Умру тогда, измучена тоской!
Так пропела Бибо и, рыдая, упала на землю.
Прошло еще несколько лет. И вот однажды ночью в ворота дома Вали Мухаммеда постучался запыленный гонец. Не сказав ни слова, он протянул письмо и ускакал. Развернул Вали Мухаммед бумагу, и от радости на глазах у него навернулись слезы. Письмо было от Шади. На прекрасной бумаге сын писал строки любви, и первые слова его были к Бибо:
«О возлюбленная, пусть слова моего привета дойдут до тебя! Я здоров и силен, как и прежде. Болит лишь мое сердце от разлуки с тобой. Я живу в Исфагане, как богатый пленник, и тоскую о тебе, любимая.
О отец мой, тень над головой моей, прости меня за все и поцелуй мою мать. Я стал именитым и богатым купцом, торгую теперь с Индией. Не знаю, вернусь ли к вам. Но если ты, дорогой отец мой, захочешь увидать своего сына, то радости моей не будет предела».
Пришел Вали Мухаммед к Бибо и, не говоря ни слова, положил у ее изголовья письмо Шади. Прочитала девушка письмо и сразу расцвела, как роза в майском саду.
И пока Вали Мухаммед собирался в путь, Бибо написала нежное письмо возлюбленному и принесла его дяде, умоляя поскорее передать письмо Шади.
И вот отправился Вали Мухаммед в путь-дорогу. Долго шел он и, наконец, добрался до шумного и богатого Исфагана.
В этом большом торговом городе отыскал Вали Мухаммед дом своего сына. Подивился он красоте и богатству этого дома: стены высокие, совсем как во дворце, а у ворот стоит слуга.
Подошел Вали Мухаммед к слуге и спросил его, дома ли Шади-хан.
— Кто ты такой и зачем тебе нужен Шади-хан, о чужестранец?
Вали Мухаммед улыбнулся и тихо ответил:
— Я отец Шади-хана.
Слуга смутился, поклонился отцу хозяина и, бормоча извинения, провел его в богатые покои. Потом слуга доложил Шади-хану, что прибыл его отец.
Несказанно обрадовался Шади, бросился к отцу навстречу и упал перед ним на колени. Заплакал отец, поднял сына. До темноты сидели они в богатых покоях, рассказывая друг другу обо всем, что случилось. Потом Шади отвел отца в самые лучшие покои и велел своим слугам выполнять все его приказы.
Прошло несколько дней. Вали Мухаммед отдохнул, нагостился.
И вот как-то раз он спросил сына:
— Ну как, сынок, скоро ли поедем домой?
Нахмурился Шади.
— Я не поеду с тобой, отец. Прости меня за дерзость моих слов.
— Почему же?
— Мне стыдно перед дядей, — чуть слышно прошептал Шади.
Вали Мухаммед рассмеялся.
— Ну, если только это удерживает тебя в Исфагане, — не беда! Поверь моему слову, — дядя ничуть на тебя не сердится. Наоборот! Он хочет, чтобы ты поскорей вернулся. А Бибо? Ведь она тебя ждет не дождется! Если ты не приедешь, не знаю, что с ней и будет.
Обрадовался Шади и решил поехать вместе с отцом на родину.
Оседлали они двух горячих коней и ранним утром следующего дня отправились в путь. Ехал Шади и пел:
Верный конь, беги скорей,
Сил в дороге не жалей!
Сердце бьется, словно птица.
Еду я к Бибо моей.
Вот и горы все видней,
Позади простор полей,—
Мчись, мой конь, не уставая!
Еду я к Бибо моей.
Так, нигде не останавливаясь, добрались они к вечеру до Фараха. Здесь спешились отец с сыном и велели слугам поскорее накормить коней. Но только собрались они ехать дальше, как вдруг Шади увидел Тадж Мухаммед-хана. Радостно поздоровались друзья, однако радость встречи не согнала печаль с лица караван-баши. Заметил это Шади и спросил:
— Что с тобой, друг? Какая печаль гнетет тебя?
Грустно взглянул Тадж Мухаммед-хан на Шади и сказал ему так:
— Друг мой, я забыл в доме брата документы на сто пятьдесят тысяч рупий. Без них я пропаду. Прошу тебя, съезди сейчас в Индию, а домой и потом успеешь. Сделай как я прошу, и я буду вечно помнить эту услугу.
Задумался Шади. А Тадж Мухаммед-хан простился со всеми и, не говоря больше ни слова, ускакал в сторону Исфагана.
Тут подошел отец к сыну и сказал ему:
— Любимый сын мой, для афганца просьба друга священна. Но послушай меня и сделай так: быстрее ветра несись в Тальхак, повидай мать, повидай свою Бибо, а потом скачи в Индию и исполни все, о чем просил тебя Тадж Мухаммед-хан.
Шади согласился с мудрым советом отца, вскочил на коня и погнал его так, что ветер засвистел в ушах.
Без жалости гнал Шади своего верного коня, пока не остановился у ворот дома, где жила Бибо.
— Чей это дом? — грозно крикнул Шади. А сам весь побелел от волнения.
Вышла на порог мать Бибо, посмотрела на запыленного всадника и ответила:
— А кто ты? И куда держишь путь?
Не узнала женщина Шади! Ведь прошло столько лет с тех пор, как он уехал! За эти годы из тонкого робкого юноши превратился Шади в сильного храброго мужчину.
Однако Шади узнал мать Бибо и, скрыв радость, ответил:
— Я странник и еду в Индию. Дорога меня утомила. Не велишь ли ты, о женщина, принести мне кальян?
