Когда мы закончили, Бызя, каким-то неочевидным образом вычислившей во мне главного, стал и проникновенно глядя в глаза спросил:
— Я помог, барин?
— Какой я тебе барин? Ну, помог.
— Я дам показания… Всех сдам. Но мне бы… Отпустите меня, а?
Мы с Дмитрием переглянулись.
— У полковника Чуя есть программа перевоспитания трудных каторжников. Если он согласится.
— Ну, можно. Только и правда, мне нужны сожжённые мосты. Сейчас едем к Майору, даёшь показания, сдавай по полной, чтобы ты больше не мог вернуться к криминальному миру, чтобы они мечтали тебя прикончить. Но для нас главное было забрать Тайлера. Ты можешь и отказаться, голубчик. Просто отправитесь все на каторгу.
— Нет уж, господин полковник. Я же к вам иду в услужение?
— У нас нет слуг, мы казачество.
— Ну, короче. Сказав «А», скажу и «Б». Всех вломлю, всем попомню, как они мою Сайку изнасиловали и зарезали. Думали, я их простил, забыл, что мне всё равно.
— Ну, месть — это интересная мотивация, — пожал плечами Чуй.
Я пересадил за руль Джо, а Тайлера забрал при помощи Шило, переместил к китайцам клана Кай-Мин.
Только сдав его в госпиталь, где теперь обретались Юба, Тайлер и как приходящий пациент — Танлу-Же, я немного успокоился и позвонил Майору.
— Босс, дадите номер телефона главы полиции Бийска? Мы тут вовсю ведём следственные действия, но я бы хотел как, оставить тут взвод франтирёров, остальных вывести, потому что кроме Маньки, тут мирный народ. Мы тут побудем и с нами один «козлик».
— А что Дмитрий? Уедет? Он у тебя рядом, спроси его.
— Да, он тоже хочет всё проконтролировать со своей стороны, я не против. Мы легко находим общий язык. Но когда прибудет полиция из Бийска, чтобы их не напрягали тут войска.
— Согласен. Да, я не против, проси всех назад.
— Ну и нам вообще-то всем интересно, как там Тайлер?
— Доктора сказали, что мы вовремя, его били вчера, били сегодня. Порвали селезёнку.
— Ну, ему важнее печень.
— Всё побитое, рёбра поломаны, зубы, сотрясения, ожоги от сигарет, руки вывихнуты.
— Жить будет?
— Сейчас они его оперируют, но говорят, что прогноз позитивный. Сегодня к нему нельзя, завтра ждут пару человек, не больше.
— Понял. Всё, диктуй данные полиции, я с ними сам решу.
— Что будешь делать? Сдашь банду? — я оставлял решение за ним. Мне было откровенно плевать на Маньку, пристрелит его Майор или нет.
— Мы вообще-то специальный правоохранительный отряд. Берём показания, пишем протоколы, рапорта. Я дам возможность местному главе полиции состряпать приказ вчерашним числом о проведении совместной операции, и он получит готовые материалы уголовного дела. Дальше эксгумируют трупы, проведут обыски и так далее. А ещё у меня тут некий Митяй ошивается.
— Рядом он?
— Могу махнуть, он подойдёт.
— Зови.
…
— Босс?
— Да. Мы устранили твоего Маньку.
— Ага, я видел и слышал. Вы стреляли из пулемёта, босс?
— Я был за штурвалом, а стрелял атаман.
— Ух… В общем, мы с командой собрались и готовы прямо сейчас ехать в Николай. Ну, пока такая суета. Я видел, что вы просеку провели к Кедровику?
— Провели. У вас машины?
— Конные подводы. Вы за нас не переживайте. Только дайте отмашку своим головорезам, чтобы нас пропустили.
— Дам. Так что, мне тебя ждать к себе? Готов приступить к функциям аэропорта и наладить мне тут трафик контрабандистов?
— А что по поводу мира?
— О, это ты в тему. С ногайцами мир, с британцами со дня на день.
— Ну достаточно того, что по Степи мир. Вы же говорили, босс, что формально Британия в войне и не участвовала.
— Ну конечно, они же не дураки. Они подставляют других, а потом такие «выражаем озабоченность».
— В общем, мы тогда побежали собираться в быстром темпе и к вам. Постараемся до ночи успеть.
— Приезжайте хоть в полночь, откроем. Много «вас»?
— Небольшой караван, семь подвод, девятнадцать человек с личными вещами и производственным инвентарём.
— Жду. Всех предупрежу.
Глава 24Выход
В город прибыли две сотни конников, Архай и дядя Миша, а также найомы, которые в последний момент пытались примазаться к победе.
Потому что, когда враг разогнан, а мирный договор подписан, легко и безопасно выёживаться о своих героических подвигах, которые степняки Юбы и не совершали, поскольку войну вытянули стены города Николай, пулемёты, элементали и франтирёры с казаками.
Свита сей факт понимала не до конца.
Глубина глубин стала доходить до степняков, когда они въехали в долину, где их ждала широкая трасса до города, а город встречал их для начала высотой стен, а уже потом, за этими стенами шумной и суетливой цивилизацией.
Явились они для того, чтобы засвидетельствовать почтение великому кагану, когда его будут выписывать из больницы в лагере клана Кай-Мин, что должно было произойти уже буквально завтра.
