— Ну да, мы свои товары можем через вас продать в империю.
— Не только свои. Южнее Афганистан, а вы торгуете товарами даже из Индии. Вы можете организовать трафик какого-то товара. Плюс, — я провёл стрелочку на юго-восток, — Китай.
— У вас нет сухопутного пути.
— Прямого нет. Только через вас. Зато есть авиационный.
— Самолёты?
— У меня самый крупный аэропорт в регионе. И отсутствие таможенного законодательства.
— То есть, вы транзитный пункт для торговцев неба?
— Ну, где транзитный, там и торговый. Сегодня китайцы ставят торговые палатки, завтра везут товары. То же самое делаете вы, делают русские купцы. Кто-то покупает, продаёт. И это в условиях нулевых налогов.
— Как в степных стойбищах?
— Да, но у меня условий более цивилизованные — склады, безопасность, дороги, банк и так далее.
— А Ваш интерес?
— Ну, это же всё моё, я как-то заработаю на обслуживании процессов.
После часа брожения по городу, в ходе которого высокая делегация увидела банк, радиостанцию (она пока не работала, наш техник и радиоведущий Вадим Яруткин был в пути, ещё не приехал), порт с пирсами и кранами, рыночную зону, ремонтный док, дошли, наконец и до огороженного пространства в углу города — нашего временного полигона.
— Итак, что мы имеем? — я взял и взвесил в руках автомат.
Ну да, машинка увесистая, но в пределах разумного, народ у нас сильный, ничего, упрут.
Самое главное, что этот автомат не напоминал ни автомат Калашникова, ни американскую штурмовую винтовку M16, ни так называемый (ошибочно) «Шмайссер» — немецкий автомат времён Второй мировой MP 38/40.
То есть, его конструкция не выдавала меня, как попаданца. Собственно, это одна из причин, почему я никак не участвовал в его разработке.
— Итак, автомат Радова, АР-4. Длина ствола четыреста сорок миллиметров, общая длина девятьсот десять, пистолетная рукоять, на цевье ещё одна уменьшенная рукоять, это я попросил. Магазин барабанного типа, на тридцать шесть патронов.
Ханы стрельбу и оружие любили. Над полигоном была тишина, они ловили каждое моё слово.
Я приставил к плечу автомат и выстрелил в мишень.
Оба выстрела легли почти в центр.
— Темпы стрельбы одиночный, двойной, очередь без ограничений. Стрельба с плеча, с пояса, с положения лёжа. Прицельная дальность пятьсот метров, убойная — километр.
— Это как?
— Пуля будет лететь по траектории. Автомат будет снабжён планкой для стрельбы на большом расстоянии, но прицельная точность на таком расстоянии не гарантируется.
— Можно? — вперёд шагнул хан Казгирей, который был когда-то кадровым военным.
Я дал ему автомат.
Ещё несколько штук лежали на столе и их тоже разобрали другие ханы.
Мишеней было два десятка, между степными правителями метался инженер Радов, который показывал механизм переключения огня, предохранитель и вообще, чтобы дети степей друг друга не поубивали раньше времени.
Очень скоро они принялись палить в мишени и результат стрельбы произвёл на них очень благоприятное впечатление.
— Ствол усилен вольфрамом, некоторые детали тоже, плюс никелировка, локальное закаливание.
— А на какой он патрон, Аркадий-тигэн? — спросил Казгирей, выстреляв весь магазин.
— Под принципиально новый.
— То есть его будет не купить?
— Почему же, у меня и купить. Это «средний патрон», тоже разработки инженера Радова. Калибр пять и пять, длина пули сорок два. Да вы расспросите его.
— А сколько будет стоить такой патрон?
— Мы уменьшили калибр и общую массу пули, сделали остроконечной, за счёт чего увеличилась точность. Теперь ствол при ведении огня почти не ведёт в сторону. Это же уменьшило заряд в гильзе. Патроны стали меньше, а носить их воину можно, соответственно, больше, в штуках. Патрон дешевле английского винтовочного почти в трое.
— Новое оружие, новый патрон? — Палмер вышел вперёд и посмотрел на автомат. — Вы подписали мировое соглашение с нашим королевским оружейным заводом Энфилд?
— Да, — я кивнул, хотя понимал, он это знает лучше меня. — Посредством переговоров мы приобрели лицензию на производство винтовок Энфилд и независимо от этого продолжим выпускать патрон на такую винтовку.
— Вы предлагаете Степи старые винтовки, — констатировал Казгирей, который тоже был рядом.
— И новые автоматы, модернизированные ружья и старые, и патроны под них.
— А пулемёты?
— В разработке. Само собой, их проектирует всё тот же славный инженер Радов.
— А эти ваши «козлики»? — улыбнулся Казгирей. — Я бы хотел приобрести десяток для своей армии. Мы переходим от феодальной гвардии, рассредоточенной по весьма ненадежным найомам к небольшой, но очень хорошо обученной гвардии хана. Поэтому однозначно возьмём автоматы.
— Ну, по факту пара автоматчиков даёт плотность огня, которая кладёт в земли конную лавину, а пулемёты на колёсной тяге способны положить даже несколько сотен конников.