Мать Бибо внимательно посмотрела на всадника, и сердце ее забилось сильнее. «Как похож этот красавец на Шади! Уж не он ли это?» — подумала женщина и бросилась в покои Бибо.
— Доченька, там у ворот стоит всадник! Очень уж он похож на Шади-хана! Пойди-ка подай ему кальян.
Бибо бросилась к очагу, стала заправлять кальян. Хочет его разжечь, а горячие угли все время выпадают у нее из рук. Ведь не привыкли ее нежные пальцы к боли, к огню!
Не заметила девушка, как Шади осторожно вошел в комнату и остановился у двери. Лишь когда он тихонько запел, вздрогнула Бибо, услыхав нежный голос любимого. Шади ей пел:
Кальян ты разжигаешь для меня,
Моя Бибо,
И руки обжигаешь для меня,
Моя Бибо,
Оставь кальян и лучше оглянись,
Моя Бибо,
Твой взор светлее жаркого огня,
Моя Бибо,
Как прежде, ты прекрасна и нежна,
Моя Бибо,
И если ты своей любви верна,
Моя Бибо,
Пусть соловьи поют на и до утра,
Моя Бибо,
Мне радость встречи ныне суждена
С моей Бибо!
Вскрикнув от радости, обернулась Бибо и ответила так:
Любимый мой, ты счастье мне принес!
Но я тебе отвечу на вопрос:
Взгляни, я разожгла тебе кальян,
И он заправлен лепестками роз.
С этими словами шагнула Бибо вперед и прильнула к могучей груди своего возлюбленного.
Вечером радостный Шади-хан пришел в свой дом, и велико было счастье его матери, когда она увидела возвратившегося сына.
Он надел свои лучшие одежды и сел у окна, ожидал, когда же приведут к нему его невесту, красавицу Бибо.
Он прождал до полуночи, но Бибо так к нему и не привели.
Удивился и опечалился Шади, однако решил, что, может быть, не положено приводить к жениху невесту в первую ночь. Но сколько он себя ни успокаивал, на сердце у него было тяжело, — ведь он не выполнил просьбу друга!
Настало утро следующего дня. Приехал Вали Мухаммед и обрадовался еще больше, увидев, как сын его спит на своем палянге в родном доме.
Шади-хан услышал шаги отца и проснулся.
— Тень над головой моей, любимый отец мой! — сказал он. — Я ждал вчера всю ночь, когда приведут в дом мою невесту Бибо, а ее все нет и нет.
— Не печалься, сынок. Поверь мне, к вечеру придет к тебе Бибо и станет твоей женой.
И снова потянулись тягостные часы ожидания. Совсем извелся Шади, похудел за эти два дня. Вот уже спала дневная жара, солнце спряталось за острые вершины гор, а Бибо все нет.
И когда наступил вечер, Шади-хан нахмурил брови и сказал своему отцу:
— Прощай! Я сделал так, как ты мне велел; но видишь: все напрасно.
— Подожди еще, сынок! — взмолился отец. — Я сейчас сам побегу к Вали Мухаммеду и узнаю, в чем дело. Он ведь обещал мне выдать Бибо за тебя.
Но Шади-хан был непреклонен. Он оседлал коня, вскочил в седло и собрался уезжать. В это время во двор вбежала Бибо, схватила его за стремя и горько заплакала.
Шади сошел с лошади, склонился к возлюбленной, и она обвила его нежными руками, как лиана обвивает могучее дерево.
— Я на все согласна, любимый! Целуй меня сколько хочешь, только останься. Это мать задержала меня, потому что свадебный мой наряд еще не готов.
— Нет, Бибо, — грустно ответил Шади. — Два дня я ждал тебя, но больше ждать не могу. Просьба друга — священная просьба. А честь для афганца — дороже всего.
И как ни умоляла Бибо Шади-хана остаться, он так и не согласился.
Последний раз поцеловал он Бибо, вскочил на коня и умчался в темноту наступавшей ночи.
После долгих дней пути Шади добрался до богатого города Кветты. В этом городе жил брат Тадж Мухаммед-хана, Баз Мухаммед-хан. К нему-то в дом и приехал Шади.
— Здравствуй, Баз Мухаммед-хан! Пусть будут благословенны дни твоей жизни!
— Здравствуй, о Шади-хан, чья слава гремит повсюду! Зачем ты пожаловал в мой дом?
И Шади рассказал ему о том, что Тадж Мухаммед-хан забыл здесь важные документы. Баз Мухаммед-хан быстро нашел эти документы, вернулся к Шади и сказал ему так:
— Смертная будет мне обида, если ты уедешь, не погостив в моем дворце.
— Но ведь Тадж Мухаммед-хан ждет меня!
— Не великая важность, подождет лишний день. Зато я тебе дам потом таких горячих коней, что ты вдвое быстрее доберешься до Исфагана.
И пришлось Шади-хану остаться во дворце, погостить денек-другой.
А Баз Мухаммед-хан оставил Шади в своем дворце не без умысла. Были у него две красивые дочери, и мечтал он одну из них выдать за Шади.
Узнав об этом, Шади только грустно улыбнулся, потому что сердце его принадлежало Бибо. Только о ней одной он мечтал дни и ночи, о ней тосковал все сильнее и сильнее.
Наконец, распрощавшись с Баз Мухам мед-ханом, Шади отправился в Исфаган. Доехал он до маленького городка и там свалился с коня от усталости. А ночью у него началась лихорадка. Кое-как переспал он до утра, а на рассвете с трудом сел в седло и тронулся дальше.