Перед нападением на СССР в Абвере создали специальный орган, именующийся штаб «Валли», основная деятельность которого заключалась в организации разведывательной, диверсионной и контрразведывательной деятельности на территории Советского Союза.
Структура штаба включала в себя отделы «Валли-1», осуществлявший общее руководство военной и экономической разведкой на Восточном фронте; «Валли-2», ведавший абверкомандами и абвергруппами, проводившими диверсионную и террористическую деятельность в частях и тылах Красной Армии; а также «Валли-3», курирующий все низовые контрразведывательные подразделения. В их задачу входили борьба с советской разведкой, партизанским движением и подпольем на оккупированной территории, а также в прифронтовых районах.
При необходимости органу придавалась специальная авиаэскадрилья для переброски агентуры в советский тыл.
В это утро, в главном кабинете штаб-квартиры на втором этаже находились два человека. Один, с породистым лицом, в чине адмирала, сидел в кресле с высокой спинкой за большим полированным столом под портретом генерала Франко[55], а второй — полковник в форме вермахта[56], расположился за приставным, на котором лежала папка.
На первом следует остановиться отдельно. Звали его Фридрих Вильгельм Канарис, по должности он являлся шефом Абвера, имевшим у фюрера прозвище «хитрый лис».
Успешно закончив морской кадетский корпус и зная три языка, юный лейтенант принял участие в Первой мировой войне, начав ее корабельным офицером и проявив недюжинные способности к тайной войне, что было замечено командованием. В результате побывал с разведкомандировками в Южной Америке и США, а затем Португалии с Испанией, наладив сотрудничество с фашистскими режимами Салазара и Франко. Кроме того направлялся с особой миссией в Японию, где организовал для Германии строительство подводных лодок.
Осенью 31-го, получив звание капитана цурзее[57], командовал линкором «Шлезиен», став затем комендантом крепости Свинемюнде, а спустя еще четыре года вступил в должность начальника Абвера, ознаменовав ее блестяще проведенной операцией по оккупации Норвегии.
Именовалась операция «Везерюбунг-Норд» и заключалась в высадке морского десанта в бухте Нарвика с потоплением норвежских кораблей береговой охраны, захвате порта и понуждении гарнизона путем переговоров к сдаче.
А еще со времен нахождения в английском плену адмирал сотрудничал с английской разведкой МИ-6, являясь ее ценным информатором. В отличие от ближайшего окружения Гитлера, ярым нацистом не являлся, выступал против бесчеловечного обращения с военнопленными и тайно переправлял из Германии в США подлежавших уничтожению евреев.
Сидевший перед ним полковник был начальником отдела «Валли-1» по фамилии Баун, явившийся для очередного доклада.
— Я весь внимание, Людвиг, приступайте, — положил на стол локти в золотых шевронах адмирал.
— Слушаюсь, экселенц, — кивнул тот безукоризненным пробором на голове и открыл папку. — Итак, начиная с осени 41-го, моим отделом по согласованию с вами проведены следующие мероприятия: созданы региональные отделения и филиалы Абвера на оккупированных территориях в Литве, Латвии, Эстонии и Белоруссии; в Афганистане разведгруппа обер-лейтенанта Витцеля готовится к заброске в пограничный район на юге СССР, а девятая рота батальона «Бранденбург-800» десантирована на парашютах в районе Истринского водохранилища, осуществляющего водоснабжение Москвы для минирования и взрыва плотины. Помимо этого, — перевернул машинописный лист, — в лесном лагере Раваниеми завершена подготовка пятнадцатой роты «Бранденбурга» для организации диверсий на железной дороге Мурманск — Ленинград в целях исключение снабжения боеприпасами и продовольствием блокадного Ленинграда.
— Недурно, Людвиг, весьма недурно, — достал Канарис из коробки на столе бразильскую сигару, отрезал щипчиками кончик и щелкнул зажигалкой. — А что по оперативному составу? — Окутался клубами дыма.
— Численность каждого спецподразделения фронтовой разведки на Восточном фронте доведена до пятидесяти пяти — шестидесяти человек.
— Угу, — затянулся сигарой шеф Абвера, а затем, встав, неспешно прошел к висевшей сбоку на стене оперативной карте. Несколько минут молчал, всматриваясь, потом обернулся.
— Что скажете о контрнаступлении русских под Москвой?
— Это их последняя попытка, а скорее, агония, — пожал Баун витыми погонами на плечах. — Поражение России неизбежно.
— Тем не менее блицкриг[58] не удался, — вернулся адмирал за стол, опустился в кресло. — А поэтому нам следует несколько изменить стратегию.
— Секунду, экселенц, — извлек полковник из папки блокнот с авторучкой.
— До сегодняшнего дня мы забрасывали за линию фронта массу агентов из числа советских военнопленных, ставя перед ними задачи по сбору военной информации, вредительству, проведению диверсийи терактов. Как правило, они были недолговременными и с расчетом на быстрый эффект.
