Злодеи совершили нападение с применением оружия и магии на министра иностранных дел Бугуйхана ЗПТ избили ЗПТ покалечили и похитили ТЧК
Большая часть указанных лиц была убита службой безопасности каганата ЗПТ оставшийся в живых организатор нападения жив ЗПТ помещён под стражу ЗПТ где даёт признательные показания ТЧК Возбуждено уголовное дело по статье ЗПТ предполагающей казнь.
Просим провести проверку и наказать виновных ТЧК Просим предоставить пояснения письменно в адрес посольства в Кустовом или в Николай ТЧК
Перечитал. Ну, более или менее мысль отражает. Конечно, настоящие дипломатическое послание пишутся куда более тонким языком, намёками и округлыми фразами. Тут мне ещё учиться и учиться. С другой стороны, фигня творится в режиме нон-стоп, реагировать надо сейчас и лучше отреагировать глупо, чем никак, потому что пройдёт время и все такие: какая Инквизиция? Не было никакой Инквизиции!
Если подумать, реакция российских властей, где они открестятся и скажут «я не я, лошадь не моя», то есть что никакой инквизиции они не помогали, меня полностью устраивает. Так я исключу имперцев от этой истории и могу делать, что хочу, могу судить старика, могу вести с инквизиторами дипломатию.
Если с ними вообще можно вести диалог. Пока что старик такого ощущения не оставил. Я, конечно, не инквизитор, пытать его не стану, но очевидно, что он не станет давать никаких признательных показаний.
Поскольку телеграфу ещё работать и работать, а Филипп пошёл в местный киоск закупиться газетами и журналами, справедливо подозревая, что одинокими вечерами в Николае ему будет скучновато, то я взял мобилет и набрал Тайлеру.
— Да, Слушай, ты же в курсе про мою историю с инквизиторами, ту забавную, где меня похитили, чуточку побили и везли, чтобы пытать в Риме?
— Рим — это красиво и романтично. Увидеть Рим и умереть!
— Так говорили про Париж. И вообще по такой схеме я согласен не видеть ни Рим, ни Париж, а жить долго и счастливо в пределах империи, тем более она имеет склонность становиться больше. И так здоровая, за жизнь не объездишь.
— В общем, я, да, знаю. Я ведь прикомандирован к де Жерсу.
— Ты сам себя прикомандировал.
— Я посчитал, что война ведётся на территории каганата, значит внутреннее дело, а я, если мне не изменяют слегка поражённые алкогольными парами мозги, министр внутренних дел. Вот и получается…
— Да я не против. Только дело возникло по твоему профилю.
— Расследование преступления?
— Мы словили старика Никосия. Кстати, не факт, что его зовут именно так. Но что, как, откуда, он не говорит, молчит как рыба об лёд.
— А как мне его искать, если и так известно, где он? То есть, смысл?
— Мы, Тайлер, ничего не знаем про инквизицию, про его цели, про то, какими законами он руководствуется. Он ведь просто появился и устроил трындец. Ты же понимаешь, что за одним инквизитором придут и другие?
— Да, нам нужен отряд ведьм, чтобы противостоять.
— Уже занимаюсь. Но это лирика. Врага надо знать, а я про эту инквизицию в первый раз слышу. Спрошу, конечно у секретчиков, но ты же понимаешь, у меня теперь градус доверия к ним упал.
— Понимаю. И рад что упал. Ты не знаешь, с какими опасными людьми шашни водишь.
— А у меня так кругом. Китайцы чуть что — голову с плеч. Полиция почки отбивает, бандиты в грунт закапывают, степняки привязывают к коню и выпускают в чистое поле, чтобы только руки до точки Б добрались. Все кругом милые, белые и пушистые.
— Так-то да, регион для проживания ты, граф, выбрал непростой. Не хочешь всё забыть и вернуться в свой особняк в окрестностях Кустового? А ещё лучше в своё родное Одинцово?
— Серпухово. Нет, не хочу. Так ты поможешь чем-то в вопросе, как нам расколоть старика?
— Как я слышал, ты о нём говоришь, такого человека нельзя расколоть. Будь он помоложе и поглупее, ты бы кинул его в камеру, где прикованным к цепям сидел бы я. Мы бы недельку-другую общались, он бы и выболтал соседу по камере. Но не дед, он слишком хитрый.
— Да, дед не прост.
— Можно было бы устроить побег. Метод «турецкая невеста». Куда он побежит, там и окопался враг.
— Не думаю, что у них резиденция где-то в соседней роще.
— Да, к тому же он колдун, один Предок знает, какие фокусы он выкинет.
— Давай ещё идеи. Мне нравится, что ты вообще что-то пытаешься придумать.
— Я устроюсь к нему охранником, буду его супом кормить. Он считает, что умнее всех.
— Отчасти так и есть.
— Он будет считать, что манипулирует мной, попытается меня завербовать.
— Сыграешь на его самомнении?
— Попробую.
— Мне набрать Чую, чтобы договориться?
— Нет, ты же слышал, он и так не в восторге, что эту задачу сбросили на казаков. Но физически он останется у них, к тому же, я оденусь в казака без знаков различия, чтобы он догадался, что я штрафник, что ухаживать за ним — своего рода наказание. Казаки в массе своей меня не знают, чтобы они лишнего не сболтнули, меня Чуй внедрит в их ряды.
— Полностью тебе доверяю. Мне главное, чтобы он и правда не сбежал.
