— Ну, я же не дал согласия.
— Каганат нуждается в тебе. Считай, что дал. Ни хрена ты не можешь противопоставить зарплате в две тысячи. И подъёмным в пять.
— Вы же говорили, что три?
— Десять. Ты ещё спорить со мной будешь? Пока что никому ничего не рассказывай.
— А Карине?
— Ну, Карине своей скажи, что тебя переводят. Хотя не так… Сегодня же вечером явишься в сопровождении полковника юстиции к её родителям и сообщишь, что тебя назначили главой национального банка. И про зарплату.
— Какого ещё полковника?
— Ты мне адрес напиши и будет тебе полковник. Для моральной поддержки. Уверяю тебя, полковник — это штука в хозяйстве полезная.
Парень взял с директорского стола бумажку и стал писать.
— Аркадий Ефимович, — он старательно выговаривал моё имя и отчество, — но это всё так быстро и неожиданно.
— В жизни только так и бывает.
— Может не надо полковника? Я тихонечко с ней поговорю.
— С ней как хочешь, так и общайся, я не лезу, а с родителями… Считай, что это мнение профессионального адвоката. Действуем только так — в режиме кавалерийской атаки. Они за тобой бегать должны, а не наоборот. И всё, завтра к двенадцати будь готов лететь.
— А как же Карина?
— Ты летишь первым, она — когда соберётся. Как вы решите. Там есть связь. Как только она созреет, полетит и присоединится. А ты пока почву подготовишь, гнездо то есть.
— Нет, погодите, о каком полёте идёт речь?
— Да там одни французы возят. Существование рейса не очень афишируется, хотя и не великая тайна. Завтра после обеда у них очередной рейс и ты летишь на нём.
— А где билеты брать, оплата, регистрация? Вес багажа?
— Тебя заберут от банка в двенадцать с вещами. Что возьмёшь с собой, то и будет. Всё. Завтра как штык, чтобы был.
…
Распрощавшись с озадаченным клерком, который, вопреки расхожему мнению своего стремительного карьерного роста несколько пугался, пообщался с управляющим.
— Мне хотелось бы поговорить с вашим высоким банковским руководством.
— Ээээ. Они все в Лондоне, я сам с ними редко когда общаюсь. Субординация… Могу попробовать связать с руководителем балканского сектора, Мугуром Чо, официально мы подчиняемся ему.
— Пойдёт. Речь идёт о том, чтобы разместить у них сто миллионов на кросс-счёте каганатского банка.
— Прямо сразу и сто? Вы, верно, шутите?
— Это большая игра.
— Аркадий Ефимович, я не могу со своим руководством шутки шутить. Сто миллионов… Мне известен Ваш капитал, он не так давно упал ниже двух миллионов.
— Это я на войну потратился, но Вы правы, это не мои личные деньги, а могущественных людей, которые за мной стоят. Однако я номинальный держатель и мне даны права по техническому управлению.
— Хорошо… Сошлюсь на Ваши слава. Сто миллионов. Я позвоню Вам, в какое время Вы сможете подъехать в банк и поговорить с моим руководителем.
— Давайте ориентироваться на двенадцать. Мне Вашего подчинённого забирать. Кстати, Вам его надо уволить завтра с утра. И по документам усилить. По знаниям.
— Всё сделаем, за это не переживайте.
…
Большую часть переговоров по деньгам я вёл, что называется, удалённо. Звонил, общался с руководством, договаривался на открытие временного счёта на моё имя и, в ближайшее время, кросс-счёта, то есть счёта в банке, но на имя другого банка.
Такие кроссы или корреспондентские счета были одним из методов расчёта, позволяющим банку, моему — давать указание на дальнейшие оплаты куда и кому он укажет и фактически такие деньги отправлялись не от каганата, а из, соответственно, Турции, Британии, России или Китая.
Выйдя из банка, я набрал командиру отряда «Единороги».
— Господин майор.
— Да, господин министр.
— Я срочно произвожу Вас в полковники!
— С чего это? Я свои майорские погоны честно заслужил.
— Как и полковничьи. Я Вас прошу о личной просьбе.
— На свадьбу приглашаете? Тогда уже сразу в генералы производите.
— Никаких свадеб до конца войны. Тем более, бухающий генерал у меня уже есть.
— Тогда что же случилось личного? Вы меня заинтриговали. Тем более два звания.
— Как у любой уважающей державы у каганата будет своя банковская система.
— Пока не улавливаю нить.
— Она, эта самая система, состоит из пока что одного человека по имени Ильяс, которому надо решительно поехать в каганат и ковать там банковскую систему.
— У него проблемы с законом?
— Хуже. У него проблемы с семьёй девушки, в которую он влюблён.
— Молодо-зелено. И? Надо произвести впечатление? Представится внушительным дядюшкой?
— Это тоже да. В любом случае, не дать ему распустить сопли, а если родственники развыёживаются, а такое не исключено, то произвести впечатление и даже может быть, чуточку напугать. Но с большой деликатностью, всё же родня. Чтобы понимали, что сторона жениха тоже не лаптем щи хлебает.
— Можно ссылаться на Вас?
— Да, можно и нужно. У него хорошая должность, зарплата, пик карьеры для финансиста, плюс мощные знакомства.
