Не буду описывать все прелести передвижения в карете. Меня иногда укачивало, что доставляло определённый дискомфорт. Но человек — такая скотина, которая может привыкнуть к чему угодно. Так и я, через пару десятков вёрст, трижды опорожнённого желудка, более-менее приноровился к специфической тряске. Напрягали туалеты на перевалочных станциях, но в своём времени я видел и не такое. А вот за гигиеной я следил максимально тщательно. Это касалось как мытья рук, так и разного рода вилок с ложками, которые тщательно протирались спиртом. Как-то не хочется поймать инфекционное заболевание на ровном месте. Вообще, с этим делом в стране полная беда. И это касается не только простого народа. Только не хочется уделять время подробному описанию подобных вещей. Буду следить за собой и близкими людьми, а остальные уже пусть сами.
И вот, наконец, мы въезжаем в парк, который разбит перед усадьбой. Сердце почему-то предательски сжалось, а глаза увлажнились. Это точно не мои ощущения. Но так даже лучше — не придётся играть роль. На ступеньках нас ждала невысокая женщина в меховой накидке и радостно улыбалась. Мама! Опять этот прорыв чужих эмоций. Через пару секунд из дома вышел представительный господин в роскошной шубе. Его клиновидная бородка и подкрученные усы, явно были скопированы с облика нынешнего французского императора. Граф Ян Наполеон Козелл-Поклевский любил пустить пыль в глаза, даже перед собственными детьми. Но человеком он был неплохим, поэтому родные с юмором относились к его маленьким слабостям.
Далее были охи и ахи маман. Как же, дитятко ранено и имеет бледный вид. Под её строгим взглядом Зенон сразу сник и даже стал казаться ниже. Папахен быстро пожал мне руку, обнял и ретировался, вспомнив, что у него есть неотложные дела.
Уже дома нас сначала накормили плотным обедом, а потом начался самый натуральный допрос. Битый час меня и брата пытали вопросами про дуэль. Потом пришлось подробно рассказывать о самочувствии, тяжестях дороги и прочих мелочах. Затем маман выясняла, как сыночку живётся в этом ужасном и растлевающем невинных польских шляхтичей Петербурге. Чувствую, что тошнота и головная боль начали возвращаться, так меня вымотала беседа. Пани Поклевская чего-то поняла, опять заквохтала надо мной как наседка. В окружении толпы слуг меня препроводили в спальню, осчастливив новостью, что семейный доктор появится с минуты на минуту.
Когда я выходил из маменькиного кабинета, то увидел печальный и даже затравленный взгляд братца. Мысленно улыбаюсь и понимаю, что для кого-то мучения только начинаются, и его ждёт жестокая головомойка. Так ему и надо! Всю дорогу доставал меня пафосными разглагольствованиями о будущей победе, независимой Польше и как мы хорошо заживём, скинув иго клятых москалей.
Чувствовал я себя немного некомфортно, в первую очередь от такой повышенной опеки. А с другой стороны, мне было приятно внимание здешней матери, пусть это и совершенно чужая женщина. В моей прежней жизни отношения с родителями оставляли желать лучшего. Я всегда считался отрезанным ломтём. Постепенно ситуация перешла в полное отчуждение. Именно старшие считались надеждой и гордостью семьи, в отличие от мелкого драчуна и хулигана. Самое забавное, что мои типа умные и жутко перспективные братья с сестрой, ничего в жизни не добились. Думаю, для родителей это было сильным потрясением. Но тогда их чувства меня не заботили, тем более, что я уже женился и сам стал отцом.
Девяностые сломали не одну судьбу, в том числе и моих родственников. Нет, я помогал своим старикам и сестре, которая была многодетной матерью. Но практически не общался. Более того, запретил матери видеть моих детей, выставив её однажды за дверь. Тогда я посчитал её желание помириться лицемерием, замешенном на желании выдоить денег из разбогатевшего сыночка. Может, зря? Я ведь даже на похороны отца не пошёл. Просто всегда рубил сплеча и давно решил, что эти люди чужие. Хотя, в последние годы понимал, что погорячился. И тут вдруг такое внимание на грани обожания со стороны чужой женщины, считающей меня своим сыном. Ещё и сущность Юзека тянулась к матери, которую он просто боготворил. Вот тебе и очередная засада. Чувствую, что меня будто ударили под дых. Я-то настроился на проклятых польских инсургентов, которых должен ненавидеть всеми фибрами души. А попал в дружную семью, где меня просто обожают и всячески демонстрируют свою любовь. И как теперь быть?
Глава 3
Три дня меня заставляли соблюдать постельный режим, а потом я натурально взвыл. После долгих препирательств мне разрешили ходить с тростью, но в сопровождении лакея, дабы дитятко не грохнулось в обморок. Единственным человеком в семье Козелл-Поклевских, кто мог перечить матери, был ваш покорный слуга. Но меня просто обезоружили, окружив заботой и любовью. Поэтому пришлось смириться с тростью и нянькой.
