— Есть новый вождь. У нас, там, — они показали куда-то в поля и мне это показалось презабавным, потому что город был в другой стороне.
— Студент. Практика, — завел ту же шарманку.
— Сейчас «этим» вообще не до студентов, — третий боевик дёрнул за рукав водителя. — Ты на кой хрен его тащишь к нам?
— Ну, прикольно же. Негр живой, мужики хоть посмотрят.
— А если он шпиён? — насупился «третий».
— Этот? — неверяще хохотнул водитель. — Типа незаметный? Да он же тупой, как ребенок, слов наших не знает, заблудится.
— Тем более нафиг он не нужен, нашёл время для гостей из Африки!
Я стоял с непонимающим видом.
— Вождь каюк. Моя уходить? — сгримасничал я.
— Да, да, вали, — великодушно взмахнул рукой третий боец.
— Твоя уходить. Приходить через месяц, ладно? — скорректировал ответ водитель, хотя практически, если отталкиваться от того, что я якобы не понимаю, то это мало что меняло.
— Месьяц? Что есть месьяц?
— Ну… месяц. У вас там в Африке нет месяцев?
— Уходить, приходить… два дня? — я показал пальцами слово «два».
— Не два, больше!
— Не два? Три? — я понимающе растопырил три тёмных пальца.
— Да, блин!!! — ужасно расстроились прекрасно подготовленные военные полиглоты.
Они сами стали показывать пальцы, в частности потребовались все пальцы этих горе-толмачей. Я, осторожно показывая пальцем на их пальцы, зверски морща лоб и закатывая глаза, пересчитал необходимое количество дней.
— Моя понять! Моя уходить, приходить через «амис»!
— Во-во. Он самый, амис. Уходи, давай, кыш! — Демид изрядно раздражённо показывал жестами, что мне следует немедленно улететь, словно я голубь.
Я кивнул и улыбнулся. Зубы у меня были белыми как арктический снег, это специальная обработка господина По, чтобы приблизить меня к образу негра.
Боевикам моя улыбка понравилась, и они стали её живо обсуждать.
— Ладно, Нгома! Ехать! Туда! У-ух-ух.
Под их пристальными взглядами я сел на велосипед и, покрываясь холодным потом (не ездил сто лет), кое-как поехал, виляя рулём и боясь, что меня в любой момент остановят или я напротив — шлёпнусь как жаба о бетон.
И хотя у меня на самый крайний случай оставался ещё Шило, мне удалось проехать почти километр. Крутил тугие педали, не оборачиваясь, стиснув зубы и глухо матюкаясь на низко посаженное седло, прежде чем я оказался в низине, в лесочке, остановился и, тяжко сглотнув, активировал Шило и перенёсся вместе с грёбанным велосипедом в лес (может быть, даже полный чудес, мать его!) на Изнанке. Уже оттуда Шило, любезно повинуясь моей просьбе и откликаясь чем-то вроде утомлённого ворчания, переместил меня в китайский квартал в лавку дядюшки По.
Там, сидя вокруг низенького столика, мирно вроде бы беседовали трое — Тайлер, Танлу-Же и По.
В помещении было тихо и отчетливо пахло ядрёным алкоголем.
— Водку пьёте? — хриплым осуждающим голосом спросил чернокожий я, как будто вопрошая белых проповедников «Во Христа веруете?».
— Обижаешь, босс! Это Байцзю, вообще не то же самое! — ответствовал Тайлер.
— Это же ты придумал, сельский житель, споить доселе мирных китайцев⁈ — с подозрением прищурился я, пристраивая корявый велосипед к стойке.
— Что у Вас с лицом, босс⁉
— А что с лицом? — я осторожно пощупал, лицо на месте, губы и нос тактильно ощущаются совсем не как после незапланированного визита на пасеку.
Тайлер весело расхохотался:
— Ну, раз всё в порядке… А мы тут как раз совершали древний ритуал, переживали всячески и колдовали, чтобы у Вас всё получилось.
— Пили за меня?
— Ну, я и говорю, древний ритуал. Не щадя живота своего, точнее печени. И гляди-ка, сработало!
Он поднял рюмку, и они втроём чокнулись, после чего немедленно выпили. Запах байцзю (по-моему, так должны по имени звать очередного Годзиллу, который вылезет из реки Табол и порушит одноэтажный Кустовой) значительно усилился.
— Моя искать Канцлер! — я впёрся в лавку старого фальсификатора и прищурился, притворно осматривая лавку.
— Что Вам угодно? — повернув одной лишь головой, спросил хозяин лавки, разглядывая меня поверх своих очков, которые надевал, когда в минуты отдыха читал газету или, напротив, работал с документами.
— Моя хотеть паспорт.
— Как Вас зовут?
— Моя Нгома! Нгома Чигабатиа!
— Гражданин Нгома, — Канцлер привстал, — у Вас есть деканат, там Вас направят в паспортный стол и с некоторым трудом выдадут паспорт. Нгома понял Канцлера?
— Нгома не понимать.
— Стоп! — он резко прищурился и в лучших традициях земных контрразведчиков направил на меня настольную лампу. Сделал он это так быстро и решительно, что я на секунду капитально струхнул, решив, что старый Фриц может меня и пристрелить сгоряча. Всё-таки Чёрный рынок — штука специфическая, насколько я видел, Канцлер держит (как и многие тут) под прилавком короткую двустволку.
