Я отлетел в сторону и как был, с высоко поднятыми руками, плашмя рухнул спиной на землю. От верной гибели спасло то, что во время падения, я зацепился руками за одного из стоящих в шеренге бойцов и это слегка затормозило падение и ослабило удар затылком.
Находясь в полубессознательном состоянии, я почувствовал лёгкое прикосновение потока, как будто кто-то ментальный пытается мне помочь. Собрав все силы, я подсоединился к нему и активировал зеленый поток, направив его на устранение боли в позвоночнике. Эффект был как от сильной анестезии. Голова плохо соображала, но я смог опустить руки и встать.
Едва я занял своё место в строю, как последовала команда бежать. Я автоматически переставлял ноги, подчинившись движению толпы. В голове только одна мысль: не сойти с дистанции. Я не знал, что ждёт того, кто не закончит тренировку, но предполагал, что ничего хорошего.
После бега снова вернулись к гирям, но занимались уже самостоятельно, без инструктора. Я подошел вместе со всеми, и, хотя было очень страшно, снова попытался взять камень, но в этот момент прозвучала команда закончить тренировку и построиться.
Инструктор медленным взглядом провел по шеренге и остановился на мне.
– Ты остаешься в команде, – сказал он, сильно коверкая слова.
Похоже, что кроме меня и Яя никто не понял, что он сказал, но было заметно, что все ждали вердикта по отношению ко мне. Настороженные переглядывания в строю были прерваны раздавшимся гулким звоном гонга. Замерев по команде «смирно» все выслушали указания инструктора. На этот раз всё было с точностью до наоборот: все поняли, кроме меня.
«Надо срочно учить язык», – решил я и переглянулся с Яйем.
Тот, понял мой взгляд и утвердительно кивнул.
Я быстро разобрался, что ни о каких дружеских, или хотя бы приятельских, отношениях здесь и речи быть не может. Каждый был сам за себя, сохранял нейтралитет и общение с другими происходило только в случае крайней необходимости. Доходило до абсурда. Даже в столовой, вместо того, чтобы попросить кого-то подать, к примеру, соль, человек вставал с места, подходил поближе и брал то, что ему нужно. Потом возвращался на место, прихватив с собой солонку, которую после использования оставлял возле себя. Другой, кому понадобилась соль, тоже вставал, подходил, брал и ставил возле себя. И так во всём.
Сама столовая напоминала барак, разделенный на два сектора. В дальнем находилась кухня, где в больших котлах готовилась наша пища. Там что-то парило, шкворчало и издавало типично столовский аромат чего-то перекисшего и подгоревшего.
Ближний сектор выполнял функцию обеденного зала. Вид у него был весьма живописный. Три стола, сколоченных из грубо обработанных досок в окружении табуреток, как в лесной сторожке, на стенах самодельные гобелены с изображением лесных пейзажей, как в старинных рыцарских замках, и над каждым столом висело что-то отдаленно напоминающее старинную керосиновую лампу, но с большой круглой свечкой под стеклом. От этого светильника шел равномерный свет и его хватало на весь стол.
В этом минималистическом дизайне совершенно странными выглядели витражи на окнах с затейливой мозаикой в стиле хенд-мейд. Не удивлюсь, если всё это сделано руками порабощенных бойцов в припадке ностальгии. Чувствовалась какая-то горечь и безнадежность, как будто кто-то страдал по родным местам и таким образом пытался внести частичку своего старого мира в эту суровую действительность.
Яй подтолкнул меня и жестом указал на столик, стоявший ближе к окну. Я сел на табурет, Яй пошел к полке с посудой и стал сервировать стол, поставив перед каждым миску и ложку. Стоит сказать, что посуда тоже была самодельной, искусно вырезанная из дерева и даже украшена снаружи затейливым орнаментом. Как я понял, здесь существовало что-то типа дежурства или распределения обязанностей, чтобы не создавать толпу. Двое отправились на кухню и вскоре вынесли ведро с едой. Они стали по порядку обходить всех сидящих за столами и раздавать еду большим черпаком.
Яй снова подтолкнул меня и тихо прошептал:
– Ставь тарелку на край стола ближе к ним, сейчас в нее положат еду.
Я так и сделал, и получил большую порцию каши, похожей на перловку. На вид вроде съедобно, но я не люблю перловку с детства. Грустно вздохнув, я посмотрел по сторонам и увидел, с каким аппетитом уплетают кашу другие бойцы. Конечно, после таких физических нагрузок аппетит просто зверский, а как я понял, ничего другого сейчас не дадут. Да и дадут ли вообще. Я не стал особо привередничать и быстро работая ложкой за несколько минут опустошил миску.
Я не зря поспешил. В дверях показался один из инструкторов и что-то скомандовал. Все вскочили и бросились к выходу.
– Оставь тарелку тут и быстро на построение, здесь не любят, когда задерживаются, – сказал Яй, вскакивая из-за стола и запихивая последнюю ложку каши в рот.
– А пить нам не дадут? – удивился я.
– В столовой только едят, – уточнил Яй. – А хочешь пить, то там во дворе, рядом с нашей тренировочной площадкой стоит бочка с водой и кружка. «Плохо, – подумал я. – Все пьют из одной посуды, а это не гигиенично».
