е… Вообще-то он как минимум четырёх человек убил у себя в тайге.
— Ну, это же преступление? Или раз в тайге, тогда можно?
— Аркадий Ефимович, я Вас прошу… Вы же понимаете, что мы связаны в своей работе правилами. Как минимум трупов нет. Знаете правило: нету тела…
— Да. «Нету тела — нету дела». Причём по правилам русского языка так не говорят.
— А по жизни — говорят. Он в страхе всю свою округу держит. Мы б его с радостью прижали, но он волчара матёрый, на понт не возьмёшь. Он угрожает, а потом жертвы заявление забирают. Эти вот, убитые, трое, они исчезли. У нас свидетель был, который видел, что их убили. А потом хоп и нет свидетеля. В его избе кровь и беспорядок. Но трупа нет. Жуть. Итого четыре и все формально считаются «без вести пропали».
— Ну, к гадалке не ходи, у него в Вашем управлении информатор. Иначе откуда бы он узнал про свидетелей?
— Мне от этого не легче.
— Ладно. Есть у меня один человек, спец по расследованиям.
— Экстрасенс? Маг, то есть?
— В некотором роде.
Глава 13Проблема средней мотивации
Сегодня в штаб во дворце Юбы доставили новые кресла, которые мы выставили вокруг стола с картой.
Военные сидели степенно, спокойно, в их делах в кои-то веки наступило сравнительное затишье.
Впрочем, отсутствие боевых действий не означало, что они не готовились к новому витку войны.
— Господин генерал, нашлись какие-нибудь ногайцы?
— В западных районах две группы мародёров, нашли и пощёлкали.
— И всё?
Француз кивнул.
— Фёдор Иванович, ты сегодня главный источник информации. С небес было что-то видно?
— Ну, смотри, Аркадий Ефимович, Казгирей из рода Темсабуев, наш козырный претендент, дошёл до места назначения. Я полетал, покружил, но ничего непонятно.
— Орда стоит в столице ханства?
— Да, это видно. А как у него там дела, трудно сказать.
— Ну, мы отработали свою часть, теперь пусть он занимается захватом власти. Так сказать, карты мы ему раздали… А новых групп ордынцев или англичан по направлению к каганату нет?
— Я летал к ногайцам, сегодня не проверял. Но я что-то сильно сомневаюсь. Кого англичане могли пригнать, уже пригнали. Ты лучше со степняками в порту пообщайся.
— А что там?
— Нет, ты сам сходи и пообщайся. Они соль у торговцев покупают. Сидят, курят, плов варят. И говорят, что все ждут, когда эта катавасия закончится. Ханы не хотят с каганатом ссориться.
— Что? С чего это? Кто я для них?
— Не ты, а существующий порядок вещей. Юба каган, его может сменить другой каган. Хана сменяют хан и так далее. Те или иные стороны могут принять участие, дать воинов, даже убить. Но из расчёта, что в итоге…
— Я понял, хан сменит хана.
— Ну да. А сейчас с наскока не получилось, хотя, судя по рожам, они как в футболе, болели за ногайцев, не за вашу сторону. Теперь, когда вас… нас… не завалили, все из себя вежливые. Все вежливые, когда имеют дело с сильными. Когда у одной стороны есть пулемёты, все хотят с вами дружить, только не знают как.
— Типа, рейтинг англичан упал, с ними не хотят дела иметь?
— Ну, не так, чтобы не хотят. Но не уважают. Вся Степь видела, как англичане накинулись на Юбу и на молодого Бугуйхана и огребли. Да, мы играли от обороны и нечестно, стреляли из-за стен, нападали по ночам и из кустов. Но! Матч забывается, игра остаётся. Теперь англичан уважают несколько меньше, видят, что их хвалёную пехоту можно побеждать.
— Но не конницей, а пулемётами.
— Я и говорю, пулемёты всех восхищают. Оружие будущего.
— Выходит, прав Дмитрий Николаевич, — я посмотрел на атамана. — Ни к чему создавать конницу, если на передний план выходят пулемёты…
Фёдор равнодушно подал плечами.
— Ты просто пообщайся с людьми. Они не то, чтобы устали от войны, она же их не затрагивает… Но на ногайцев перестали ставить. У Мерчант Адвентурез проблемы с финансами с тех пор, как кто-то сжёг их самый большой склад в Степи. Было такое?
— Было.
— К тому же некоторые из них вспомнили, как ты выпустил пленных степняков из рабства Вьюрковского, даже реабилитацию им провёл за свой счет.
— В благодарность я слабо верю.
— Тогда поверь в то, что они оценивают твою возросшую силу, как причину для уважения.
— Пулемёты, франтирёры, казачество, артиллерия?
— И самолёт, — подсказал Фёдор. — Только у двух ханов есть самолёты, тоже по одному и то, там пилоты немцы, наёмный персонал и экипажи.
— Я понял. Пообщаюсь с народом. Ну что, давайте подведём промежуточный итог… Врага по кустам мы не видим.
— Я всё ещё не готов официально заявить об отсутствии врага на территории каганата, — подал голос де Жерс. — Мы проверили только сорок процентов квадратов, причём доступ к некоторым долинам затруднён, туда нет туннелей и пройти сложно.
— Но местные, алтайцы, проводники? Может, они помогут?
— Уже занимается. Но до официального результата ещё далеко.
