Ну а те переговоры о сепаратном мире, которые легли в основу книги и телесериала «Семнадцать мгновений весны» – между обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом и Алленом Даллесом, Юлиан Семенов, видимо, взял из-за того, что о них сведений сохранилось больше всего. Их описали в своих мемуарах как Вольф, так и Даллес. Хотя автор допустил ошибку. Потому что именно к этим переговорам Шелленберг и Гиммлер имели мало отношений. Их главным покровителем был Кальтенбруннер. В остальном же вся эта история происходила на самом деле. Только из сюжета приходится убрать штандартенфюрера Штирлица, радистку Кэт, пастора Шлага и профессора Плейшнера. В реальности роль Штирлица в ней сыграл Генрих Мюллер, а радистки Кэт – Паннвиц и Сукулов.
Карл Вольф был доверенным лицом рейхсфюрера СС, долгое время являлся его начальником штаба и практически определял многие решения. К концу войны он, как и его шеф, попал на фронт. Был назначен главным уполномоченным СС и полиции и представителем Гиммлера при штабе группы армий «С» – оборонявшей Северную Италию. Командовал ею фельдмаршал Кессельринг. Итальянских промышленников отнюдь не устраивало, что Милан, Турин и прочие индустриальные центры могут превратиться в зону боев с вполне предсказуемыми последствиями для их заводов и фабрик. Поэтому представители этой касты Маринетти и Оливетти еще с ноября 1944 г. выступили посредниками в наведении контактов между германским и англо-американским командованием.
В штабе Кессельринга самой подходящей кандидатурой для переговоров итальянские магнаты сочли Вольфа. Он имел сильного покровителя, мог вести себя более независимо. Связи установились. Постепенно через промышленников удалось выработать компромиссные условия, вроде бы выгодные обеим сторонам. Согласно этим условиям, немцы должны были сдать Северную Италию без боя, но и без капитуляции. А американцы и англичане за уступку Северной Италии позволили бы германским войскам беспрепятственно уйти за Альпы. И таким образом Германия получала возможность использовать дивизии Кессельринга на Восточном фронте.
25 февраля 1945 г. камергер папы римского Л. Парилли через капитана швейцарской разведки Вайбеля сумел увидеться с Геверницем – помощником представителя американской разведки в Швейцарии Аллена Даллеса. Состоялся предварительный обмен мнениями и договоренность о прямой встрече Вольфа с американцами. Однако Вольф рисковать шкурой не стремился, подставляться под возможные удары начальства и конкурентов не хотел. Поэтому решил сперва подстраховаться и согласовать свои действия с Гитлером.
6 марта он прилетел в Берлин и имел беседу с Кальтернбуннером. К этому моменту даже твердолобый шеф РСХА убедился, что дело идет к полному краху. Фронт на Висле рухнул, русские армии вышли к Одеру и громили фланговую германскую группировку в Померании. Англичане и американцы форсировали Рейн, овладели Рурским бассейном…
И Кальтенбруннер тоже вслед за Гиммлером и Шелленбергом ударился в закулисную дипломатию. Встречался с президентом Международного Красного Креста доктором Бурхардтом. А уполномоченному СД в Вене Хеттлю, чьи переговоры с Западом он прежде провалил, Кальтенбруннер уже по своей инициативе велел возобновить их. И говорил «о своей готовности поехать в… Швейцарию и лично начать переговоры с американским уполномоченным» – чтобы «предотвратить тем самым дальнейшее бессмысленное кровопролитие» (из показаний Хеттля Нюрнбергскому трибуналу). Поэтому инициативу Вольфа шеф РСХА поддержал, устроил ему аудиенцию у Гитлера. Тот сделал доклад фюреру в присутствии Кальтенбруннера, убеждая в пользе контактов. Гитлер отнесся к идее скептически, но действовать разрешил. Точнее – махнул рукой. Дескать, валяйте, но все равно у вас ничего не получится.
8 марта в Цюрихе состоялась первая встреча Вольфа с Даллесом. Обе стороны первоначальных условий, выработанных через промышленников и Парилли, придерживаться не стали. Американцы стали закидывать удочки не о выводе, а о возможности капитуляции группы армий «С». А Вольф втайне от фюрера и Кальтенбруннера повел вдруг свою собственную игру. Принялся вентилировать вопрос о сепаратном мире или даже союзе с американцами, если удастся избавиться от Гитлера. Причем своего давнего покровителя Гиммлера он тоже заведомо отправлял «за борт» как фигуру слишком одиозную. Даллесу идея понравилась, он ее подхватил, развил, и партнеры до такой степени увлеклись в своих фантазиях, что даже принялись составлять списки будущего германского правительства! Во главу кабинета прочили Кессельринга, министром иностранных дел – Нейрата, а себе Вольф «скромненько» застолбил пост министра внутренних дел.
Эту поездку засекло гестапо, имевшее в Швейцарии свою агентуру. И Мюллер доложил о состоявшейся встрече Кальтенбруннеру. Тот, в общем-то, и сам был в курсе. Но считал, что Вольф работает на него. И проинформировал «своего» делегата о гестаповской слежке, предупредил, чтобы он был осторожнее. 19 марта состоялась вторая встреча Вольфа и Даллеса. На ней стороны условились, что на следующем этапе к переговорам должны подключиться представители военного командования, германского и американского.