— В тайге далеко не убежишь.
— Ладно. Спасибо тебе, Тайлер, пойду отправлять ноту протеста.
— «Спасибо» в оплату водки не принимают.
— Оплата по тройному тарифу. Постой, а что, в Николае уже кто-то торгует водкой?
— Само собой, босс. Первейший товар, табак, водка, чай, кофе и сахар.
— Ну, хоть какая-то цивилизация. Рад, что ты отказался от своей идеи насчёт алкогольного научно-технического прогресса.
— А кто сказал, что я отказался? У меня просто возможности нет, аппарата.
— Молю, потерпи до конца войны, чтобы уже китайцы рядом были тебя выводить из запоя.
— Держусь из последних сил. А старик как-то связан с войной и англичанами?
— Я не знаю, очень может быть. Совпадение подозрительное.
— Ух, я ему! Задачка моего уровня.
— Жги, Тайлер.
…
К телеграфистке была очередь, которую пришлось отстоять.
Телеграфистка ругалась, что текст телеграммы слишком длинный, что хорошая телеграмма состоит из трёх-четырёх слов. А тут целая депеша.
Она была крепкой, с дамскими усиками и смотрела на всех из своего окошечка с подозрением и лёгкой брезгливостью.
— Ходят тут, длинные письма строчат. Поэты!
— Дело государственной важности, голубушка.
— А почему ты, Аркадий, ей глазки не строишь? — невинно осведомился Филипп, стоя рядом.
— Ррр…
Тем не менее телеграмму приняли, и я получил бланк с отметкой о принятии, который сложил и спрятал в карман.
— Всё, поехали обратно в город.
Мне пришлось перенести сначала Филиппа на мотоцикле, а только потом переместить свой агрегат. Зато в город мы возвращались, весело дырча двигателями и радуясь ветру. Ну, я радовался, а Филипп чуть не заехал в кусты.
…
На мотоцикле я отправился не к своему зданию, которое использовал не только как склад вольфрама, но и личную резиденцию, а в форт казаков.
На посту подивились мотоциклу, но пропустили меня без всякой проверки. Надо сказать, что казаки стали у горожан спрашивать пропуска и туда-сюда ходить просто так не давали.
Казаки обросли бородами, слились со своей формой и в них теперь с трудом можно было узнать тех наёмников, что служили Вьюрковскому в его тёмных делишках.
Атаман оказался на месте, в своём кабинете, в котором курил прямо за столом.
— Дмитрий, а ты уже поставил пост на входе в сеть туннелей?
— Да, первым делом. Мы там строим небольшое укрепление на случай нападения из туннелей. Хорошая мысль была построить вход не в городе, иначе это был бы прямой путь ко вторжению, а стены нас неплохо прикрывают.
Я кивнул и не стал говорить ему, что под городом есть сеть служебных туннелей для коммуникаций и, хотя она не связана с транспортной, элементаль хотел их связать, ему так было удобнее.
— Предупреди их, что я проеду.
— Ээээ. И куда ты, стесняюсь спросить, собрался, граф? Решил в героя поиграть, напасть на степняков?
— Нет, хочу повидать кагана, кое-какие документы подписать заодно. Он как бы правитель воюющей страны, а мы вообще не в курсе, что с ним и как.
— Ты, граф, сильно не рискуй, мы тебя только недавно вытащили. А ещё лучше возьми с собой кого-то из моих бойцов.
— Я возьму бойца, но своего.
— Четвёртый отряд? Я против того, чтобы тебя охранял головорез и убийца.
— Ну блин, под рукой больше никого нет.
— Кабыр вернулся, пока тебя не было, возьми его. Он, конечно, отсыпается, но если ты подождёшь…
— Кабыр мне подходит, особенно если ружьё не посеял. Да, там Тайлер с тобой будет опеку над стариком-инквизитором обсуждать, я ему всё согласовал, если что.
— Да может вообще его забрать со всеми потрохами, я на вредного старика не претендую. Он ведь и правда жалобу пишет на имя царя.
— У нас нет царя, только каган. Пусть пишет.
Глава 11Алтайское метро
Когда я, загрузившись двумя канистрами топлива, которые вешались на боковые крепления мотоцикла и одним сонным хакасом, торжественно запыхтел, чтобы выехать за город, наперерез мне стремительно ринулся какой-то велосипедист.
Я уж было подумал, что сейчас произойдёт первое в городе ДТП, но слава Предку обошлось.
Это был запыхавшийся Игорь, инженер.
— Стойте, Аркадий Ефимович!
— Вонючий случай, Игорь, Вы меня угробите раньше времени! Что случилось? Война, мор, голод, налоговая проверка?
— Меня так воодушевили Ваши слова про модернизацию оружия, про мою работу…
— Да?
— Вы говорили искренне?
— Конечно, зачем мне врать? Простите, Игорь, мне ехать пора.
— Я думал над Вашими словами, думал. И решил попросить… Вы, наверное, откажетесь, но я бы хотел…
— Игорь-джан, ну что случилось?
— В общем, я подготовил амбициозный проект модернизации фабрики, новые специалисты, я нашёл в Кустовом троих мастеров с золотыми руками, инженера конструктора, он мне всё посчитает, оборудование, отливка, локальное закаливание, нужно электрооборудование. Вы, наверное, откажете, но смета… В общем, я так распереживался и разогнался, там получается чуть больше, чем на полтора миллиона рублей…