтобы ты этого засранца одним махом пристрелил?
— Было бы неплохо, — хмыкнул я, кинув ксерокопии обратно на стол. — Похоже, что свои деньги ты не отработал…
— Но-но-но! — тут же набычился он. — Я свою работу сделал! Знаешь, как сложно было…
— Да успокойся ты, Пинкертоныч, — отмахнулся я. — Заплачу я тебе. Но только в угоду наших будущих и деловых отношений…
— Ещё бы ты не заплатил, — фыркнул он и показал мне характерный жест, потерев большой палец указательным. — Без денюжки никаких будущих отношений не будет. Я задаром не работаю. У меня тут не богадельня, если что…
— Ой, да брось бы. Не работает он. — Я встал со стула и принялся одеваться. — Если бы я знал, что ты ничего не нароешь, то не обращался бы к тебе.
— Эй, я, что ли, виноват, что этого паренька отмазали, а? — Пинкертонов даже постучал по оставленным на столе распечаткам. — Тут даже умственно отсталый поймет, что от каждого из этих случаев воняет!
— Ну, как ты сам сказал, я рассчитывал на пулю, а не на макулатуру, — пожал я плечами и натянул куртку. — Ладно. Я поеду.
— Погоди, Александр, — неожиданно остановил он меня. — У меня вопрос.
— Чего? Какой?
— У тебя, часом, ещё дела не предвидятся? — спроси он с надеждой в глазах. — Ну, как в прошлый раз. Чтобы маскарад устроить там и прочее.
Я сначала не очень понял, к чему он это, а затем до меня дошло.
— Что? Лавры театрального образования всё ещё одолевают?
— Ну, это было весело, — пожал плечами Пинкертонов. — Да и мне порой нравится дурить людей.
— Мне тоже. Если вдруг мне потребуется устроить ещё одно шоу, не переживай. Ты будешь первым, кому я позвоню.
— Забились, — с довольным видом кинул Пинкертонов, а я лишь весело покачал головой и вышел из его офиса.
Что же, не повезло. Печально. Надежда, что удастся раскопать какую грязь на этих мерзавцев, не особо оправдалась. Нет, в том, что там что-то есть, я не сомневался — бумаги это подтверждали.
В любом случае, на любой выпад Калинского я свой ответ подготовил. Конечно же, всегда оставалась вероятность, что он выкинет нечто неожиданное, но… Всё предусмотреть невозможно.
Завтрашний день всё покажет. Калинский хотел устроить из этого шоу для себя любимого. Что же. Удачи ему. У меня планы другие.
Когда мужчина вошёл в бар, Мария стояла, повернувшись спиной к двери, и смешивала напитки для очередного заказа. Вечер воскресенья, так что посетителей в «Ласточке» сегодня хватало. И, судя по всему, будет ещё больше через час или около того.
Тем не менее все мысли о возможной предстоящей работе вылетели из её головы в тот момент, когда она поняла, что разговоры в зале поутихли. Не исчезли совсем, а стали тише. Напряженнее.
Чуть подняв голову, она взглянула в отражение на полированном почти до зеркального блеска хроме кофемашины, быстро найдя взглядом подошедшую к стойке фигуру.
— Что хотите заказать? — спросила она, повернувшись, нацепив на лицо самую лучшую из своих улыбок. Не ту, которой встречала завсегдатаев и любимых клиентов. Ту, которую хранила для дорогих ей людей.
Но сейчас подобное расточительство казалось ей оправданным. Иначе обмануть такого человека может и не выйти.
— Где он? — спросил стоящий перед ней мужчина, опираясь на трость из чёрного дерева.
— Кто именно? — всё тем же невозмутимым голосом спросила она, переместив правую руку по стойке чуть в сторону.
Туда, где под лакированным деревом лежал её пистолет. Заряженный и готовый к стрельбе.
