Мои дети, конечно, в тот день не постились. И в пении гимнов приняли участие чисто символически. В Гане подобные вещи смотрятся гармонично, и я даже рада, что мои дети будут воспитываться в христианских традициях.
Уровень образования в Гане достаточно высок. Несмотря на некоторые упущения, у образованных ганцев прекрасный английский, отличные знания в области точных и естественных наук. А у местных детей огромная мотивация учиться, ведь в африканском мире без хорошего образования ты никто.
Идеальный малыш в понимании африканской мамы (и всего общества) – это малыш, который сидит тихо и смирно, никуда не лезет, ничего не трогает. Именно такими они и вырастают: сидят там, куда посадишь, стоят там, куда поставишь.
Физические наказания распространены не только в школе, но и дома. Детей воспитывают в строгости и страхе, но, несмотря на это, они редко вырастают образцово-показательными членами общества. Из-за страха наказания они рано учатся обманывать и юлить.
Самые простые вещи, такие как леденцы или мороженное, становятся в жизни ребенка привилегией, чем-то особенным, тогда как идеальным подарком на Рождество считается новый комплект одежды. Когда, взрослея, ребята чувствуют вкус свободы, они пускаются во все тяжкие, пытаются получить от жизни все.
Во многих семьях дети становятся дешевой рабочей силой – уборка, мытье посуды и другие небольшие дела полностью возлагаются на них. Местные даже шутят: «Наконец-то у нас появился ребенок, и можно не мыть посуду до конца своих дней».
Детский труд официально запрещен, но в особо бедных домах ребят не отправляют в школу, вместо этого они вынуждены работать на плантациях или торговать. Часто бедные семьи посылают своего сына или дочь «на воспитание» к более обеспеченным родственникам и не видят их ГОДАМИ. Такой ребенок (чаще уже подросток) делает всю работу по дому в обмен на кров, еду и возможность учиться в крупном городе.
Африканским детям нельзя позавидовать. С самого начала они лишены радости детства, и мечтают поскорее вырасти, чтобы, наконец, оказаться среди «привилегированной касты» взрослых.
Конечно, в современном мире некоторые семьи (особенно обеспеченные, имеющие возможность путешествовать) выбирают другой стиль воспитания. Таких детей видно сразу, они свободны, активны и любознательны.
Но есть в ганском воспитании и плюсы. Дети вырастают с безусловным уважением к старшим, нельзя представить себе ситуацию, в которой молодой ганец поднял голос или руку на человека, старше себя по возрасту. А еще ганские дети терпеливы и внимательны к малышам. Они всегда готовы возиться, играть с младшими, не жалуются, не пытаются отделаться от них.
Кроме того, они не жадные. Большинство из маленьких ганцев живут по нашим меркам крайне бедно, но и то немногое, что у них есть, они всегда готовы разделить между собой. Как в песне про апельсин – каждому по дольке.
Мне не нравятся местные методы воспитания. Но некоторые качества, которыми обладают ганские дети, меня подкупают. Хочу и своих научить этому.
Практически все дети в Гане – билингвы. Они говорят на местном языке (или языках) и на английском. Мы тоже хотим, чтобы наши дети выросли билингвами, а потому дома говорим на двух языках: на русском и английском. Долгое время русский для них был основным, так как большую часть времени они проводили со мной. Я знаю, что некоторые мамы, наоборот, хотят поскорее научить своих детей английскому, но я хочу, чтобы они владели и моим родным языком, поэтому с самого начала я принципиально не говорила с мальчиками по-английски. Это делает Франк.
Но с тех пор как дети пошли в школу, многое изменилось.
«Mummy, wake up! I want to drink water!» (Мама, проснись! Я хочу выпить воды!)
Как тут не проснешься? С каких это пор Давид говорит со мной по-английски??
За пару месяцев мой двухлетний сын прекрасно освоил второй язык! Старшему сыну английский дается сложнее, но он тоже старается и делает большие успехи. Удивительно, как дети впитывают новые знания. Так однажды они и на местном заговорят! На twi (чви – родном языке мужа) мы дома не говорим вообще, но вокруг его больше даже, чем английского. Надо и мне за него браться, а то не буду понимать собственных детей.
По выходным после завтрака Мартин берет свой грузовик, открывает ворота и уходит в соседний двор.
«Мама, я пошел играть с друзьями!»
Иногда Давид уходит с ним. Я изредка выглядываю сквозь открытую калитку: играют? Играют, ну и хорошо. Я рада, что здесь я могу отпустить своих детей одних со двора и ждать – наигравшихся, накатавшихся на грузовике, навалявшихся в песке.
Здесь чужих детей нет, за твоим ребенком всегда может последить соседка, а люди живут одной большой семьей. Но есть в этом и минусы. До твоего ребенка, его внешнего вида и воспитания всем есть дело!
– Держи его за руку, надень носочки, смотри, куда он идет, смотри, что он делает.
Частенько во время наших прогулок за моей спиной говорят примерно следующее: (на местном языке)
– Эй! Смотри! Что это за мальчик? Ну дела… Эти белые позволяют своим детям все! Смотрите, что он вытворяет, а она ничего не делает, фотографирует!