— Хорошо. Тем не менее, есть перспективы. С англичанами поговорили, ногайцам нового хана направили. Железная дорога строится, первые грузы по автодорогу из Кустового есть. Торговых караванов пока нет…
— И не будет, пока официально война. Дураков нет шастать между воюющими сторонами, — авторитетно заявил Фёдор.
— Я понял. Казино строится, патронный завод работает штатно. Оружия всем хватает. Закупки старых Энфилдов себя исчерпали. Старьё просто кончилось.
— Нам доски ещё нужны для оборудования дальних застав. Много, — поднял руку Чуй. — Мы готовимся вести стандартную караульную службу.
— Попроси у китайцев, я оплачу всё, что поставят.
— А к кому? Танлу-Же, наверное, в лагере железнодорожников?
— Он пару часов в день проводит на строительстве казино.
— Понял.
— Есть ещё вопросы?
— Да! Аркадий Ефимович, — подал голос Филипп, до этого скромно сидевший в углу. — У меня тут заводчики, хотят кирпичный завод построить, интересуются. Я помню, ты был против промышленности в городе, но кирпич нам самим край нужен.
— То есть, они построят его на наш рынок. А сырьё?
— Нашли подходящую глину где-то на нашем берегу ближе к выходу из долины.
— Значит, Филипп, пообщайся с ними сам, скажи, что нужен проект, то есть, как они себе завод свой видят. А планируют его пусть рядом с месторождением, то есть, не в самом городе. И трубы пусть заложат повыше.
— А налоги?
— Ты же знаешь, у нас нет налогов.
— Знаю, но они в такое не верят, что можно вести бизнес, а налогов не платить.
— Они будут платить аренду за землю. Земля-то моя.
— Аааа… Ну да. Только они это…
— Что? Договор хотят? Будет у них договор, не проблема.
— Да не то… Они мзду предлагают. А я того… Не умею, не знаю, стесняюсь.
— Попроси Игоря Васильевича, — я кивнул на Бульдога, — поговорить. Сам от них не бери, чтобы не баловать.
— Они его боятся.
Бульдог, который сидел рядом, довольно усмехнулся.
— Тьфу. Скажи, пусть проект придумывают, я найду время с ними поговорить. Ну всё? Можем мы закругляться? Меня Радов ожидает в гости.
— Что за Радов? — не понял Филипп.
— Директор патронного завода. Игорь. У него же фамилия есть.
— Я чего звал, — инженер провел меня через цех, что с отвратительным визгом шёл процесс выпиливания или нарезки чего-то металлического. — Поговорить хотел, похвастаться.
— И попросить?
— Да. Мне не хватает решительности, если на то пошло, — он виновато улыбнулся, закрывая дверь.
Мы были в его лаборатории, громадном вытянутом в длину помещении, откуда по случаю общения со мной он выгнал всех рабочих.
— Давай по порядку. Модернизация Энфилдов идёт?
— Идёт полным ходом. У меня тут лучшее оборудование, которое можно себе представить. Мы первое предприятие, которое не интересуется себестоимостью, мы просто тратим, сколько попросим. От такого дух захватывает.
— Это смущает? Не переживай, я записываю совокупные расходы, рано или поздно мы выйдем в прибыль.
— Да, я тоже веду учёт. Нет, дело не в этом.
— Последняя партия винтовок не нравится? Мотл сказал, что старья больше не будет, он собрал по Степи всё, что мог.
— Привезли восемнадцать тысяч винтовок. По меньшей мере две тысячи придётся выбросить. Не хотел жаловаться на людей Мотла, но гнилые, разбитые или изношенные механизмы-то мы можем заменить, а вот если ствол пришёл в негодность, то ничего не сделать.
— Ну, да, Мотл же получает от меня комиссию за всё купленное, вот он и собирает даже откровенную рухлядь. Но это всё, больше ружей не будет. Энфилдов во всяком случае.
— Что за оговорочка? Аркадий Ефимович, я заманался ремонтировать чужое оружие, к тому же нарушаю авторские права англичан. Я так понял, они на нас в суд подали?
— Подали, но ты за это не переживай.
— Как же мне не переживать? Я, получается, преступник? По Вашей, заметим милости.
— Твоей. Я же просил «на ты». В каганате нет законов, которые мы бы нарушили. И с англичанами я всё решу. Тебя суд беспокоил?
— Хм. Нет. Помнится, когда я начинал, мы договаривались о чём?
— Что мне нужны патроны?
— Да, но это первая часть договорённости. Аркадий Ефимович, ну неужели Вы… ты не помнишь?
— Игорь Мирославович, столько всего происходит. Я что-то обещал? От слов своих не отказываюсь.
Он поднял палец, подчёркивая последние сказанные мной слова.
— Хорошо, давайте оттолкнёмся от этого. Я просил возможности конструировать и создавать новое оружие. Своё и новое.
— Модернизированные Энфилды, это, по сути, новое оружие.
— Чушь! — возмутился инженер. — Я как пьяный слесарь, дорабатываю чужое изделие напильником? Смотрите, Вы… ты просил патрон. Много-много патронов?
Я кивнул. Игорь обычно был человеком очень скромным, если не сказать застенчивым, замкнутым. Если он так раздухарился, значит, вопрос для него важный.
— Это я Вам… тебе обеспечил. Ну, не сам, ты дал финансирование, людей, оборудование и так далее.