— У нас нет такого министерства, — слабо возразил посол, хотя тут не было настолько наивных людей, чтобы в это поверили.
— Вам легко рассуждать о прекрасном, когда Вы посылаете на убой тупых степняков, а попробуйте-ка устоять на ногах, когда Ваша жизнь висит на струне.
— Мы делаем выводы такие, — министр иностранных дел империи за столом русской группы встал и поднял руку. — Империя к ситуации отношения не имеет. Золото принадлежит империи, приобретена и тут не будет никаких альтернатив. Такова воля нашего государя. Войну надлежит окончить. Уважаемые коллеги из Соединённого королевства, вы просили надавить на каганат, мы надавили, а то, что вам не нравится результат, это вопрос вкуса. За слова своего юного коллеги… За его слова я не отвечаю, это его страна и его политика. Предлагаю всем расходиться.
Слуга, который всё это время неподвижно стоял в зале, стрельнул глазками на императора. Что интересно, государь, который был почти в самом эпицентре громких событий, всё это время молчал, словно зритель на пьесе, который её уже пару раз видел.
Император еле заметно кивнул, его губы были сжаты в трубочку, и он не был доволен ни мной, ни моими словами.
— Совещание завершено! — пророкотал слуга.
Некоторая часть иностранцев сразу же встала и окружила меня, мне совали визитки и со мной знакомились.
— Вы подумайте насчёт золота, — тряс мне руку толстяк в бархатном и на мой взгляд, безвкусном фраке.
— Я уже подумал, таково решение моего монарха. В смысле, кагана.
Мой каган тем временем морозил задницу по алтайским долинам, пока прятался от ногайцев и про золото, само собой, не знал. Но его задницу и незнание прикрывал дядя Миша, так что эти люди ничего не узнают.
— Я адвокат вольного города. И мой каганат независимая страна, маленькая и гордая, — продолжил говорить иностранцам. — Давайте, господа, расскажу вам про географию.
Тем временем посол Англии вышел с гордо поднятой головой, а к нему присоединились как минимум четверо иностранцев. Выходит, это была его группа поддержки, а мне даже не дали взять Тайлера.
— А что Вы скажете про географию? — мою руку обвила взрослая, но очень даже ничего дама.
— Наш каганат граничит со Степью, через неё с Китаем, Афганистаном, а напрямую с Монголией и с Российской империей.
— И?
— По итогу мы не очень-то боимся «Владычицы морей», потому что у нас нет морей и портов даже поблизости, а дружить будем с тем, с кем судьба расположила нас по соседству.
— Друзей надо выбирать осторожно.
— Как вам нетрудно догадаться, я коренной алтаец, — улыбнулся иностранцами по все тридцать два, подняв повыше свой типично рязанский нос, — поэтому склонен дружить с Российской Империей. Дикси, я всё сказал.
Ко мне вплотную приблизился один из русских членов совещания.
— Передаю Вам, что государь не вполне доволен Вашим поведением, — шепнул он.
— Я не золотой червонец, чтобы всем нравиться, — многозначительно ответил ему тихо, но так что иностранцы слышали.
Вообще-то это всё цирк, игра.
Я озвучил государю свою позицию ещё до совещания, так что ничего принципиально нового он не услышал. А вот то, что оно не превратилось во многочасовые дебаты с бессмысленным и лицемерным повторением одних и тех же аргументов по кругу, моё личное адвокатское достижение.
Царя отпустил пораньше в парк рыбу удить? С Британией при свидетелях поругался, золото сбыл. Осталось только по магазинам столичным прошвырнуться и войну выиграть, потому что на здравый смысл английский аристократии я особо не рассчитывал.
…
В какой-то момент император встал и началось общее движение.
Он вышел, за ним, неосознанно копируя его движения, шла его свита и два личных телохранителя, от которых фонило магией так, что хотелось жмуриться.
Император около меня притормозил.
— До свидания, Пётр Алексеевич, — поклонился я ему.
— До свидания, — скорее по привычке, чем осознанно, ответил он, уже частично погружённый в свои мысли.
И вся его свита повторила по очереди «до свидания», а вторая половина даже попрощалась со мной за руку.
Один из них задержался и передал мне записку.
«Можно было и повежливее. Перед отъездом встретитесь с главой казначейства Детали Вам сообщат. П. А.»
Записку я прочёл за долю секунды и тут же спрятал во внутренний карман. Ага, значит несколько часов у меня теперь есть.
Слуга, который дождался убытия «персоны номер один», стал нас достаточно неделикатно выгонять из зала, и я в очередной раз подивился, каков авторитет у него, если он шикает на князей и генералов.
Постепенно нас выдавило в коридор, где меня ждал Баранов.
Что интересно, у иностранцев были свои сопровождающие, но работники МИДа, молодые и крепкие, достаточно настойчиво стали вытеснять их, говоря о том, что раз встреча на высоком уровне закончена, то им пора покинуть здание.
Таким образом иностранцев, которые смотрели на меня с сожалением, как подвыпившая бухгалтерша на молодого розовощёкого бармена, то есть как на упущенную добычу, но удалялись по коридору — уводили.