Скажу честно, моё старое сердце в теле юного шляхтича начало давать сбой. Нет, со здоровьем всё было замечательно. Меня начали терзать самые настоящие душевные страдания. Буквально в течение пары дней я привязался к этой одновременно властной и очень доброй женщине. За маской строгости она скрывала любовь к своим детям. Только на «ангелочка» Юзека не распространялись никакие правила, и пани Юзефа просто таяла в присутствии своего сына. Лишённый материнской ласки в детстве, я непроизвольно тянулся к этой женщине. Общаясь с ней, я полностью выключал себя прошлого и выпускал остатки личности прежнего владельца тела. Как это у меня получалось — не знаю. Думаю, именно поэтому никто не заподозрил подмену. Ещё и постельный режим, периодически возникающая мигрень, мешавшая толком общаться. В общем, сошлось немало факторов, которые позволили мне влиться в местную реальность. Плюс, я старался следовать прежней установке — больше слушать и меньше говорить. Мне даже удалось скрыть изменившуюся моторику, благодаря трости, с которой пришлось перемещаться по поместью.
Далее, целых две недели я совершенно искренне наслаждался жизнью. Прогулки по огромному парку, чтение газет, семейные обеды и общение с интересными людьми. Давно я не испытывал такое всепоглощающее спокойствие и умиротворение. Куда-то на задворки подсознания ушли воспоминания о прошлой жизни. Помер и ладно. Семья от голода не умрёт. Жалко только, что больше не смогу получать наслаждение от общения с внуками. Но их образ как-то быстро растворился и стал просто светлым воспоминанием. Может, виной тому эмоции настоящего Юзефа, которые просто переполняли меня, когда приходилось общаться с родными. Да и новое тело требовало постоянных умственных и физических нагрузок. У меня просто не было времени вспоминать о прошлом.
Общий ажиотаж и суета, предшествующие подготовке к Рождеству, тоже вызывали исключительно положительные эмоции. Даже мучения с костюмом, который шил портной из Сморгони с классическим белорусским именем Кива Гвонтмахер, не сбили меня с позитивного настроя. Было приятно окунуться в эту, уже забытую мной, атмосферу ожидания праздника и сказки. Подумав, я внёс несколько интересных предложений по украшению ёлки и конкурсов. Развлечений в это время хватает, но мои новации были встречены на ура, в первую очередь сестрой. Кстати, на предстоящем торжестве ей должен сделать предложение сын нашего соседа. Так что у нас получается двойной праздник.
Под это дело я отпросился у матери и сгонял в Минск. Естественно, меня отпустили только в сопровождении Зенона с несколькими слугами. Ещё и обложили скамью кареты подушками, будто это спальня восточного паши. В будущей столице Белоруссии мне нужен был ювелир. Так как у меня есть желание заработать денег, то я долго пытал достопамятного портного Гвонтмахера по раскладам в столице губернии. Мне не нужен состоявшийся мастер и тем более ювелирный дом. Были у меня некоторые планы по этой прибыльной сфере бизнеса. Я и в прошлой жизни держал ювелирный магазин. Почему не попробовать здесь? Заодно попросил мать с сестрой показать их драгоценности. Разного рода дорогие гарнитуры, которые надеваются на пафосные мероприятия, были сразу отложены в сторону. А вот украшения для более простых мероприятий не впечатляли. Но ведь это такой простор для грамотного человека. Нужен только талантливый исполнитель.
Мне сразу понравился один из кандидатов, имя, которого я выпытал у Кивы. Смущала скромная обстановка мастерской, но её хозяин производил впечатление умного человека. Ещё он явно фанатик своего дела. Недавно открывший своё дело ювелир Хаим Залманович, странно, если бы его звали Олесь, чуть ли не вырвал у меня листок с дизайном брошки. Идея была простая. Я решил заказать для сестры украшение в виде стрекозы. Так Марию называли в детстве, за непоседливый характер. Художник из меня не самый великий, но вроде удалось нарисовать относительно вменяемый макет.
Немного пообщавшись с мастером, я понял, что с заказами у него плохо. Поэтому, кроме единовременной работы, предложил долговременное сотрудничество. Хаим размышлял недолго, особенно когда я рассказал, что могу набросать пару десятков рисунков изделий наподобие стрекозы. Мой дизайн и маркетинг из XXI века в коллаборации с талантом ювелира, мог дать неплохой выхлоп.
-Но почему именно работа с более дешёвыми материалами? — ювелир всё никак не мог понять основную идею моего замысла.
-Население империи растёт и богатеет. Но далеко не каждый её житель, даже купец или обеспеченный мещанин, может позволить себе бриллианты и прочие дорогие украшения. Более того, я бы даже не делал основной упор на золото. Можно создать достаточно интересные вещи из серебра с полудрагоценными камнями.
-Это не объясняет вашего нежелания связываться с бриллиантами, — не сдавался Хаим.
— Лезть в такую специфическую сферу, как алмазы очень рискованное занятие. Плюс конкуренты, которым точно не нужны новые игроки с необычным товаром. Наверняка есть ещё и разного рода подводные камни, о которых мне неизвестно. Позже мы попробуем и бриллианты — глупо упускать большие деньги. Пока же у нас просто нет стартового капитала, я уж молчу про иные сложности. Нам хватит изделий из полудрагоценных камней для людей попроще. Да и более респектабельная публика будет заинтересована в нашей продукции. Вам же самому понравилась стрекоза? Значит, будет спрос и у покупателей. Тем более скоро можно провести эксперимент. Посмотрим на реакцию шляхты, когда моя сестрица получит подарок. Дело теперь за вами.