Вот только с османами придётся что-то делать. Англия давно вогнала нынешнего султана в долги и распоряжается в Турции, как считает нужным. Армия нашего исторического врага усиленно перевооружается, и турки начали уже верещать о каком-то реванше. Я бы на месте наших властей попытался договориться или продлил мирный договор. Для нас дорог каждый месяц и война просто уничтожит набирающую обороты экономику. Плохо, что в России общество буквально болеет идеей помощи угнетаемым христианам и захвата проливов. И я не смогу изменить нынешний настрой, потому что он поддерживается большей частью образованной публики во главе с императором. Значит, придётся искать другие варианты, чем я сейчас и занимаюсь.
Глава 3
Заседание «могучей кучки», как я называл наш триумвират, проходило в рабочем режиме. Есть у меня такой принцип, что нельзя мешать дом и работу. Поэтому ещё три года назад, после достаточно долго торга, нам удалось приобрести дворец Нарышкиных-Шуваловых, что расположен на набережной Фонтанки. Именно здесь варвар из XXI века устроил центральный офис компании Козелл-Поклевских. Базовый интерьер, в виде монументальной парадной лестницы и прочей отделки, никто не менял. Любой посетитель, пусть даже и весьма состоятельный, должен быть поражён всем этим великолепием. А вот далее сами помещения подверглись определённой модификации — со скидкой на время, конечно.
Сейчас дворец не единственное здание, принадлежащее компании, но более я подобные монументальные задания покупать не буду. Уж очень это затратное занятие, особенно их содержание. Кстати, Агнешка сначала хотела поменять наш дом на этот практически музейный экспонат, но затем передумала. Как-то здесь излишне холодновато, и речь идёт не о температуре воздуха. В подобных сооружениях нет души, как мне кажется. А наш семейный особняк может и попроще, зато стал родным для всего клана Козелл-Поклевских. Интересно, если бы мне удалось совершить одну махинацию и отжать усадьбу Державина у Римско-католической духовной коллегии, что сказала бы супруга? Думаю, мы, всем многочисленным семейством, дружно начали бы собираться на Фонтанку. Там один парк более двух гектаров, и это в центре столицы! Как раз в то время было мощное давление на католиков, связанное с подавленным восстанием и общей реакцией. Но после некоторых раздумий, я решил не ссориться с достаточно мощным польским лобби. Наверное, это был правильный ход.
Что касается заседания правления, то оно проходит регулярно, один раз в неделю. И состоит всего лишь из трёх человек — меня, Катарины и Петра Харлампиева, того самого протеже дяди Альфонса. Есть более широкий круг управляющих, так как, по сути, компания давно превратилась в самый настоящий концерн. Вот только основные решения коллегиально принимают три человека. Пётр за пять лет безупречной службы добился такой привилегии. Да и глупо игнорировать мнение человека, который фактически выстроил финансовую систему компании.
Ситуацию с Ротшильдами и их предложением мы пока оставили на потом. Надо сначала сделать точные расчёты, привлечь людей из правительства, да и обсудить дело с российскими предпринимателями. Насчёт строительства нефтепровода я не уверен. Мне кажется, что в нынешних реалиях выгоднее протянуть железнодорожную ветку от Баку до Батуми. Пока возить нефть цистернами и таскать баржами в сторону Царицына, банально выгоднее. Но это дела будущего.
— Юзеф, я не могу понять агрессивной политики, которую ты проводишь в последние два года. Если раньше она была ясна, так как у нас были свободные финансы, то сейчас это излишне авантюрно. У компании явный недостаток свободных финансов. Мы практически не в состоянии перекрывать все потребности прибылью с продажи динамита и иных взрывчатых веществ. Любое резкое изменение в экономике — падение цены на керосин, или ожидаемый сговор волжских и донских перевозчиков, могут ударить по нам очень сильно. Или я чего-то не знаю, и у тебя в копилке припасён миллион рублей на чёрный день?
Тётушка была, как всегда, излишне пессимистична. Вернее, это разумная осторожность, так как она привыкла действовать основательно и поступательно. Ту же нашу экспансию в нефтяной бизнес, и создание банка, она полностью одобрила. А вот с частью других проектов долго не хотела соглашаться. А вот насчёт денег она права. В моём европейском банке давно отмыт английский приз и, более того, эту немалую сумму удалось чуть ли не утроить. Насчёт чистого миллиона — не знаю, но примерно столько можно вытащить и помочь вливанием одной из наших структур. Кстати, сама Катарина за прошедшие пять лет совершила просто стремительный рост как управленец. И причина успеха банальна до невозможности — она продолжает учиться. Первоначально я нашёл для тёти персональных наставников, далее она сама погрузилась в чтение экономических трудов, стала выписывать «Экономический вестник». Следующим этапом Катарина начала посещать любые открытые лекции в столичном университете, и другие площадки. Выступления того же Бунге, которые всегда собирали самый настоящий аншлаг, она никогда не пропускала. Вот так в человеке, после сорока лет, вдруг открылся талант. Может, ей не хватало широты взглядов, что не мешало кропотливо изучать ситуацию, спрашивать советов у помощников и вникать практически в любой вопрос. Сейчас мы обсуждали несколько дел, в перспективах которых тётушка сомневалась.