Постепенно только российская, да и то не вся, группа — осталась.
— Ну Вы, граф, конечно, дали копоти, — поймал меня за локоть Баранов.
Теперь в коридоре кроме него был ещё «серый человек», как мне кажется, не представленный мне глава секретной службы и ещё несколько высших чиновников.
Однако те, кто тут остался, вполне себе уровнем министры, замминистры и главы ведомств.
Сам министр иностранных дел схватился за мобилет и тоже отошёл, остался только его заместитель.
— А как получилось, Станислав Андреевич, — обратился к серому человеку замминистра иностранных дел, тоже не представленный мне, с бородой и бакенбардами, — что каганат курирует Ваше ведомство?
Вероятно, все друг друга знали, как и то, что он «секретная служба его императорского величества».
— А так, — голос «серого человека» был скрипучим и громким, — Ваше ведомство от Степи открестилось, мол там бардак один, какая там дипломатия?
— У нас просто не установлены дипломатические отношения… Там нет сформированной государственности.
— А почему они должны сами её создавать?
— Ну, как мы можем их заставлять?
— Как он, — 'серый ткнул в меня пальцем, причём буквально, уперев её на секунду в мой потрёпанный пиджак, — у Вас даже в их каганате нет посла.
— Мы скоро назначим… Когда закончатся боевые действия.
— Само собой, Вашим модным хлыщам приятнее, чем в Степи задницы морозить, по французским балам с профурсетками скакать, да попивать шампанское.
— Когда такое было? — побагровел МИДовец.
— Вам факты и фамилии назвать? Или Вы считаете, что раз Хамелеонов помер, то теперь никто ни за кем не приглядывает? А Вы, министерство обороны, сказали, мол, что там оборонять, это не наше дело и не наши проблемы.
Потом он ткнул пальцем в еще одного господина.
— А Вы, Марат Каримович, не ухмыляйтесь, Ваш министр сказал, что это не внутреннее дело, значит, не дело МВД. Вот так и получилось, что Степь у нас сирота. Никто из ведомств ею не занимается. И кто там хозяйничает?
— Кто? — спросил Баранов, который вытянулся во фрунт от слов «серого», но мой локоть не выпустил.
— Англичане. И все, кто им противостоит — это этот безусловно нахальный молодой человек.
— А Вы, значит, — не унимался МИДовец, — за ним стоите?
— Присматриваю, — с размеренностью старой черепахи, которая твёрдо вознамерилась пережить всех присутствующих, поправил «серый».
— А как Вы, граф Бугуйханов… — начал МИДовец.
— Бугуйхан, — поправил я его.
— Да-да. И как Вы относитесь к тому, что они, — он показал на «серого человека», — за Вами присматривают?
— А я… не знаю, как Вас величать, но отлично отношусь к тому, что за мной присматривают. Забыл с утра, куда ключи положил, позвонил — они подсказали. Забыл на когда встреча назначена по телефону, спросил — а они всё слушают и записывают. Молодцы! Заблудился в лесу — нашли. Я вообще-то единственный в роду, фактически, как выразился господин, сирота. Сиротинушка я. А так вроде не одинок, кому-то в целом свете нужен, кто-то за мной присматривает. Приятно, значит. А то бы, глядишь, дров бы наломал.
— Вы и так наломаете, Аркадий Ефимович, — неторопливо прокомментировать «серый».
— Разрешите идти? А то дрова сами себя не наломают.
— Идите, — серьёзным голосом ответил «серый», — и не задерживайтесь в столице, Вам в Вашей Степи безопаснее.
Глава 13Буквы и их последствия
— Никуда мы не летим. Пока не летим, — пока мы шли, я коротко переговорил с Барановым.
— Знаю, — простодушно ответил он. — Приказ поступил. Вас заселят в гостиницу, я довезу.
— А это безопасно? Ну, то есть, господин полковник, хочу сказать, что вообще я человек не пугливый…
— Заметил. Лихо ты баранку крутил. Как, говоришь, машинку зовут? «Козёл»?
— «Козлик».
— А кто придумал?
— Да как-то… Идея в том, — мы прошли контроль и вышли во внутренний двор. — Мне один немец, инженер, показал катерпиллер, американский вездеход для тайги, для северов.
— Слыхал, но своими глазами не видел.
— Я тоже только на картинке. Так вот, он как черепашка. А мне для войны нужно было нечто иное.
— То есть «козликов» Вы выдумали?
— Только идею. Отдельные колеса, двигатель и пулемёт.
— Полное переосмысление броневика.
— Так он вообще не бронированный, его функция проходимость, а не удержание удара на поле боя. Это скорее партизанская тактика, чем общевойсковой бой.
— Ну так-то да, на поле его быстро выщелкают.
— А в лесу, степях, болотах, туда, где волки с… спать бояться, туда он проедет и даст прикурить.
— Это точно. Так получается, ты нарисовал?
— Моя схема выглядела несколько иначе, немец изготовил по-своему. Перевезли заготовки по частям в город. А там их собрал наш Иваныч с золотыми руками, причём много матюкался. Он всё за нами переделал и обтачивал напильником.