— У нас есть ещё склад, который мы удерживаем. Козырь в торговле?
— Нет. Пофигу мне боеприпасы и продукты. У меня отменное снабжение, капитан.
— Откуда, чёрт возьми, у Вас столько патронов? По нашим расчётам они у Вас должны были давно кончится. А наши агенты в вашей империи говорят, что закупку оружия и патронов там, в России Вы не ведёте?
— Ах, Вы на это рассчитывали? Что у нас кончатся патроны. Ну так я Вас разочарую. Мы производим патроны сами.
— Сами?
— В промышленных масштабах. У нас патронов настолько много, что мы бы давно начали продавать их в Степь, если бы не боялись, что их заполучите вы.
Англичанин закряхтел. То, что я сказал про патроны, то есть штуку для линейной пехоты необходимую, ему не понравилось. Видимо англичане неплохо считали и предполагали, что я быстро уткнусь в «патронный голод».
— Я закурю? — он достал портсигар и предложил мне.
— Курите на здоровье, спасибо, а я не буду, мне доктор запретил. Риск рака простаты, — как обычно, я врал, ссылаясь на разнообразные заболевания.
Он закурил и пустил струю ароматного дыма.
— Врать не буду, граф Филинов, Вы меня до конца не убедили. Воинская доблесть против артиллерии…
— А это потому, что Вы не рассматриваете ситуацию в целом.
— Ну, просветите меня, граф.
— Давайте я буду рассуждать как адвокат. Отступим на несколько шагов назад. То есть, в недавнее прошлое…
— Давайте, — он сделал ещё затяжку.
— Начинается всё с того, что ничем не примечательный каган, пойдя на поводу у своего адвоката, принял конституцию и по сути, создав конституционную монархию.
— Этот адвокат это Вы, граф?
— Врать не буду, я он и есть.
— Я что-то такое слышал.
— Это «что-то такое» задвигало человеческие судьбы и экономические ресурсы. Всё дело в том, что, во-первых, модель конституционной монархии пугает тех, кто внутри существующих монархий.
— А чем опасна конституция? — поднял одну бровь капитан.
— По мне — так ничем. Но у кого в нашем мире есть конституции? Швейцария? США? Вы те конституции читали?
— Знаете, не довелось.
— А я читал. И там гроб с музыкой, страх и ужас.
— Всё так плохо?
— Эти конституции — ситуативный политизированный документ, кривой и косой. И главное, Североамериканские штаты и Швейцария — это республики. То есть государства, где нет короля. Традиционно монархи с конституцией, которая упорядочивает и ограничивает их права, не играются. И делают вид, что это вообще невозможно, и никто в мире так не делает.
— Прецедент?
— Да. Дело в том, что это условно плохой пример. Они не хотят, чтобы из-за никому не нужного Юбы по пабам какого-нибудь района Ислингтон в Лондоне болтали о необходимости запилить конституцию в Британии.
— У нас традиции, мы и без конституции неплохо живём.
— И тем не менее, это опасная для британских устоев точка зрения. И вторая причина в самой Степи. Всех «больших игроков» устраивает, что это большая серая зона, где можно ловить рыбку, добывать полезные ископаемые, таскать контрабанду и так далее. Вот умные и слегка лысые под париками мужики из здания Вестминстер и подумали…
— Палата лордов?
— Да, они, ваши уважаемые английские лорды, сэры, пэры. Так вот, они прикинули хвост к носу, что их устраивает недоразвитая феодальная система правления в Степи и бардак. Прецедент повлечёт в перспективе создание новых государств и что дальше?
— И что же, по Вашему мнению?
— Ну вот они и подумали. Что дальше? Они там в Степи создадут конфедерацию ханств? Ну и на хер она кому нужна? Степняки введут таможенные пошлины, будут регулировать хищническую добычу полезных ископаемых. Не будут давать себя объегоривать.
— Незнакомое слово.
— Обманывать, — пояснил я.
— Ну да, аборигена легко обмануть.
— Короче, вся эта история, она никому, кроме самих степняков, не нужна.
— Ну… допустим.
— Допустим, да. Следующий шаг после принятия политического решения о вмешательстве Британии, это привлечение военных экспертов. Таких как вы.
— Но-но, я солдат, а не интриган.
— А я и не говорю, что интриган. Военных вся эта драма и лирика слабо волнует. Так?
— Ну, для меня всё, что Вы рассказали, пусть и нечто новое, но не так уж и важно.
— Да. Военные мыслили как? Юба — это феодальный правитель. При большом желании он сможет поставить в строй пять, ну может быть шесть тысяч сабель. Причём это войско, вооруженное преимущественно луками и стрелами, лёгкими клинками, почти не бронированное. То есть — устаревшая лёгкая конница, не чета линейной пехоте, — я махнул в направлении лагеря, откуда иногда показывались напряженные британские морды, которые силились подслушать ход «переговоров».
Капитан кивнул, соглашаясь с этой мыслью.
— В то же время, если надо снести горку песка, которую насыпали пацаны из песочницы, мы не посылаем целый дизельный бульдозер, верно? Надо соотносить ресурсы. Вы привлекли ногайцев, две с половиной, наверное, тысячи клинков. И положили на чашу весов пару пушек и пару рот английской пехоты, плюс вольнонаёмных магов. Но… Всё пошло не по плану.