— Почему не продать нашу долю в совместном предприятии с Мальцовым[4] и «Borsig»? Реальной прибыли ждать ещё долго. Новый паровоз только проходит испытание, и у железнодорожного ведомства много вопросов. Массовый выпуск мы начнём только через год, — Катарина продолжила приводить свои аргументы, — Паровые машины раскупаются весьма активно, но сейчас уже четыре завода составляют нам конкуренцию. При этом Александровский, Невский и Воткинский заводы пользуются покровительством властей. А Мельников[5] даже не думает скрывать своего расположения «александровцам». Ты же всё твердишь про честную конкуренцию, хотя давно мог продавить решение о закупке именно наших изделий «РЖД» и военным ведомством. Поэтому, пока есть серьёзные покупатели, надо его рассмотреть.
— Пока разговоры о продаже предлагаю закончить. Давай учитывать, что тендер на производство грузовых паровозов выиграли именно мы, да и пассажирские будут производиться в коллаборации с Невскими коллегами. Пойми, завод — это не только экономический, но и политический проект. Я бы мог сам его построить, но не захотел терять время. У Мальцова были огромные мощности, в том числе подготовленные рабочие и мастеровые. Хотя, он сам весьма странный человек и поссорился с роднёй, которая претендует на часть его имущества. Именно поэтому нельзя выпускать ситуацию из-под контроля, так как всегда найдутся желающие захватить такой лакомый кусок. Пруссаки принесли нам новые технологии, до которых пришлось бы доходить несколько лет. Но мы не просто используем наработки Августа Борзига, а генерируем собственные идеи. Я для того и готовил инженерные кадры, чтобы молодые люди могли грамотно осмыслить чужое и начать придумывать своё. У нас складывается очень интересная и перспективная коллаборация, которая принесёт много пользы всем акционерам, включая страну. И ещё пруссаки нужны нам, дабы привязать их экономику к русской. Думаешь, я просто так использую свои ресурсы для того, чтобы помочь Круппу, Сименсу, или продвигаю интересы Германа Грюзона? Если не будет их, то наши придурковатые и вороватые чиновники заключат контракты с французами, у которых артиллерия и техника хуже, а самое главное — дороже. Благо, хоть недавняя война всё расставила по своим местам.
Да, я тут проделал огромную работу. Несмотря на наличие собственного механического завода, в который давно переросла инструментальная мастерская Демьяна Кондрашова, мне пришлось залезть в машиностроение. С одной стороны — лучше всего строить двигатели и пароходы на собственном предприятии, а с другой — необходимо контролировать и продвигать развитие русской промышленности. Ведь до недавних пор МПС покупало за границей даже рельсы для строящейся железной дороги. Сегодня представить подобное невозможно, в том числе благодаря моей деятельности. Протекционизм, и одновременное привлечение зарубежных инвестиций, весьма мощно взбодрили русскую экономику.
Пусть мы пока живём в долг, но локальные успехи уже имеются. Уже сейчас паровозы и вагоны изготавливаются на четырёх отечественных заводах. Молчу про сам факт бурного развития достаточно сложных производств, которые тянут за собой иные отрасли. А ещё, при каждом заводе есть свои школы, училища и больницы, что с недавних пор становится нормой, некоторые заводчики строят дома для персонала. Нарушений и всякой дичи хватает, но и капиталист борется за толкового рабочего, потому что последних пока крайне мало. И в этом тоже есть моя заслуга, потому что охрана труда давно перестала быть пустым звуком.
Кстати, я ещё умудрился протолкнуть идею стандартизации подвижного состава, которая напрашивалась, но с трудом воспринималась чиновниками и производителями. Мои идеи взяты на вооружение другими ведомствами, в первую очередь военным, что особенно приятно.
Собственный завод, который сейчас штамповал велосипеды, детские коляски, кареты, текстильные станки, сельскохозяйственную и строительную технику — имел совершенно иной ассортимент. Ещё мы активно занимались разработкой двигателя внутреннего сгорания, который, в перспективе, должен заменить паровые машины. Поэтому пришлось искать готовый завод. Лезть на Урал, где хватало разорившихся и дышавших на ладан предприятий, я не стал. Наоборот, начал искать более успешных людей. Так вот и всплыло имя Мальцова, большого оригинала, но весьма богатого промышленника. К моему удивлению, Сергей Иванович долго размусоливать не стал и согласился создать совместное предприятие. Немцы тоже долго не раздумывали, хотя переговоры с ними начались ещё до начала франко-прусской войны 1868 года.