Она со вздохом усмехнулась.
— А Вам хорошо платят в деканате? Вы там в какой должности?
— Секретарь. Не то, чтобы хорошо, граф. Но мне хватает.
— А не хотели бы посмотреть мир? На самолёте полетать?
— А Вы что-то хотите предложить честной девушке?
— Мне нужен секретарь. Задачи у меня сложнее, чем у деканата.
— Да ну?
— Я частично управляю небольшой страной. Судите сами. Пафоса у нас нет, зато ответственность будь здоров. Ладно, забудьте, это так уж, мысли в голове роятся. Столько всего надо решить и сделать.
Она посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом.
— Рада была Вас увидеть, граф. Как там, граф-найом?
— И я рад. До свидания, Серафима Сергеевна. Присматривайте за моим парнягой, ему ещё народом править.
…
Я посетил и второго, Сейита, который учился в военном училище. Поговорить с ним не удалось, он был занят игрой в футбол. Не похоже, чтобы он, в отличие от старшего брата, страдал от тоски по родине.
Шпренгер говорил, что его командование училища тоже не особо хвалило, но это только в части неумения ухватывать теорию и низкий уровень дисциплины.
Впрочем, они её в него вбивали с большим опытом и основательностью.
…
Куда интереснее был ещё один адрес.
Магазин по продаже ниток и пуговиц, чей хозяин, старый и самого злобного вида англичанин, возвышался среди своего товара, как цапля среди болот.
Мне пришлось дождаться, чтобы он отпустил четырёх покупательниц, прежде чем мы остались одни.
— Мне велено Вам сказать: «Мадагаскар».
— Дурацкие эти позывные и пароли, голубчик, — старик говорил с сильным акцентом, но бегло и уверенно.
— Да-да, мистер Джексон. Но мне велели так.
— А Вы, стало быть, Аркадий?
— Он. Считаете, что пароль был не нужен?
— Вы же понимаете, голубчик, что и так барану понятно, что Вы не за пуговицами тут стоите вместе со своим дурацким видом. Но ничего, молодёжь должна приучаться к терпению.
— Точно! Терпение — это как его, благость, благочестие.
— Вы имели в виду «добродетель»?
— Она самая. Слово-то какое… Чудесное. Добродетель. Мы тут поговорим?
— Нет. Прошу за мной.
Он вынырнул из-за прилавка, повесив табличку «закрыто», щёлкнул запором, английского, надо сказать, производства и без единого слова ушёл в боковую дверь, где в крошечной комнате стоял покрытый зелёным сукном стол и два стула, таких же древних как сам старик.
— Итак, голубчик мой, мне передали, что Вы имеете заказ по моей славной родине?
— Имею.
— Давайте фамилию, имя, отчество, что знаете о нём?
— Знаю. И Вы знаете — сэр герцог Арчибальд Стюарт Форбс. До недавних пор посол Соединенного королевства в Российской Империи. На днях собрал манатки и сбежал в Лондон. Говорят, прячется в своём особняке.
— Глупо, — буркнул Джексон, — единственное спасение, кроме смерти, это исчезнуть, чтобы никто и никогда…
Старик, говоря это достал блокнот и углубился в чтение, замолкнув на полуслове.
Я не мешал ему думать, молчал.
— Это будет стоить, Аркадий, сорок четыре тысячи, если в рублях. Если оплата в фунтах или ещё какой валюте, надо считать по курсу.
— Рубли подойдут.
— Счастье, что он не член парламента, там дороже и требует предварительного изучения. Стопроцентная предоплата.
— Нет проблем. Но заказ имеет особенность.
— Какую же, извольте полюбопытствовать? — старик представлял собой преступный мир Лондона, а попросил его за меня преступный мир Москвы. Такие вот негласные связи.
— Ну, человечек сложный. Отношения у нас с ним… Мне нужно покушение.
— Само собой.
— Неудачное. Мне нужно, чтобы его ранили, или ударили, в идеале ранение, но не смертельное. Главное, чтобы он считал, что его пытаются убить. Но не умер.
— Гуманизм? — старик произнёс это слово как оскорбление.
— Нет. Мне нужен напуганный, но живой человек. Знаете, такое русское выражение, за одного битого двух небитых дают?
— Слышал, конечно. Будет Вам… Битый. Но цена за живого такая же!
— Нет проблем, я согласен.
— Мы применим взрывную магию. Но в момент, когда он будет в другой части здания. Обрушим пару комнат, устроим пожар, обстреляем крышу и здание из автоматов, наши ребята недавно закупили, всё хотят опробовать. Он будет напуган. Но, вероятнее всего, не ранен. Максимум контужен.
— Хорошо, только шума побольше. Могу доплатить за шум.
— Не надо. Есть тарифы, не мне их менять. Цена за одну попытку.
— Да, всё верно. Возможно, что через месяц обращусь повторно. А пока… Я могу оплатить прямо сейчас!
— Такое в моём магазине только приветствуется, — голос старика был неприятен и резок, мне захотелось поскорее уплатить.
Провести оплату в тот же день, когда я откупился от поляков, мне показалось символичным.
Глава 23В линию
— Ну что, больной, будем выздоравливать или будем глазки строить?
Танлу-Же слабо улыбнулся. В приоткрытое окно дул свежий воздух.