– Ну, конечно, у них же есть деньги, чтобы купить ему сколько угодно одежды… не жалко.
– Кто-нибудь, скажите ей, чтобы она отвела его домой… Эй, Оброни, забери его домой!… Помогите ей, кто-нибудь!
(Пара человек пытается стащить Мартина с песочной кучи, но, потерпев неудачу, отходят).
– Мда… А кто отец? Тоже белый?
– Нет, черный. Врач, учился в России. Мы с ними хорошие друзья – они покупают у меня хлеб.
– Да ты непроста, мать! Может, и за границу с ними поедешь!
– Поеду, а как же? Ахаха…
И так без конца, пока Мартин не наиграется, и мы не уйдем домой, оставив прохожим тему для разговора до конца дня.
Мои дети свободолюбивы, любопытны, упрямы. Они не похожи на местных детей и вызывают у окружающих самые разные эмоции.
Однажды наша соседка решила помочь мне согнать Мартина с песочной кучи (зачем? я же не просила о помощи!): подхватив прутик, она угрожающе пошла на него. Упрямый ребенок не знал, зачем в Гане используют такие прутики и не испугался. Подошел к соседке, отобрал палку и снова полез на кучу.
Чаще всего его поведение вгоняет людей в ступор – привычные для них методы с Мартином не работают. Но еще больше их удивляет мое полное спокойствие – кроме чрезвычайных ситуаций, конечно.
Для меня нет ничего нового в вопросах о том, как же я могла обречь своих детей на подобное существование. Я не питаю иллюзий и прекрасно отдаю себе отчет в том, что мои дети многого лишены. Сейчас у них нет доступа к шумным супермаркетам и огромным магазинам игрушек. Рядом с нами нет детских площадок и парков аттракционов. Мы ограничены в выборе развивающих занятий, кружков и спортивных секций.
Но есть многое другое. Любящие мама и папа. Вечное лето и возможность играть в песке и плескаться в воде круглый год. У них есть возможность много гулять, выдумывать игры из подручных материалов, знакомиться с окружающей природой, играть с многочисленными домашними животными. У них есть возможность путешествовать, видеть, узнавать этот мир, две такие разные страны, обе из которых являются для них домом.
Когда придет время, мы сможем дать им достойное образование. В Гане, в России или в любой другой стране. Сейчас же, я уверена, они счастливы. И даже, возможно, счастливее, чем если бы мы жили в России.
Медицина
Здравоохранение в Гане можно описать словами: лучше не болеть. Службы скорой помощи тут нет, хотя машин с красными крестами в Гане достаточно. Используют же их совсем в других целях. Их особо много по пятницам. Они едут по улицам с сиренами и мигалками в сопровождении пары мотоциклов и микроавтобуса. В Гане кареты скорой помощи выполняют необычную функцию катафалка! Вот так, с сиренами и светомузыкой, умершего везут из морга домой на поминки, а оттуда и на кладбище.
Итак, если тебе стало плохо, добираться до больницы придется самостоятельно. Если удалось поймать такси, оно быстро домчит тебя до ближайшего госпиталя, раскачиваясь на ухабах и истошно при этом сигналя.
В приемном покое тебя не встретит врач, вообще врачей тут немного. В лучшем случае, это будет практикант.
– Страховка? – спросит он.
– Есть, – ответишь ты. А практикант нахмурится (со страховками тут не любят иметь дело, они плохо выплачиваются) и сразу предложит тебе купить перчатки, иглы, бинты – все необходимое для твоего лечения.
Если дело серьезное, практикант может вызвать врача. Если дело очень серьезное, врач скажет тебе ехать в СТОЛИЦУ и лечиться там, ведь тут нет нужной аппаратуры, а у него – нужных умений.
Если дело не очень серьезное, он пропишет тебе лекарства. Только медсестра может случайно перепутать название препарата и неделю давать тебе другое лекарство и в другой дозировке. Или фармацевты больницы объявят забастовку и на несколько дней прекратят отпуск лекарств.
На самом деле, доступ к медицинской помощи в Гане напрямую зависит от удаленности от столицы. В Аккре есть и специалисты, и аппаратура, и частные клиники, и редкие лекарства. В городах поменьше найти хорошего специалиста (или узкого специалиста вообще) становится сложнее, аппаратуры уже меньше, меньше и выбор медикаментов. Чем дальше вглубь страны, тем меньше врачей. Есть больницы, где работает всего один врач и отвечает за все услуги, которые больница оказывает. Если и клиники вообще без врачей! Медсестра и акушерка – вот и весь персонал. В глухих деревнях доступа к медпомощи и вовсе нет!
Обычно мой поход к врачу в Гане начинается с поиска хорошего специалиста. Благо, сейчас это сделать проще. Есть интернет и соцсети, где русские женщины, проживающие в Гане, делятся своим опытом и полезными контактами. Теперь я знаю в нашем городе хорошего стоматолога, хорошего гинеколога и окулиста. Мой муж тоже врач, потому многие вопросы, связанные со здоровье