— Спрашивай. Опять кого-то пробить на предмет нахождения в розыске?
— Нет, всё сложнее. Смотри, я с семьёй своей не очень… Не получается ладить… отношения у нас хреновые. Не знаю, как выразить.
— Популярный и успешный адвокат Филинов не знает, как выразить мысль! Это просто очаровательно, — искренне хохотнула она.
— Ну да. Мы всё время грызёмся.
— Ну, допустим, вводные понятны. А вопрос в чём?
— Они меня сегодня зовут на что-то вроде семейного ужина. Уже раз шестой зовут, каждый раз всё более настойчиво.
— Ну, так сходи. Я, кажется, понимаю, в чём проблема, — она остановилась напротив, пристально глядя мне в глаза.
— В чём?
— Проблема роста. Ты младший?
— Есть ещё младшая сестра. Но среди братьев, да. К тому же у нас в семье все, в кого ни плюнь — юристы. Внутри семьи ещё и профессиональная конкуренция.
— Беда не в этом. Они придают тебе статус младшего, психологически загоняют в поношенную школьную форму, а это не соответствует твоему внутреннему.
— А что у меня внутреннее?
— Ну то, кем ты являешься.
— А кем я являюсь?
— Ну, что ты кокетничаешь, как барышня?
— Бывает, Ангелина, если слово не сказано, то и рубеж не пройден. Некоторые вещи должны быть сказаны.
— Аркадий Ефимович. Ну, ты молодой, но уже мужчина. Ты владеешь прииском, сам себе купил дом, находишь работу, жуткие проблемы на свою задницу, но ведь сам? Ты стал совсем взрослый. Мне куда проще, я тебя ребёнком и не видела. А они не видят в тебе взрослого. Вот такая проблема. Не согласен?
— Согласен. Думаю, что ты права. И что посоветуешь?
— А ты прислушиваешься к советам?
— Не особо. Но слушаю с удовольствием, особенно если их говорит такая красивая молодая девушка, как ты.
— Льстец! А посоветую сходить. Ты не можешь бесконечно бегать от семьи. Тебе надо плечами раздвигать границы дозволенного.
— Красиво сказано.
— Хочешь, я пойду с тобой? В качестве поддержки.
— В качестве моей девушки, — полуутвердительно, полувопросительно сказал я.
— А я твоя девушка?
— Ангелина Родионовна, — я осторожно приблизился и взял её за талию, притянув к себе, — предлагаю тебе быть моей девушкой.
— Мне надо подумать, это так неожиданно!
— Ты мне нравишься, и я тебя хочу, — на мои слова она смущённо отвела глаза. — Не то, чтобы я тебя прямо сейчас тянул в кусты, но ты должна это понимать каждую секунду. А пока что, пока мы не лезем в кусты, давай сходим к моим родственникам, мать их за ногу!
Родители, а я иногда забываю, что это не совсем мои настоящие родители, своих-то я любил, а сейчас с теплом отношусь только к «матери» — сняли довольно большой дом.
Дом был большим. Ворота открыты, но я припарковался снаружи.
— Привет, мама. Это моя мама, а это Ангелина, моя девушка. Прошу любить и жаловать.
Они сдержанно поздоровались и немедленно стали пожирать друг друга глазами.
— Расскажи про дом?
— Я расскажу, — предложил появившийся отец, одетый в какой-то цветастый халат, вернее, сильно аляпистый костюм явно в восточном стиле.
— Этот дом построил для своей семьи турецкий купец Ахмет Бей. Он сейчас переехал в порт Немрут, Турция, а нам сдал дом. Мы с его бизнесом сталкивались в Москве, так что немного знакомы. Тут во всём чувствуется влияние «осман».
Он пошел вперед, увлекая меня на небольшую экскурсию, показывая не свои владения.
Не знаю, всегда ли турки строят дома так, но этот был выстроен квадратом, так что двор был полностью огорожен домом и представлял собой закрытую территорию, в центре которой был квадратный же бассейн-фонтан, в настоящее время сухой.
Тут же стоял стол, который протирала самая младшая, также было множество диванчиков. Пока отец отвлёкся, я поздоровался с ней:
— Привет! Как дела? Адаптируешься тут?
— Привет! Грустно тут, друзей нет, развлечений нет, школа полное… пошли, я тебе покажу сад.
Я прикинул, что меня сейчас технично отделили от моей девушки, что было скорее всего неосознанным родительским маневром. Ну, надеюсь, Ангелина не даст себя в обиду, а остальное не столь важно.
…
Через полчаса мы садились кушать во внутреннем дворе. Скорее всего, именно это пространство было способно вместить всех и сразу.
Длинный стол, освещённый светильниками на макрах, плов, какие-то салаты, жареные куриные окорочка.
Мы с Ангелиной уселись под прикрытием большого букета, стоящего на столе.
— Как ты? Тебя там не растерзали? — я поймал её руку.
— Держусь. У тебя очаровательная мама.
— А чем Вы занимаетесь, Ангелина? — светски спросила одна из моих двоюродных сестёр.
— Я помощник прокурора.
— Ах, так вот откуда у Аркадия заказы!
— Да, — согласно кивнула моя девушка, — всё через постель.
Я с тоской смотрел на куриные окорочка. Вечер обещал быть томным и долгим.