— Говорят Вы, Аркад Ий, устроили тут большой кипеш, когда я попадал сюда.
— Ну да, было немножко.
— Избили половину персонала и похитили жену главврача, чтобы заставить его сделать операцию.
— Ну это, они, допустим, слегка привирают. Так, чуточку помахал перед лицами лекарей пистолетом, пару ласковых сказал. Ну, а хера они⁈
— Аргумент.
— Ну, серьёзно. Мы мол, не будем его лечить, он дескать, китаец.
Танлу-Же понимающе кивнул, он сталкивался с вопросами дискриминации с моменты выбытия из Поднебесной империи, а может и раньше.
— Но речь ведь не идёт о насморке, когда бы я развернулся и поискал врача без тараканов в голове. Счёт шёл на минуты. Вот я его и припугнул.
— Они же полицию обязаны вызывать в таких случаях.
— А я ему диппаспорт показал.
— Это их не убедит.
— Его. Там был один офицер. И я к паспорту прибавил двести рублей. Это его убедило.
— Я с Вами не расплачу́сь, Аркадий, — китаец подвинулся и чуть поморщился от боли.
— Когда выписывают, не говорят? Что-то по продуктам нужно, по лекарствам?
— Местная диаспора взяла меня под опеку. Ничего не нужно. Врачи вокруг на цыпочках ходят. С другой стороны, они торопятся меня выписать.
— Я могу Вас перебросить в любой момент в Кустовой.
— В Николае не закончены дела.
— Коллега-посол, Вам бы беречь себя.
— Тем более. Свежий воздух каганата меня быстро исцелит.
— Бляха. Компромисс. Максимально щадящий режим. Сон, питание, антисептические мази.
— У клана Де-Рён есть медики, опытные. Они же, по сути, самодостаточная община, которая во всем полагается на себя. Там не только рабочие, они сами себе готовят, стирают, шьют, лечат, строят хозпостройки, торгуют и решают все вопросы и проблемы.
— Я с ними пообщаюсь, Танлу-Же. Если они возьмутся… Но мне было бы спокойнее, если бы Вы лечились у своих, в Кустовом.
— А кто будет руководить моими придурками в новом городе? Кто построит хороший анклав?
— Простите, что спрашиваю. А Вы не надумали полностью переселиться, так сказать, всем табором, ко мне.
— А Вы были бы против, Аркадий?
— Нет, я двумя руками за. Но как же проект «прииск»?
— Мы не оставим Кустовой без китайцев. Благодаря тому климату, что создался в последнее время, тому, что полиция нас не трогает и есть много легальной работы, к общине приезжают бедные родственники.
— То есть, пока мы тут отдыхаем в стенах медицинского учреждения, имеет место ползучая миграция?
Танлу-Же кивнул.
— Странно, я сколько в последнее время в Кустовом, мне никто не ухом ни рылом. То есть, об этом никто не слышал, не заметил.
— Мы умеет ходить тихо, — совершенно серьёзно пояснил Танлу-Же. — Незачем злить местных, незачем им замечать, что на пару сотен китайцев стало больше.
— То есть, всё же не полное переселение?
— Не полное. Мы же не цыганский табор, чтобы сесть в кибитки и под гитарный перезвон уйти. Каждая семья сама решает, чего хочет. Если тебе интересно, Мин остаётся в городе. У них с Константином всё серьёзно.
— Я за них рад. Но… Ключевым для меня являетесь Вы. Вы поддержите меня?
— Я же посол Поднебесной в Кустовом, — раскинул руками он.
— Ну, это статус. А география?
— У меня нет, как у Вас, способов быстрого перемещения. Даже самолёта нет.
— А если бы у Вас был самолёт?
— Вам так хочется, чтобы я перебрался в порт-Николай?
— Да, так хочется. Тогда бы и я решился, и перебрался.
— Хм. А где Ваш дом, Аркадий?
— Кустовой мой дом. Но я какое-то время жил непонятно где.
— У Вас есть крошечный домик на улице Вестминстерской, за которым мы присматриваем. Особняки Вьюрковского в землях, то есть загородный. Есть его же в городе.
— Я его отдариваю Гадюкиной.
— Ого, круто. Ваше право. И родовое имение, которое Вы превратили в посольство. Там тоже всё оборудовано для постоянного проживания группы из десяти-двадцати человек, хотя ночуют только охранники.
— Да, у меня много резиденций. Построю ещё одну в порт-Николае, на берегу, я уже место присмотрел. И остановлюсь.
— А что из них будет главным?
— Логичнее всего оставаться в Кустовом, там более развитая инфраструктура. Но дела Николая требуют присутствия.
— Логика не во всех делах помощник. А сердце что подсказывает?
— Николай…
Цветлану я позволил нанять и, сквозь слёзы сожаления о потраченных деньгах, нанять целых два «агентства».
Вообще-то Бийск ещё не дорос до такого понятия, как кадровое агентство и прочий хэдхантинг. Учитывая лёгкую боязнь Цветлана в отношении Бийска, с представителями «агентств» взялся провести переговоры я и сейчас шёл к месту встречи в центре города.
— Здравствуйте, спасибо что согласились со мной встретиться.
Они сидели на открытой веранде местного кафе и явно был знакомы.
При приветствии со мной они встали. Такие разные, и всё же умеющие находить общий язык.