— Мария, не стоит притворяться, что ты хуже, чем есть на самом деле, — строго сказал он. — Или что? Вбитые тебе в голову правила обращения к старшим уже давно выветрились из твоей прекрасной рыжей головушки? Так я напомню. А заодно скажу твоим бывшим сослуживцам, что Кабульская ведьма всё ещё жива. Как думаешь, сильно они обрадуются, когда узнают об этом?
— Не думаю, — уже куда мрачнее сказала она.
— Вот и я думаю так же. — Мужчина галантно кивнул, переложив трость из одной руки в другую. — А потому, будь добра, ответь на мой риторический вопрос ради приличия. Где он?
Мария нервно сглотнула и облизнула пересохшие губы.
— Он у себя в кабинете, — выдала она фразу, которую, как она не сомневалась, мужчина и так уже знал.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся он. — Позволишь?
— Конечно, Ваше Высочество.
Отойдя чуть в сторону, она сделала приглашающий жест в сторону двери, что вела во внутренние помещения бара.
Улыбнувшись ей на прощание, мужчина прошёл к двери и направился внутрь. Пройдя по коридору, он дошёл до другой двери, которая вела как раз туда, куда ему было нужно. Его даже заинтересовала мысль, знает ли он, что…
— Открыто, — услышал он голос с другой стороны, получив ответ на свой мысленный вопрос.
Когда он вошёл в расположенный за дверью кабинет, его хозяин сидел за столом. И рядом с его правой рукой лежал отливающий вороненой сталью чёрный револьвер.
— Князь, — поприветствовал его вошедший в комнату мужчина, на что хозяин кабинета лишь кивнул в ответ.
— Князь, — произнёс и усмехнулся, заметив раздражение на лице своего гостя.
— Оставь свои шуточки, — приказал Николай Меньшиков. — И убери оружие. Я пришёл по делу, а не ругаться.
— Ещё бы, — многозначительно хмыкнул Князь. — В противном случае твой приход предваряли бы отряды спецназа, которые ворвались бы в моё заведение и разгромили его ко всем чертям. Так что спасибо тебе огромное. Вот от всей души…
— Я же сказал, что пришёл по делу, — начал злиться Меньшиков и, сунув руку во внутренний карман, вынул оттуда несколько фотографий, распечатанных на небольших листках. — На, посмотри. Через пару часов это будет во всех новостях.
Любопытство победило отвращение. Протянув руку, Князь взял фотографии и начал рассматривать их.
— У кого-то, похоже, была грандиозная вечеринка, — усмехнулся он и потряс снимками. — А подробности будут?
Меньшиков прекрасно понимал, что это насмешливое и самую малость пренебрежительное выражение, скорее всего, скрывало за своим фасадом раздражение от того, что Князю приходится сейчас спрашивать ответы у него.
В любой другой ситуации Николай, вероятнее всего, воспользовался бы возможностью поиздеваться над торговцем информацией на тему того, что тот чего-то не знает.
Но сейчас у него и без того было мало времени. Слишком много дел, чтобы тратить время ещё и на потеху своего самолюбия.
— То, на что ты смотришь, — это поместье рода Лаури, — сказал он. — Думаю, что уточнять, кто они, не нужно. Этой ночью оно сгорело дотла. Вместе со всеми, кто находился внутри. Сегодня Британская империя лишилась одного из своих прославленных рыцарских домов в полном составе.
Он заметил это. Князь не выдал себя. Его лицо по-прежнему сохраняло спокойное, заинтересованное выражение. Но вот глаза… Глаза сказали ему достаточно.
И тот факт, что следующие слова Князя не содержали в себе очередную шутку или насмешку, также доказали ему правильность подобных мыслей.
— Известно, что именно случилось? — спросил Князь.
— То есть ты ничего об этом ничего не знаешь? — уточнил Меньшиков.
— Николай, давай ты не будешь говорить что-то в духе: «Я ожидал, что ты мне расскажешь» или что-то подобное, хорошо? Мы оба знаем, что наши с тобой ресурсы несопоставимы, так что если ты пришёл сюда, то точно не потому, что думаешь, будто я знаю, что с ними произошло…