— Нам нужно питание.
— Мы вам пшеницы закупим.
— Видела я цены у Ваших торговцев. Вчетверо дерут. Мы на такие цены не согласны.
— Я бесплатно поставлю, мне только нужно понимать, сколько вам нужно. Ну и само собой, не рис, а пшеница.
— Это ничего. Вы простите, Аркадий-Бо, что я на Вас с мечом…
— Ничего, я привыкший. Вообще Вы производите впечатление, Каф-Мин. Как валькирия, только китайская.
— А говорили, что Вы к нашим без предубеждений?
— Без предубеждений. Но это не мешает мне стрелять в человека с любым цветом кожи и опасаться меча от любого.
— Вы не выглядели испуганным.
— Ну, я не безоружен. Давайте обсудим, что ещё нужно вашей общине, чтобы хорошо работать?
— Вы очень заботливый заказчик, — многозначительно выдала она.
— Да, я такой. И хочу дать вам аванс, тысяч пятьдесят.
— Если дадите, мы примем.
— Но есть и одна просьба.
— Какая.
— Медицинского характера.
— Гм… У уважаемого Аркадия-Бо есть проблемы со здоровьем? Чем я могу помочь молодому и красивому Бо?
Глава 24Мотоциклы как форма политики
— Нет у меня никаких проблем со здоровьем, — до меня смутно начало доходить, на что она намекала.
Кай-Мин посмотрела на меня с лукавым прищуром, что в её случае было бомбически красиво, и часто-часто захлопала ресницами.
— Но Вы же сами сказали, граф-бо… У нас есть специальный массаж и женьшень.
Нам пришлось прерваться, чтобы сделать заказ. Когда официантка ушла, я вернулся к медицинской теме.
— Отставить женьшень, — в глазах девушки заплясали черти. — Проблемы у Танлу-Же, причём не такие, не по женьшеню… Он получил огнестрельные ранения, ему сделали ряд операций, еле спасли. Теперь его надо как можно скорее выписать и после выписки ему нужна реабилитация.
— Ранен? — она моментально сделалась серьёзной.
— Да. Степняки. Мы с ним проверяли дорожное полотно ну и слетели в неприятности, нос к носу с конным разъездом степняков.
— Ого. Мы не воспринимали военную угрозу, как нечто серьёзное.
— Всё нормально, — пугать китайцев мне тоже не хотелось. — Мы вас прикрываем. И ускоримся в истреблении проблемы. В том числе можем придать вам военное охранение.
— Это лишнее. Но всё равно мы теперь будем встревожены. Это поэтому Вы против того, чтобы мы охотились и организовали нам земляной вал?
— Вал — это всегда полезная в хозяйстве вещь. Короче говоря, Кай-Мин, вы поможете Танлу-же? У вас же есть классные медики?
— Есть. Да, поможем, если об этом просит уважаемый Аркадий-Бо.
— Прошу, да, я вас прошу, — нам принесли салаты и мы заткнулись, потому что оба были взрослыми людьми и не болтали при посторонних.
— Хорошо, — девушка сделала кроткое и милое лицо, так что у меня зародились самые сильные подозрения о том, что у неё очень сильные актёрские задатки. А в том, что она надо мной издевается, я вообще не сомневался.
— Я Вас благодарю и если могу помочь ещё чем-то…., — сказал я. Мне было важно зафиксировать слова про то, что они берутся за Танлу-Же.
— Можете. По крайней мере, можете сказать… Нам интересно вот что… Некоторые члены клана интересуются возможностью… Как это по-русски? Осесть.
— Остаться жить в городе?
— Да. Такое допустимо? Как у вас относятся к китайцам?
— Я на себе припёр Танлу-Же в больницу и угрожал оружием, чтобы врачи его спасли. А сейчас договариваюсь с Вами и терплю дурацкие шутки, чтобы вы приняли его на реабилитацию. Как Вы считаете я отношусь к китайцам? М?
— Может, это разовое, личное отношение к нему. К тому же это Вы, а не город.
— Не разовое. Дзы-Нан-Цай мой друг, без сомнений. И Чен. Джо. Не знаю, как его правильно по имени зовут.
— Вы хороший друг.
— Хороший друг, но не лингвист. Да, я не могу адекватно воспроизвести его китайское имя, зато я его трудоустроил, а ещё участвовал в его сватовстве. На девушке из крестьян с моих, прошу заметить, земель. Да я его семье освобождение от уплаты ежегодной ренты на десять лет подарил просто в качестве жеста доброй воли. И у меня есть друг Мин.
— Мин — женское имя.
— Она девушка.
— С почти таким же как у меня, именем?
— Мне за её жизнь пришлось напрягать Предка-Покровителя. Так что не вздумайте мне сказать, что я мало дружу с китайцами или ещё чем-то. Да и Николай… Город — это я, город — это моё детище. Город у нас вообще-то алтайский и алтайцы с чалдонами там обязательно будут. Вопросов нет. Но как хорошая сталь она содержит массу полезных в составе элементов. Немцы, русские, башкиры, осетины, француз в генералах, степняки, хакас один, зато какой! Короче, мы город интернациональный. И китайский квартал в его составе, конечно же, будет. И у нас будут законы, запрещающие дискриминацию. Проще говоря, за это будут бить морду. Оценивать человека будут по его делам, а не национальной принадлежности.
Я с гордостью оглядел выстроенные в ряд мотоциклы.
