– Зачем ставишь здесь вектор восточной направленности? – спрашивал меня господин Шортан.
– Потому что восток ориентирован на рождение жизни. А в этом секторе восток отвечает за заклинание брака. Здесь он отвечает за благословение на магически одаренных детей, – поясняла я своему учителю.
– Правильно. Вот здесь зачем функция отсрочки времени? – тут же задал новый вопрос куратор.
– Это для клятв на отсроченное обязательство, – ответила я.
– Хорошо, – кивнул он, – а здесь?..
Вопросы и уточнения сыпались, заставляя мозг работать быстро и правильно. Как оказалось, я очень многое помнила, а что не вспоминалось, легко логически высчитывалось, стоило лишь немного подумать. Все-таки математические выкладки – это не стихийная наука, а очень четкая и рациональная, которая подчиняет себе магию. Только благодаря тому, что маг знает, как правильно сложить заклинание, он может очень точно управлять своей силой.
Правда, есть еще эмоции, которые в моем случае не поддавались математическому вычислению. Это уже относилось к личным качествам, но я старалась работать над собой.
Конечно, такой взрыв эмоций, какой случился сейчас в Храме, для меня не характерен, но, согласитесь, ситуация тоже не совсем обычная была. Меня выдали замуж за какого-то пижона в фиолетовом плаще и сапогах с квадратными пряжками. И при этом я даже не могу спросить у отца, смог ли он его найти, потому что рядом со мной сидит куратор. А в присутствии своего учителя мне категорически не хотелось обсуждать еще одно свое нелепое приключение.
– А в контрольной, в третьей задаче, твое решение было: выход чистой энергии равняется квадрату стандартных величин, – сообщил мне довольный куратор.
– Да? – я озадаченно потерла переносицу.
Интересно, как я так могла решить в контрольной? Тут же очевидно, что не квадрат, а только удвоение величин. «Что я там еще в контрольной не так решила?» – покосилась я на куратора. Про то, что там покатался шарик-липучка, вспоминать не хотелось.
– Так как же правильно будет? – улыбаясь, спросил Шортан.
– Удвоение, – немного неуверенно ответила я куратору и протянула ему лист.
Лист этот был испещрен линиями и формулами. Маг Храма уже давно потерял нить рассуждений и отошел к моему отцу. Они продолжили начатый еще до свадьбы разговор про метель и ее последствия, предоставив нам разбираться с алтарем.
– Правильно, удвоение величин, – подтвердил куратор. – Теперь здесь, – он ткнул в мой лист с формулами. – В контрольной была такая задача…
Мы сидели рядышком и чертили карандашами линии и направляющие, а формулы писала я одна. Куратор лишь наблюдал, чтобы решала правильно. Что интересно, он не подсказывал, а именно направлял. В итоге мы с ним исписали несколько листов бумаги формулами и чертежами.
Удивительно, что, казалось бы, такая непостижимая вещь, как магия, тоже поддается математическому анализу и раскладывается на составные части. А алтарь так вообще, пусть и сложный, но вполне просчитываемый ритуальный камень.
Когда расчеты были закончены, я с интересом смотрела на чертежи перед собой. За разноцветными линиями я видела потоки магии, которые подчиняются не просто заклинаниям, а целой системе. И только благодаря этому алтарь столько лет служил в Храме, соединяя и благословляя и людей, и оборотней. А ведь в моем представлении раньше алтарь был чем-то непостижимым, тайным, неведомым, подчиняющимся лишь стихии магии. А оказалось, все наоборот, именно стихия подчинялась четким заклинаниям.
– Теперь собирай алтарь, – спокойно произнес куратор, этими словами немедленно вогнав меня в панику.
Одно дело рассчитывать под руководством учителя схемы заклинания, и совсем другое – собирать алтарь. А может, он вообще держаться не будет? Может, его лучше на клей или замазку какую посадить? Паника подступила к горлу, и я не могла произнести ни слова.
– Приступай, – так же тихо и спокойно произнес ушибленный учитель.
Хотя по его поведению я поняла, что регенерация оборотня давно залечила ушиб. Куратор был благодушен и спокоен. Только чем спокойней был он, тем в большую панику погружалась я.
– Не-е-ет! – затрясла я головой.
– Что тут у вас? – спросил отец, увидев, что мы закончили обсуждение.
Он подошел почти неслышно, и я резко повернулась и уставилась на родителя, надеясь, что он меня спасет.
– Расчеты закончили. Теперь Рея может собрать алтарь обратно, – ответил моему папе куратор.
– Сможет собрать алтарь обратно? – заинтересованно и обрадованно переспросил папа.
Я в ужасе снова уставилась на отца, но он был заодно с моим учителем. Его житейская хватка подсказывала, что нужно воспользоваться такой возможностью, потому что покупать новый алтарь для Храма нам не под силу. Столько мы не выплатим никогда.
– Конечно. Расчеты правильные, я проверил. А магии у Реи вполне достаточно, – уверенно произнес куратор.