— И Вы считаете, что можете объяснить почему?
— Конечно, господин Дьюснэп. Вы наверняка с успехом учились в школе и решали примеры на математике?
— Английская школьная система лучшая в мире, — безапелляционно заявил капитан.
— Сильно сомневаюсь. Но всё же Вы способны представить, как Вам на уроке математики дали «пример», и Вы всё посчитали правильно. И всё же по-крупному облажались.
— Поясните свою метафору.
— Поясняю. Вы цифры считали верно. А ошиблись, потому что Вам в уравнении не дали очень серьёзную вводную. Это называется «системная ошибка».
— Вы про себя? Вы сами эта переменная?
— Ну, может быть и про себя. Вы собирались играть против кагана, который воевал бы с шашкой и голой жопой. А попали на окопавшихся русских казаков.
— Это тоже лёгкая иррегулярная пехота, это не существенно.
— А существенно… Вот Вы говорите, школа у Вас хорошая. Сколько будут стоить двадцать тонн золота?
— У Вас есть двадцать тонн золота?
— Вам не всю информацию доносят. Я продал императору российскому двадцать тонн. Сделку уже провёл и получил деньги. Ваши боссы в курсе. И теперь у меня дохриллион денег. Вы припёрли сюда линейную пехоту, а я, — показав палец вверх, я ткнул на самолёт Фёдора, который время от времени кружил где-то на приличной высоте. — Самолёт, который сбросит вам на голову бомбу.
— Промахнётся.
— Ничего, Фёдор Иванович человек упрямый, он десять вылетов совершит, но привезёт подарочек по адресу. И вообще, дело не в самолёте. Те наёмники, которых я привлёк, это только начало. Будут всё новые и новые. У меня много оружия, технологий, много патронов и средства доставки этого счастья до вас.
— Вы не тактик, не понимаете, что такое война.
— Не понимаю. Но я понимаю, что такое экономика войны и что моя экономика вывозит. А вернёмся к большим игрокам.
— Политика — это скучно.
— Мы с Вами сейчас — это остриё политического конфликта. Хотим мы того или нет. Так вот, войну начинают, имея чёткую и понятную цель.
— Вы уже описали про пэров, не повторяйтесь.
— Цели простые, это дать каганату мандюлей, получить золото, установить своего кагана. Наши цели — оборонительные. А у империи были выжидательные позиции.
— А почему, если Вы, допустим, правы, российский император не возражал против Вашей этой конституции?
— А я могу ответить на этот вопрос. Я с ним лично беседовал.
— Да ну?
— Баранки гну. И я убедил его, что мы — это эксперимент. Потренируемся на кошках. И эксперимент не опасный, контролируемый. В крайнем случае, если ему что-то не понравится, он тупо двинет пару полков и включит каганат в состав империи.
— Британия будет против.
— Ну потрандите и забудете. Дипломаты урегулируют то, что сотворят военные. Суть вы поняли? Империя в этой войне занимает выжидательные позиции. А вот Британия начала терять. Но не то, чтобы солдат, это дело поправимое, она начала терять цели. Золото я продал императору. Ваши это знают.
— Тем не менее, мы может оказать на Вас воздействие.
— Ну, повоевали вы тут. Претендента на престол потеряли. Воевать затратно и люди гибнут, ваши, заметим, люди, постоянно. Британии надо выходить из этой войны, не теряя лица.
— Думаю, что не Вам решать, что делать Британии, сэр.
— А почему бы и не мне? Я вовсе не дурак, рассчитываю шаги сразу за всех. Формально ваша корона не в войне, значит, мирный договор и признание поражения не нужны. Достаточно расплывчатого соглашение о мире и сотрудничестве. И вот тут мы приходим к тому, зачем вам сдаваться в плен?
— Это-то тут причём?
— При том. Вы мой козырь. Пока что мы с Британией ничего не можем друг другу предложить. А так, я отдам им вас. А они получат выход из игры, который давно назрел и торговлю. Конечно, мы обвиним во всем корпорацию Мерчант Адвентуре. Козлы отпущения. И потребуем, чтобы они свалили с горизонта, что они сделают только отчасти. А мы будем их гонять. Зато остальные британские компании будут работать, а британские подданные будут отпущены на все четыре стороны. Мы вам даже билеты до Москвы оплатим.
— А если мы не дадим Вам козырь?
— Ну, я вас убью. И вместо вас пришлют других. И их убью и так далее. И получится, что вы могли бы спасти своих товарищей, но подвели их.
— Думаете, наши политики пожалеют горстку солдат?
— Конечно, пожалеют… Веди иначе я сделаю ряд публикаций в лондонских газетах, и горожане узнают, что сотня их соплеменников удерживаются в тюрьме. Репутационные издержки, интервью с вашими родственниками, громкие дебаты, мордобой в палате общин, отставка правительства. Всё, как всегда, но кому-то придётся вас вытаскивать.
Он усмехнулся.
— Против такого я не возражаю.
— А Вы сможете написать рапорт о том, как ваши союзники сбежали и бросили вас в лесу, как вы вели круговую оборону и только когда кончились патроны, вынуждены были сдаться на условиях джентльменского обещания обращаться с вами благородно. Ну и сохранили флаг роты или что там у вас.