До очередного заседания штаба, бывшего, по сути, единственным и единым центром ведения войны против ногайцев, оставалось пятнадцать минут, но Дмитрий Чуй со своим замом, который тащил папку с документами и де Жерс уже явились.
— Что это? — спросил Карась.
— Мотоциклы, — уверенно буркнул де Жерс как более технически осведомлённый.
— Давайте начнём наше заседание, — предложил я, уже стоя около карты.
— А как-то связано очередной заседание и вот это сборище техники? — карту они видели и без меня сто раз, а вот техника их манила и будоражила.
— Ага. Сейчас вплетётся в логику событий. Атаман, как там охрана границ и долина?
— Нормально всё у долин. И мы проверили насыпь на глубину в тридцать километров. Пока дальше не ходили.
— Нет ногайцев?
— Нет. Те, что напали на тебя и китайца, скорее всего случайная группа.
— Да, — подтвердил де Жерс. — И в наших разведданных такой группы не было. Это просто фактор хаоса, невезения.
— Да я никого ни в чём не обвиняю, — я примирительно поднял ладонь. — Кто ж знал? Ладно. Давайте вернёмся к планам на сегодня. Есть на кого напасть?
— Всегда есть, — француз навис над картой и поправил один из крошечных флажков. — За последнее время мы совершили двадцать четыре нападения.
— И как?
— Девятнадцать успешных, разгромили врага. В пяти случаях отступили.
— Сбежали? — не преминул уколоть француза атаман.
— Совершили тактическое отступление, — де Жерс совершенно не выглядел расстроенным или виноватым. — Концепция войны франтирёров заключается в минимизации потерь. У нас, хвала всем Предкам, до сих пор нет убитых, хотя раненых воз и маленькая тележка, в том числе тяжёлые.
— Судя по флажкам, мы вычистили по линиям туннелей все отряды в пятидесяти километрах?
— Да, расстояние накладывает отпечаток на ситуацию. Действуем там, где «дотягиваемся».
На совещания пришёл Фёдор. Формы у него не было, так что он щеголял в пилотской кожанке. А вообще де Жерс порывался присвоить ему звание старшего лейтенанта авиации. Почему именно такое звание, он не пояснял.
— А кто тут у нас такой перспективный? — я ткнул во флаг побольше, в центре карты каганата.
— Это центральная точка. Связующая. Похоже, что большой лагерь, со складами и временными казармами. Большой. Теоретически можно на него напасть, — охотно пояснил француз.
— Теоретически?
— Ну, мерд… мон шери, до него двести километров. Не просто так он отодвинут от нас. К тому же ногайцы не совсем глупые, они поняли, что у нас есть туннели и даже нашли некоторые входы в сеть.
— Внутрь не лезут? Я не рассказывал, как мы с Кабыром положили группу степняков? Точнее, это сделал он, а я прикрывал и подавал патроны.
— Не рассказывал, — влез в разговор Чуй, — но, в любом случае, ногайцы же конница, а в тёмных туннелях, куда здравомыслящий конь не полезет… Что им там делать, они же не крысы?
— Но зато они пробуют такие выходы блокировать, заваливать брёвнами и землёй, — с умным видом продолжил де Жерс. — А в одном случае они даже его по-взрослому заминировали. На наше счастье, местный в группе заметил странность. А один из наёмников имел опыт работы со взрывными устройствами, хотя и разминировать не стал. Говорит, не я ставил, не мне снимать. Они просто пометили тот выход и воспользовались другим. В общем, я обоих представил к награде.
— Но всех выходов ногайцы не знают?
— Нет.
— Значит, — я ткнул пальцем в сорок мотоциклов, которые стояли в зале заседания, выстроенные сравнительно ровно и начально поблескивали, — проблема пока что только в расстоянии.
— Они шумные, — выразил сомнения Чуй. — Я про мотоциклы. Да их за сто километров услышат. В туннелях звук распространяется очень далеко. Штурмовые группы, когда перемещаются, даже не кашляют лишний раз. Мои казаки поставили в центре паутины баррикады со слухачами. Страшно им. Но диверсанты действуют тихо.
— Это похвально. Давайте перейдём к технике.
— Да? — в один голос выразили заинтересованность де Жерс и атаман Чуй.
Фёдор достал пачку сигарет, посмотрел на неё и убрал. К мотоциклам он не проявлял интереса, потому что один такой для нужд авиаотряда я и так дал, правда, у них забрали «козлика» с пулемётом. Но в любом случае, авиация в мотоциклах не сильно нуждалась.
— Всё так, как вам кажется, я купил их для нужд армии.
— А кому сколько? — потёр руки Дмитрий.
— Вы как дети, — пожурил я. — Увидели новые игрушки и глазки заблестели.
— Ну, а как иначе?
— В общем, восемь штук казакам.
— А почему нам меньше? — обиделся Чуй.
— По кочану. Отставить разговоры. Тридцать два для франтирёров. После войны перераспределим, большую часть передадим казачеству. А пока… На тридцать два мотоцикла можно посадить, если по трое, то…
— Девяносто шесть, — быстрее всех посчитал Карась и тут же умолк.
— Да, именно столько.
— Всё равно, я вынужден согласиться с атаманом, — де Жерс подошёл к мотоциклу и потрогал руль. — Нам это большое облегчение, перемещение, особенно с ранеными, это серьёзная проблема. Но они громкие.