Конечно во времена СССР тоже пили газировку из автомата из одного стакана, но там хоть как-то сполоснуть можно было. Не думаю, что тут кружки моют.
Погрузившись в размышления, я снова на какое-то время выпал из реальности и не заметил выступающие корни растущего у тропинки дерева, запнулся и потерял равновесие. Чтобы не упасть, я попытался ухватиться за идущего впереди человека, но тот не ожидал тактильного контакта, дернулся и, потеряв равновесие плашмя рухнул в лужу. Вообще то это выглядело смешно, и, увидев подобное на экране в какой-то комедии я хохотал бы до упаду. Но сейчас было не до смеха. Все уставились на меня, и в их взглядах читалось одно: «Ну всё, пацан, тебе капец!» Правда эмоции были разными: это и осуждение, и досада, и страх, и злобная радость, и жалость. Но ни капли сочувствия. Да я и понимаю, сам виноват, забыл, что нахожусь среди врагов.
Быстро вскочив на ноги, разбрасывая брызги грязи, разъяренный боец что-то угрожающе кричал, тыкая в меня пальцем.
Я не на шутку испугался, и быстренько попытался активировать потоки, но без сторонней подпитки они были очень слабыми, так что я не рискнул ими воспользоваться. И действительно, единственное, на что я сейчас способен, это устроить тёплый душ этому перемазанному с ног до головы разъяренному человеку. Так что я не стал тратить остатки энергии на комфортную мойку того, кто готов меня убить.
А он продолжал орать, брызгая слюной и яростно жестикулируя. Что странно, ни охранники, ни инструктора не вмешивались в этот конфликт. Наконец он понял, что я не понимаю, что он говорит и, найдя глазами Яя кивнул ему.
Странно, но Яй послушался его и приблизился к нам. Скорее причиной было не послушание, а желание мне помочь, уж больно беззащитно я выглядел.
Яй перевел дословно его слова:
– Быстро извинись передо мной, становись на колени и извиняйся. Я не раб, как ты и нахожусь здесь по воле моего отца.
Наверное, раб так бы и сделал, исполнил бы приказ человека более высокородного, но я не чувствовал себя рабом. Пленником – да, но не рабом. Так что найдя компромиссное решение я, чтобы сгладить дерзость слов, обратил на него взгляд шрековского кота и извиняющимся тоном произнёс:
– Извиниться я могу, но на колени не стану!
Не знаю, дословно ли Яй перевел мой ответ, но то, что он ему не понравился было видно с первого взгляда. Размазывая грязь по лицу как боевую раскраску, злобно скалясь и играя мышцами, боец сделал шаг в мою сторону, но гневный окрик инструктора остановил его.
Я с облегчением вздохнул, хотя понимал, что конфликт не исчерпан. Что теперь, как говорится, надо ходить и оглядываться. Яй незаметно пожал мне руку и произнёс:
– Пошли на тренировку, а то нас накажут.
После еды и от волнения у меня в горле пересохло, но я не решился отлучиться к бочке, а поторопился на площадку, встал в строй и немигающим взглядом уставился на очередного инструктора в темной тренировочной одежде, слегка напоминающей кимоно.
Он что-то говорил и показывал движения, но мне сложно было понять смысл происходящего. Наконец он что-то крикнул, все в один голос подхватили клич и встали в три шеренги друг за другом.
– Будь рядом, – тихо сказал Яй. – Буду тебе переводить. Здесь надо сконцентрироваться.
Сначала все повторяли движения за инструктором, выкрикивая что-то во время резких выпадов. Я даже запомнил некоторые из них и орал во всё горло. И правда, в звуковом сопровождении движение получалось более резким и жестким. Я очень старался и даже увлекся, не заметив, как прошло два часа, отпущенные на тренировку. На удивление, я почувствовал, прилив энергии, хотя ощущал физическую усталость.
– Ну как тебе? – спросил Яй.
– Классно, – искренне ответил я. – Всегда бы так.
– Я бы не зарекался, – ответил он и кивнул в сторону.
Я увидел, как к инструктору подошел тот самый «не раб», которого я по нелепой случайности окунул в лужу, и что-то эмоционально докладывает, тыча пальцем в мою сторону. Инструктор внимательно выслушал, подозвал Яя и что-то ему сказал. По его реакции я понял, что попал.
– Готовься у тебя сейчас будет поединок со Стингом, – сказал Яй.
***
ОТ АВТОРА
Огромное спасибо, что читаете.
Чтобы не пропустить новые главы, подписывайтесь, добавляйте книгу в библиотеку.
Не забывайте ставить лайки и писать комментарии.
Глава 4. Осмысление
Человек, который смог сдвинуть гору, начинал с того, что перетаскивал с места на место мелкие камешки.
Китайская пословица
Я испугано посмотрел на стоявшего рядом с тренером парня, который заметив мое растерянное выражение на лице, мерзко ухмыльнулся.
– С каким таким Стингом?
– С тем, которого ты свалил в грязь, – подтвердил Яй. – Не волнуйся, поединок учебный, так что убить тебя он не сможет, при всём желании.