До сих пор влияние Аркадия, то есть меня, с их точки зрения заключалось в том, что я время от времени появлялся на мотоцикле. Они не знали и не могли знать, что пока они прятались в лесах и ущельях, у них в каганате появился городок, небольшая армия с пулемётами, аэродром с первыми контрабандистами, порт и даже промышленность.
Степняки въезжали, как завороженные, многие воины ехали, разинув рты.
Атаман, который тоже присутствовал при встрече свиты, хмурил брови. Он только что поставил треть казаков в патрули, чтобы контролировать степняков, если они задумают устроить драки или разбой.
В голове колонны двигался Архай, мы поздоровались и я, восседая на мотоцикле, повёл их ко дворцу Юбы, где им предстояло разбить свои шатры с юртами и стать лагерем.
Фасад дворца выходил на площадь, а вот его двор был огорожен высоким забором, чтобы удержать степняков внутри, чтобы бродили, но в основном в пределах дворца и двора, а по городу реже и осторожно.
Оставив их любоваться красотами дворца их правителя, я перекинулся парой слов с дядей Мишей.
— Слушай, старичок, ну новое стойбище ему понравится, — пожал плечами он. — А ты тут как вообще?
— Две недели, как мы с Кай-Мин закончили приглашать ханов и каганов на Большой Курултай и провели эти две отпущенные недели в бесконечной суете подготовки города к этому собранию.
— Устал?
— Да.
— Ну, потерпи ещё немного. Юбу выпишут, Курултай проведёшь и можно будет отдохнуть, искупаться. А правда, что вода в реке тёплая и можно плавать даже зимой?
— Правда. А ты откуда, дядя Миша, знаешь об этом? Небось твои агенты уже есть в городе?
— Ну, старичок, ты же такое мероприятие собираешься проводить, само собой наши люди присутствуют.
— Хорошо. А вообще, обучи с десяток молодых агентов игорному бизнесу, на крупье, на официантов, на обслугу и я возьму их на работу в казино. И мне закрытие нехватки кадров и им хорошее прикрытие.
— Думаешь, казино заработает?
— Буквально послезавтра и заработает.
— Надеешься на ханах подняться?
— Степь — это десятки миллионов человек. Многие захотят посмотреть на то, о чём расскажут их правители, как о чуде.
Мой мобилет завибрировал. Я без удивления опознал номер звонящего.
— Гуд монинг, мистер Палмер или какое у Вас там время суток?
— Такое же как у Вас. Я в Новосибирске, завтра планирую быть у в Николае, подписать тот пакт. О чём, собственно, и звоню.
— Ха. Тот пакт. Это очень важный документ, это такая честь для нашего маленького, но гордого каганата.
— Вы же провели подготовку, есть ли материалы для нашей встречи?
— Банковские билеты? Да, всё есть в наличии. Господин Палмер, позвольте полюбопытствовать, а то, что Вы прибываете в город буквально за день до начала Великого Курултая, на который я вашу державу не приглашал, это чистое совпадение?
— Ну, как мы можем пропустить такое дружное сборище?
— В любом случае, я Вас жду.
Положив трубку, посмотрел на дядю Мишу.
— Англичане? — спросил он.
— Они.
— Предсказуемо. Британцы останутся и будут ходить тут, как петушки по скотному двору.
Я подумал над его словами.
— Нужен баланс, — после некоторой паузы выдал я.
— А что ты можешь сделать, старичок?
— Ну, например, дедушку позову.
— Кого?
Поскольку мобилет всё ещё был в моих руках, то я набрал полковника Шпренгера.
— Дедушка!
— Почему вы, малолетние шалопаи, именуете меня дедушкой? У меня нет детей, по определению не может быть и внуков.
— Это выражение любви и уважения.
Дядя Миша, который всё ещё был рядом, так и не понимал, кому я звоню.
— Яков Лаврович, — на этом месте мне удалось удивить дядю Мишу, — звонили наши друзья, которые обитают по ту сторону Ла-Манша, завтра завалятся в гости, пакт подписывать.
— Так-так-так. А у тебя на «когда» твой этот Курултай назначен?
— На послезавтра. Завтра выписываю из больнички Юбу, помоем его, покормим и посадим на большой белый трон встречать гостей.
— Ты всё по-умному в политике придумал, молодец. А теперь у тебя получается, нарисовался британец. И подписав пакт, он не уедет, — размышлял, Шпренгер, — а станет по другую сторону от Юбы и у всех возникнет ощущение, что британцы тебя и твой каганат плотно курируют и вообще они — крутые парни и с ними надо считаться.
— Подозреваю, что так он и хочет.
— А поскольку мировая политика — это пространство намёков, тебе такие танцы не нужны?
— Если точнее, то они моей дорогой империи и моему дедушке не нужны.
— И ты, наверное, теперь хочешь, чтобы я, старый больной человек, бросил всё и поехал, сломя голову, за тобой, чтобы прикрывать твои тылы от тлетворного влияния Запада?
Шпренгер бросил очередную фразу из моего прошлого мира, я в очередной раз не поддался.
— Красивое выражение, Яков Лаврович. Ну, да, хочу, чтобы приехали, и чтобы прикрывали. Понятно, что у меня есть дядя Миша, но он-то будет работать с ханами и Юбой.