— А Вы-то с ним откуда знакомы? Родственник?
— Гм, — я не захотел рассказывать ему про парочку мордастых башкир, которые за небольшой гонорар пугали моего арендодателя.
— В некотором роде, да. Но главное, что человек неглупый и он мне для общей картины очень нужен. Банк — это ключевой элемент для глобальной стратегии развития каганата.
— А что, есть стратегия?
— Вообще-то да.
— А если не секрет, какое место в ней занимает отряд «Единороги»? Мы должны поучаствовать в войне?
— Вы — ценные кадры мирного времени. Да, если отряд будет не против, то хотел бы вас перетащить в город, но это дело не одного дня.
— Вообще-то у нас половина на войне бывала.
— Вы слишком ценны. Вы спецотряд. Повторюсь, это только добровольно. Если не будет желания, то Кустовой в вас нуждается.
— Будет вопрос, придумаем ответ. Так что там с парнем?
— Пишите адрес и срочно в ателье, перешивать мундир под полковника.
— Парадка у меня в шкафу висит, а погоны пришить минутное дело.
— Вообще-то я еду сейчас в Минюст и делаю приказ на повышение Вас в звании до полковника юстиции.
— Это Ваше право, господин министр.
— Да, верно, моё право и я его реализую.
…
К вечеру я приехал в «Золотой Фазан».
— А Пенелопы сегодня нет, — мадам Кукушкина с достоинством и грацией (так и не скажешь, что она не только красивая взрослая женщина, но и криминальный авторитет) подала мне руку для поцелуя.
— А я к Вам.
— Хочешь узнать, как мои дела в твоём новом… как ты там его называешь? БЦ?
— Мне будет достаточно узнать, что у Вас там всё хорошо.
— Ну, есть проблемы и шероховатости, однако в целом… Да, до стабильной и прибыльной работы ещё далеко, однако, с твоим приятелем общий язык я нашла, так что… Да, будем считать что всё хорошо. Разумеется, в рамках тех договорённостей и финансовых показателей, которые мы все согласовали первоначально.
Угу…
Это она сейчас довольно толсто намекнула, чтобы я не вздумал просить больше, не повышал аренду или пробовать как-то ещё разевать пасть на её пирог.
— Я рад и никогда бы не посмел нарушить договорённости.
— Равно как и просить их пересмотреть? — скорее утвердительно спросила она.
— Да. Все договорённости в силе. Собственно, я пришёл не говорить о там золотом петушке.
— Золотом филине, — поправила меня она.
— Да-да. У меня вопрос другой. Я бы хотел открыть с Вами новое казино.
Мадам Кукушкина сделала жест рукой, приглашающий меня присесть рядом.
— Жаль тебя расстраивать… Ты вообще что-нибудь смыслишь в игорном бизнесе?
— Ничего и не стремлюсь.
Она терпеливо вздохнула.
— У нас в городе есть двадвать два сравнительно легальных игорных заведения, из которых я напрямую владею двумя, а ещё в трёх имею долю. Я сейчас хочу сказать, что мы вовсе не Лас-Вегас, известный в нашей среде игорный город Нового Света. Рынок более или менее поделен и любой…
— Кто захочет менять баланс сил, автоматически нарушает интересы других участников. Я это понимаю. Как и то, что мы получили новую клиентскую базу — приезжих брокеров и игроков на бирже и тут же охватили их.
Она кивнула.
— Слова не мальчика, но мужа. Тогда ты понимаешь, что открывать новое казино в Кустовом крайне нежелательно?
— Понимаю.
— Тогда… Поговорим о погодах? Или о твоёй недавней поездке в Москву?
— Нет. Мы вернёмся к последней фразе. Что открывать в Кустовом и далее по тексту… Я на это отвечу, что хочу открыть казино не в Кустовом.
Кукушкина, как красивая дама, позволила себе на несколько секунд выразить удивление.
Однако, и соображала она быстро:
— Ты про свой торговый пост.
— Про него.
— А что, там много населения? Или ты рассчитываешь на контрабандистов?
— А хотя бы и так. Какая-никакая, клиентская база.
— Ну… Теоретически… А у тебя нам золотодобычи нет?
— Чего нет, того нет.
— Жаль, старатели жутко азартные люди и с деньгами.
— Ничего, мои тоже с деньгами.
— Хочешь, чтобы степняки закладывали свои земли и просаживали в казино?
— Что? Нет, я не намерен ломать устои и тем более, оставлять людей без земли. Просто есть город, а казино в нём нет. Я хочу, чтобы Вы, Полина Этьеновна, дали мне примерную смету — сколько надо вложить, чтобы открыть казино, шикарное и действительно отчасти ориентированное на Степь, словно бы в чистом поле.
— Хм. Степь. В Степи толкового казино нет. Но и твой каганат не совсем Степь. Политически да, но физически ты уже почти тайга и горы.
— Это решается хорошей дорогой, по которой до казино можно доскакать не за сорок дней, а за три.
— А что, есть такая дорога?
— Я над этим работаю.
— Ну, допустим… Звучит заманчиво, создать игорную зону для такого региона.
— Игорная, транспортная и торговая.
— А какие ты видишь доли? Какие вложения?