Шутка была принята благосклонно. К чести Ангелины, надо сказать, что большую часть обороны держала она.
За невинными вопросами и утверждениями скрывалось несколько ужасных историй из моего прошлого(подростковой и юношеской эпохи), причём в двух случаях она одарила меня долгим и многозначительным взглядом.
— Представляете, подглядывал за мной! В двенадцать лет! — хохотнула кузина-рассказчица.
— Марина, — надеюсь я не ошибся с именем двоюродной сестры, — а ты не подыскиваешь себе жениха? Я в заведении своей клиентки видел несколько почтенных торговцев.
— Мне больше нравятся бравые офицеры с усами, — с неискренней улыбкой огрызнулась она.
— Я лично знаком с начальником восточного пограничного поста, у него отменные подчинённые и все, как на подбор, с усами. Я приглашу в следующий раз кого-то из них, покрасивее?
На вторую ответную колкость сестре не хватило запала.
— Отец, как вам трехступенчатая правовая система Кустового? — перевёл тему я.
— Всего лишь значительно упрощённая имперская система. К счастью, в Кодексе это прописано и там сложилась практика заимствования правовых норм из империи. Не знаю, как там политика и Кротовский, но юридические процессы идут. Ангелина, а Вы работаете с имперскими службами?
— Челябинск, Омск. Работаем, работаем. А Вы знали, что Аркадий лично знаком с Кротовским?
— Да? — на меня ошеломлённо и с завистью уставились несколько пар глаз, а отец удивился больше всех. — Познакомишь нас, устроишь встречу. Меня с братом?
— Посмотрю на ваше поведение.
— А что заставило самого Кротовского взаимодействовать с… тобой? — спросил старший брат несколько обескураженно. Слово «тобой» было произнесено как лёгкое оскорбление.
— Я по его просьбе один проект закона написал, он уже принят, вроде бы. Это позволило создать презумпцию законного режима макров в городе. Так были заложен фундамент для свободной торговли макрами и основание для их широкого оборота, а также работы республиканской биржи. Это вскоре привлечёт большой капитал в город.
— Закон написал? Ты?
— Да, есть такое, — невозмутимо ответил ему.
— А ничего, что это шлюз для контрабанды мирового масштаба?
— У меня к тебе грандиозное открытие: вольный город и так является таким шлюзом.
— А что по этому поводу думает прокуратура?
— Прокуратура исполняет законы и обеспечивает законность. Если контрабандист завтра станет честным бизнесменом, то мы направим его к фискальщикам. А если он налоги и сборы не заплатит, то пожалеет, — невозмутимо ответила Ангелина, явно готовая к такому вопросу.
Я провожал её, вернее отвозил домой. Был поздний вечер, пели сверчки, а кое-где летали красивые светлячки. Мы остановились, и я поймал одного такого, затем открыл дверь со стороны Ангелины, подав ей другую руку:
— Вот. Спасибо тебе, за то, что стояла в этом неравном бою со мной плечом к плечу.
— Да ладно, — немного устало отмахнулась она, выйдя из машины.
— Держи светляка. Красивый?
— Ты знаешь, красивый.
Она сделала ко мне полушаг и наши губы встретились.
— Я пойду, -через бесконечно долгую минуту, тихонько сказала она, но вместо того, чтобы отстраниться, прижалась к моей груди.
— А я отнесу твою сумку.
— Я сама.
— Я твой парень, это мой долг, — перехватываю сумку, -ой!
— Что такое? — нахмурилась она.
— Да рёбра! Это после нападения «сольпуг».
— Забыла спросить, тебя там вроде ранили?
— Ничего, главное, пробития нет. Хочешь, покажу синяки?
— Ну, покажи.
Я скинул охотничий костюм, вернее, его верхнюю часть и футболку, обнажив плечо и грудь.
— Прости, я пахну после охоты, как дикий зверь.
— Ничего, мне нравится твой запах. — она повернула мою грудь к свету уличного фонаря. — Ого, сильно тебя приложило. Больно?
— Честно говоря, да. Но я не могу ныть при своей девушке.
— Молодец, — она ласково погладила кожу, затем по-детски подула на неё и жестом велела одеваться. — Кстати об этом, на работе и вообще надо по возможности скрывать наши отношения. Всё же прокуратуре категорически не разрешается заводить отношения с адвокатурой, если об этом станет известно, это наверняка создаст мне проблемы. Ты же не против?
— Не против. Я умею делать вид. Главное, что ты знаешь.
Глава 11
Утро.
Проснулся от того, что ноги вылезли из-под одеяла и изрядно замёрзли. Я всё пытался их как-нибудь втянуть, но я же не черепашка, которая умеет правильно группироваться, сбитое одеяло упрямо не позволяло мне комфортно расположить сонное тело под собой, всё время что-то переставало помещаться.
Окончательно проснувшись, я повернулся на бок и попытался ощупать рёбра.
В моей пещере совершенно точно не хватает зеркала! Пошарил рукой, чтобы нащупать свои вещи и найти блокнот. Чёрт, прикроватной тумбочки тоже не хватает!
Проснулся, поднялся, умылся, разжёг очаг.
Учитывая, что деньги (до окончательного по мне решения Филина) пока ещё есть, мне нужна полноценная плита на макрах, а не это вот всё.