Все сонливость в момент слетела с Канцлера. Он яростно раздувал ноздри, зрачки его быстро бегали, фиксируя малейшие детали, а брови изогнулись атакующими кобрами.
— Аааааа… Фальшивка! — со смесью восторга и изобличения выдал он неожиданным фальцетом.
— Нгома страшно.
— Нгома покрашен ваксой? Нет, чушь, такое я бы заметил сразу.
— Нгома не понимать.
— Инэнен кора бэтэге! Аркадий Ефимович, это Вы⁈ Это зелье? Клянусь остатками здоровья, зелье!
— Ну, давайте я, для начала, признаюсь.
— Это лишнее. Как я сразу не понял? А ещё старый фальсификатор! Смена цвета бумаги не делает червонцы золотыми, а документ старым, но, чтобы цвет меняли на человеке, встречаю впервые.
— Ну, это китайцы. Можно я теперь присяду?
— Прошу за мой стол, я хоть там Вас хорошенько рассмотрю. Но губы? Они стали больше?
— Визуальный эффект от контраста цвета.
— А зубы? Не может такого быть!
— Зубы выбелены.
— Волосы?
— Подстрижены и обработаны.
— Глаза — это просто, хотя к такому трудно привыкнуть. Если присмотреться, то пальцы сильно отличаются.
— Неправда, ладони белые.
— А форма? — скептически скривился Кацлер. — Плюс череп, за счёт короткой стрижки виден европеоидный череп.
— Я полагаю, доктор, что Вы можете отличить череп негра от черепа эскимоса, — процитировал я одного великого детектива.
— Какого эскимоса? В общем, моя оплошность, что не распознал сразу. Вы меня удивили, Аркадий Нгома!
— Ну раз Вас удалось обманывать целых сорок пять секунд, остальных можно обманывать днями напролет.
— Мой восторг мастеру зелий.
— Я передам.
— Китайцы, говорите? Они весьма скрупулёзные люди.
— Вас давно надо познакомить. Я вообще считаю, что все порядочные люди должны знать друг друга.
— Контрабандисты и уклонисты от уплаты налогов, коррупционеры должны знать фальсификатора?
— Не просто фальсификатора, а мастера своего дела международного класса.
— Вы мне льстите?
— А Вы просто не имели возможности сравнить себя и других. Мы ведь часто так, варимся в собственном соку, а потом приезжаем, в, допустим, славный город Брянск и разносим оппонентов в мелкую щепу. В юридическом, конечно, плане.
— Вы говорите о чём-то конкретном?
— Ну да, личный опыт. И оказывается, что по брянским меркам равных мне просто нет. Опять-таки, в юридическом. Потому что у брянских пацанов есть пара свойств, которые делают их буквально самыми сильными на планете, так что только вьетнамцы могут сравниться. Ну, ваши знают. Говорят, единственный город, который немцы оставляли с радостью.
— Не совсем понимаю, в каком смысле оставляли? Делегация?
— Забудьте, это я опять-таки о своём, о студенческом. Так как, сможете мне на Нгому Чигабатиа забабахать паспорт?
— А как же Алмаз?
— Ушёл в тираж в виду полного отсутствия необходимости наличия.
— Вы на каждый свой сценический образ будете паспорт у меня покупать?
— А почему бы и нет. Мне одежду и аксессуары подобрали? Подобрали!
Канцлер оглядел меня буквально с головы до ног. Простой, но неестественно яркий костюм, золочёные браслеты, массивные перстни, обувь скорее спортивная. Слепили, что называется, из того, что было, но вышло очень органично. Небрежный и со странными вкусами иностранным студент без проблем с деньгами.
— Ну, если Вам для полноты картины не хватает паспорта, то… Для начала заварю нам чаю и сделаю. Только запишу, как Вы сказали имя, фамилию.
— Делайте. А, кстати, вопрос на мастера распознания подделки. Как на, допустим, китайца, выдать кустовской паспорт?
— Берётся почти настоящий бланк, чернила, печати, руки мастера…
— Нет, буквально настоящий, включённый в реестры. Буду рад.
— Такие возможности у меня тоже есть. Паспорт выдаётся настоящий, на основании имперского, который как раз не совсем настоящий, но чтобы такое выяснить, нужен сквозной запрос…
— И сколько такое удовольствие стоит?
— Сто сорок рублей и делается без спешки, пару недель, потому что… Потому что он настоящий будет, пусть и выданный с коррупционным катализатором.
— Понял.
— Аркадий, Вы же сейчас не абстрактно спрашиваете?
— Как водится, рассуждения о прекрасном у меня выныривают снова в прекрасное.
Глава 8Каземат
Дел было сделано много, а не сделано ещё больше.
От мыслей и событий кружилась голова. В связи с мощными перестановками в китайской общине, Джо от меня временно убрали, а кого поставить — не решили.
Ну, то есть Танлу-Же считал, что такая величина, как Владетель, должен даже в гальюн ходить под охраной, но кого-то хоть сколько-нибудь достойного моего высокого политического и дипломатического уровня пока ко мне не приставил.
В присутствии любой опеки я чувствовал себя как минимум неуютно. Более того, погуляв по Чёрному рынку и, несмотря на множество умеренно-любопытных взглядов, я к своему временному образу попривык и неторопливо отправился в направлении дома на улице Вестминстерская. Там я набрёл на невозмутимых китайцев, над которыми пошутить не удалось.