Однако и Мюллер тем временем действовал. Он догадался, что Кальтенбруннер покрывает Вольфа. А уж в искусстве интриги шефу гестапо было мастерства не занимать. И он сделал вследующий четко выверенный ход. Мгновенно переориентировался и доложил обо всем Гиммлеру. Рейхсфюрер СС был ошеломлен такой неожиданностью. Получалось, что Кальтенбруннер и Вольф перешли дорогу ему самому и Шелленбергу! Было от чего разгневаться. Гиммлер вызвал к себе Вольфа и устроил ему крупнейший разнос – за то, что тот, «будучи дилетантом в делах разведки», полез не в свое дело. И полез без санкции Гиммлера и «компетентных специалистов из СД» – то есть Шелленберга. Дальнейшие контакты с американцами рейхсфюрер Вольфу запретил. Правда, этот приказ тот не выполнил, и связи продолжились, но активность их резко снизилась.
Советский Союз о переговорах Вольфа – Даллеса тоже уже знал. Сообщения о них поступили по нескольким каналам. О них сообщила рация «Роте капелле». И к тому же эти переговоры заложили… сами американцы и англичане. На Московской конференции министров иностранных дел трех стран в октябре 1943 г. было принято соглашение «О линии поведения в случае пробных предложений мира от враждебных стран», согласно коему союзники обязывались немедленно информировать друг друга о подобных попытках. И когда Даллес доложил о результатах первой встречи с Вольфом своему руководству, сведения дошли и до дипломатов. Они занервничали. А вдруг Сталин окольными путями пронюхает о переговорах? И рассердится? Американский Госдепартамент решил поставить в известность СССР.
11 марта посол США в Москве официально уведомил Молотова о контактах с Вольфом. И Наркомат иностранных дел ответил, что не будет возражать против переговоров. Но… при условии, что в них будет участвовать и советский представитель. Тут-то союзники спохватились, что дали маху. Понимая, что если появится эмиссар из Москвы, он наверняка отпугнет Вольфа. И сорвется возможность без потерь занять Северную Италию… Американцы начали было лихорадочно выкручиваться. 16 марта сообщили советскому НКИД, что, по сути, идут еще не переговоры, а «подготовка почвы» для переговоров, и поэтому участие в этом деле России пока преждевременно. Не тут-то было! Советская сторона вцепилась накрепко. Молотов сразу встал в позу и сделал заявление: дескать, «нежелание допустить советского представителя неожиданно и непонятно», а раз так, то СССР согласия на переговоры дать не может.
Госсекретарь США и военный министр попробовали снова объехать русских на округлых отговорках. Да только куда им было переспорить Москву! 23 марта и 4 апреля последовали два личных письма Сталина Рузвельту. Ссориться с Иосифом Виссарионовичем президент США никак не хотел, особенно в свете Ялтинских договоренностей о предстоящем советском выступлении против Японии. И в результате 13 апреля генерал Донован вызвал в Париж Даллеса и Геверница и объявил, что об их переговорах знают в СССР, а посему закулисные игры нужно прекращать…
Но и над Вольфом сгустились ох какие черные тучи! Мюллер взялся под него копать очень крепко. Засек, в частности, одну из его встреч с американцами, о которой он не доложил Кальтенбруннеру. Возможно, гестапо через разговоры в ближайшем окружении Вольфа сумело что-то разузнать о его персональных инициативах. А может быть, Мюллер сам скомпоновал и подретушировал собранные материалы в нужном свете. И сумел доказать Кальтенбруннеру, что Вольф – предатель и ведет игру за спиной у руководства. Начальник РСХА доводам внял, разозлился, и Вольфа опять вызвали в Берлин.
Мюллер действительно собирался арестовать его прямо на аэродроме, послал своих оперативников-мордоворотов. Но гибели любимчика не допустил Гиммлер. Вольф знал слишком много – например, о прошлых контактах рейхсфюрера с заговорщиком Попитцем, о провалившихся перегворах через Лангбена. И попади он в гестапо, из него могли выжать предостаточно нежелательных сведений. Поэтому рейхсфюрер его выручил. Правда, встречать Вольфа на аэродром он отправил не Шелленберга, как в фильме, а своего личного доверенного врача Гебхарда. Но остальное разыгралось примерно так же – Гебхард перехватил Вольфа из-под носа у гестаповцев и привез в резиденцию Гиммлера. Там неудавшийся «дипломат» получил от рейхсфюрера СС очередной крутой нагоняй, но сумел оправдаться, сославшись на разрешение Гитлера. Предчувствуя неприятности, он позаботился и о том, чтобы привезти с собой письмо к фюреру от германского посла в Италии Рана, где тот доказывал пользу контактов с американцами. Поэтому Гиммлер счел, что сможет «отмазать» подчиненного.
18 апреля он устроил Вольфу прием у Гитлера. Доклад состряпали вполне подходящий. И фюрер разрешил все споры, дал санкцию на продолжение переговоров. Хотя и с условием, что главной их целью будет провокация – поссорить Запад и СССР.
Однако в данном отношении Гитлер уже утратил чувство реальности. 16 апреля русские войска прорвали фронт на Одере. Американцы и англичане продвигались с запада почти беспрепятственно – соединения, оборонявшиеся против них, откатывались без боя, разбегались или сдавались. Обстановка стала стремительно выходить из-под контроля нацистского руководства. Следующий этап переговоров союзников с Вольфом все же состоялся. И, как планировалось, проходил с участием представителей военного командования. Но и в присутствии советского представителя генерала А.П. Кисленко. И ни о каких политических комбинациях и махинациях речь уже не шла. Об этом толковать было поздно. Теперь обсуждались и вырабатывались то