— Да, мне мои новые подданые рассказывали, как какой-то адвокат расстреливал их из пулемёта.
— Всё врут, я был за рулём, — отмахнулся я.
Мы прошли к паре выдраенных по такому случаю «козликов».
— А империи вы свои пулемёты, я полагаю, продадите? — спросил Шпренгер.
— Само собой, всё же родные.
— Ценность этих ваших «козликов» для регулярной имперской армии пока только изучается. Но мы бы хотели получить образец для исследований.
— Яков Лаврович, Вы можете прислать к нам офицеров, я их подружу с казаками, будут ездить и изучать сколько влезет. Секретного в этой разработке ничего нет. Просто придуманная одним немцем основа, четыре колеса на независимом приводе, двигатель. Кабины как таковой нет, есть пулемётное гнездо, есть кресло водителя, висящее в воздухе.
— Странная штука, Аркадий. Как Вам пришла в голову такая идея? — полковник по привычке проверял, не попаданец ли я.
— Никак. Я приобрел пулемёты, мне нужно было, чтобы они были мобильными. Я пришёл на механический двор Вилли Хофманна, сказал, что мне надо конструкцию, чтобы сверху стоял пулемёт. А он всё придумал, тут на месте это доделал Иван Иванович. У меня не было никакого представления о том, как эта штука работает. Главное, что без брони она лёгкая, быстрая и может шастать по нашим холмам, болотам, лесам, по степям может. А ваши броневики не могут.
— А ты пробовал?
— Не было возможности. Но если вы продадите мне парочку, то опробую.
— Потом поговорим.
Ханы стреляли, патроны уходили рекой. Это всё было большой рекламной компанией.
Возбуждённо переговариваясь, ханы вернулись в шатёр чтобы перекусить.
— Ну что, мы проголосуем по поводу вопросов, из-за которых собрались? — спросил один из самых старших ханов с седой бородой.
— Да, уважаемые правители, — встал я. — Вопросов два. Первое, Степь приветствует мир между ногайцами и каганатом Южный Алы Тау.
— Мы за вас рады. Сейчас мир по всей Степи.
— А, во-вторых, Степь приветствует город Николай. Город-порт, город — оружейный магазин, город-рынок всей Степи. Мы откроем институт, где можно будет учиться всяким профессиям, большой медицинский центр. Ну и казино «Золотой дельфин», самое большое казино в Степи.
— Вот, кстати, когда мы туда пойдём? — задал животрепещущий вопрос Казгирей.
— А вот можем быстренько проголосовать «за» и пойти.
Как таковое голосование меня мало интересовало. Была практическая причина, по которой я собрал тут ханов. Это большой знакомство с городом Николай, его товарами и услугами.
…
Перед входом в казино, на площадке перед ним стоял мраморный (или это тот хитрый гранит, уже не помню) дельфин, копия дельфина из Чёрного моря. На дельфина из реки Хозяйка не похож, но это не важно.
Внутри, в гигантском фойе был такой же, только вдвое меньше и покрытый золотом дельфин.
— Ого, какой красавец! — порадовался Юба. — Это такие в реке водятся? А можно его изловить и съесть?
— Отец, — сжав зубы, ответил я, — тебе коров и свинок мало? Нельзя, дельфин священное животное и под охраной законов каганата.
— Дурацкие законы.
— Отвлекись, пожалуйста, от гастрономии. Вон какая красота.
Казино сияло великолепием, светом, золотом, зеркалами, дорогим сукном, а ханы скромно жались у входа. Ситуацию выручила Кукушкина, которая подошла, увлекала одного за одним ханов, вручала им мешочки с золотыми фишками, показывала, как играть. Это была её часть шоу. По большому счёту, моя работа была на сегодня окончена.
Я подготовил протокол заседания Великого Курултая, сам себя определив, как секретаря.
В тексте было больше, чем я озвучил.
Степь в лице почти всех своих правителей устанавливала единую транспортную сеть, беспошлинную торговлю (это и реально существовало), единую безопасность и право ханов обращаться друг к другу за военной помощью в случае вторжений.
Протокол рекомендовал торговлю через Николай всем подданным всех земель Степи, продавать, покупать и так далее.
Из протокола вытекало, что торговых запретов, а как следствие, понятия контрабанды в моём каганате не существовало. Торгуй не хочу.
Ну и про медицину, казино, образование там тоже было.
Николай оказывал все свои услуги платно. Налогов нет, но хочешь учиться — плати! Есть торговый сбор, за торговое место, портовый сбор и так далее. Не говоря уже о том, что все предприятия, начиная с Патронного завода, принадлежали напрямую мне.
Поэтому вся эта презентация как по щелчку делала город Николай известным для всей Степи.
Ханы и их ближайшая свита (по одной на каждого) играли в биллиард, в рулетку, в двадцать одно, покер, шахматы, шашки и игровые автоматы.
Казино было не для бедного кошелька, и работники казино должны следить за тем, чтобы игроки не проигрывались сильно (эта идея была встречена Кукушкиной без огонька).
Но для меня было важно социальное последствие. Я хотел отвлечь степняков от войны, стянув внимание и финансы в Николай. Но не хотел, чтобы они проигрывались вдрызг.