— Позволю заметить, в большинстве случаев мы его достигали, — вкрадчиво сказал Баун.
— Безусловно. Но теперь следует акцентировать внимание на внедрении наших людей в органы военного управления Красной Армии. Причем на долговременной основе.
— Вы полагаете, война затянется?
— Я этого не говорил, — смял в пепельнице окурок адмирал. — Но нам следует лучше знать их планы.
— Вас понял, — сделал запись в блокнот начальник.
Потом определил всё в папку и, щелкнув кнопками, встал.
— Разрешите идти?
— Идите. О проделанной работе доложите через две недели.
Когда Баун покинул кабинет, адмирал снова встал и подошел к одному из окон. Набережная была пуста, по свинцовой глади канала буксир тащил вереницу груженых барж, на последней трепетал флажок со свастикой.
«В унисон», — подумал Канарис.
Из своих резидентур в США, а потом Великобритании он получил шифровки, что Сталин активно ведет переговоры с Черчиллем и Рузвельтом об открытии Второго фронта, и те начали военные поставки в СССР Северным морским путем и по суше — через Иран. Более того, союзная Япония в войну с Россией не вступала. Всё это настораживало.
Размышления шефа Абвера прервал звонок внутреннего телефона, адъютант из приемной бодро доложил:
— К вам на прием майор Зелигер.
— Просите, — опустил трубку адмирал и снова присел за стол. Зелигер курировал работу диверсантов в Абвере и немало поднаторел в столь важном деле.
Через минуту дверь открылась, на пороге возник осанистый майор.
— Хайль Гитлер!
— Хайль, — приподнял Канарис руку и указал на стул, — с чем пожаловали, Отто?
— Получить разрешение на проведение операции по нашей линии на Кавказе, — майор присел сбоку, положив перед собой папку.
— Излагайте.
— Мои аналитики обобщили всю информацию, поступающую из резидентур в этом регионе и агентов-фланеров[59], из которой вырисовывается интересная картина. Там есть весьма свободолюбивая республика мусульман, именуемая Чечня. В свое время она была насильственно присоединена к России, но до настоящего времени тяготеет к независимости, регулярно поднимая против метрополии восстания. Последнее, подавленное НКВД, было в январе прошлого года.
— Это любопытно, продолжайте, — тут же заинтересовался Канарис.
— С началом войны большевики объявили в Чечне мобилизацию, но она сорвалась. Осенью объявили повторный призыв, результат оказался тот же. В настоящее время в горах скрываются более тринадцати тысяч человек, находящихся на нелегальном положении. Более того, из 114-й национальной дивизии, сформированной большевиками из чеченцев, дезертировал с оружием целый полк и тоже ушел в горы. В настоящее время нами завербованы два лидера этой вольницы, некие Хасан Исраилов и Майрабек Шерипов, готовые поднять очередное восстание при условии оказания им германской помощи.
— Ваше решение? — прищурился адмирал. Сообщение было весьма важным, поскольку немецкие войска рвались к нефтеносным районам Кавказа, захват которых лишал Россию стратегического сырья и обеспечивал им Германию.
— Помощь немедленно оказать, — выпятил подбородок Зелигер, — имею конкретные предложения.
— Излагайте.
— Для начала забросить в горы нашего эмиссара вместе с радистом, поручив установить связь с коллаборационистами[60] и пообещать всё, что требуют. Ну а в случае достижения договоренности, в чём уверен, десантировать к ним зондеркоманду оберлейтенанта Ланге с грузом оружия и боеприпасов. Она имеет опыт диверсий в подобной местности, укомплектована выходцами с Кавказа и послужит катализатором для последующего восстания.
— Отличная мысль, — чуть подумав, произнес шеф Абвера. — Сколько вам нужно времени на подготовку?
— Три месяца, экселенц. Как только в горах сойдет снег, можно начинать операцию. Кодовое название предлагаю «Шамиль».
— Это еще кто такой? — вскинул бровь Канарис.
— Историческая личность на Кавказе. Духовный наставник мусульман, фанатик и организатор войны против русских.
— Документы на проведение операции?
— Готовы, — достал Вернер из папки сброшюрованные листы и передал собеседнику.
На титульном, с оттиском «совершенно секретно» в правом верхнем углу листе уже значилось название операции.
— Похвальная оперативность, — адмирал вынул из кармана кителя золотой «паркер»[61], размашисто написал «Утверждаю» и учинил начальственную подпись.
Глава 5Школа Абвера. Экзамен
«С начала текущего года германская военная разведка усилила переброску своей агентуры в ближайшие и глубокие тылы и части Красной Армии для проведения шпионской, диверсионной и другой подрывной работы. С 1 января текущего органами НКВД арестовано 7755 агентов противника, а всего с начала войны — 11 765 человек.