Все, это конец. Папа поверит учителю, а не мне. То, что я боюсь и не уверена в себе, их не беспокоило. Зато очень сильно беспокоило меня. Я обернулась в поисках поддержки и нашла взглядом мага Храма.
– Рея, ты сможешь, – «поддержал» он меня.
Я тихо заскрежетала зубами. Только этого мне не хватало!
– Варас! Прекратить истерику! Иначе отчислю за неуспеваемость! – прикрикнул на меня куратор.
Надо ли повторять, как я его боюсь? Вскочила на ноги и даже платье оправила, чтоб сидело идеально. Хмуро глянула на строгого учителя. Навязался же на мою голову! Что он вообще в нашем городе делает?
– Варас! Не отвлекаемся! Сосредоточились, – последнее слово он растянул, – начали!
И как рубанет по воздуху ладонью!
Я раскрылась, и магия потекла к ладоням. Чертежи лежали передо мной, мне лишь оставалось плести заклинания в нужном порядке и собирать осколки алтаря. Вскоре испуг и паника прошли. Так хорошо стало на душе, даже петь хотелось. Приятное чувство парения и сознания того, что все делается правильно, окрыляло и помогало работать дальше. Куратор внимательно следил за моими стараниями и перекладывал чертежи. Сейчас математические формулы были не нужны, только наши рисунки цветными карандашами. Очень удобно, что линии разноцветные, не нужно тратить время на обдумывание следующего заклинания.
Дело спорилось и шло быстро. Даже мелкие обломки соединялись и хорошо держались. В наши чертежи и расчеты мы добавили заклинание закрепления физической формы, а потому можно было не бояться, что алтарь развалится. Магия скрепляла гораздо лучше, чем клей, тем более силовые потоки шли из открытого источника, находящегося под алтарем.
Единственное, что меня удивляло, – чем тяжелее становился ритуальный камень, тем выше он поднимался над полом. Сама я ничего такого специально не делала. Но почему-то с каждым прикрепленным кусочком алтарь все легче парил в воздухе, нарушая все мои представления о физическом мире. Я подумала, что нужно будет спросить об этом у господина Шортана.
Когда последний кусочек был аккуратно вложен на свое место, алтарь взлетел почти под потолок. Я невольно засмотрелась на проделанную работу. Магия вокруг струилась. Здесь помогало буквально все. Я поняла, что своими силами тоже смогла бы собрать камень, но открытый источник магии легко отзывался и давал столько силы для заклинаний, что мне было легко и просто выполнять задание.
Красная магия источника переливалась волнами вокруг алтаря и заполняла почти все пространство. Господин Шортан стоял рядом со мной и тоже смотрел на дело рук моих. Лицо его выражало одобрение, и мне это нравилось.
– Рея, а почему алтарь в воздухе? – неожиданно раздался рядом со мной голос отца.
От неожиданности я вздрогнула и утратила контроль над потоками магии, исходящими из моих ладоней. Алтарь стал падать с такой высоты наземь. «Все, разобьется!» – успела я подумать.
Куратор подставил ладони под алтарь, и эта махина, которую могли поднять лишь шесть здоровых крестьян, рухнула ему в руки. С испугу я даже глаза закрыла. «Теперь я его убила!» – мелькнула еще одна паническая мысль.
Волчий вой разрезал тишину Храма. Остальные в ужасе затаили дыхание. Я распахнула глаза и увидела, что Люк Шортан поймал алтарь и только благодаря своей силе оборотня смог удержать его в руках и не дать камню разбиться вновь. Тяжесть была жуткая, мышцы оборотня бугрились сквозь ткань и рвали ее, наверное, только плащ остался целым.
Мужчина, удержавший неимоверным усилием тяжелый алтарь, осторожно поставил его на место. Мгновение – и передо мной стоял настоящий серый волк. Он сел и еще раз тоскливо завыл, подняв морду к высокому потолку Храма.
– Господин Шортан – оборотень? – спросил меня отец.
– Угу, – кивнула я.
Волк сидел и с осуждением смотрел на меня. Теперь еще и за неожиданное обращение извиняться придется. Что-то длинный список получается. Я подошла и присела рядом со зверем, протянула руку и замерла, потому что волк опасливо покосился на нее. Впрочем, я не удивляюсь, столько всего натворила, что даже его зверь мне не доверяет.
Но потом все же мне удалось погладить серый лоб волка, хотя смотрел он настороженно. Я старалась просто извиниться за все сегодняшние ошибки. Сначала за уроненный на ногу учителя кусок камня, теперь вот за неожиданный оборот. А ведь до конца обучения еще много чего может произойти. Я вздохнула.
Волк решил все же мне довериться и подошел ближе. Я сидела перед ним на корточках, а он уверенно положил голову мне на колени и так искренне заглянул в глаза, что сердце сжалось. Такие человеческие глаза были у волка, что на миг показалось – он сейчас заговорит.
– Рея, – тихо позвал отец.
– Что? – оглянулась я на него.
– Теперь делать-то чего? – спросил папа, косясь на зверя.
– Не знаю. Вроде господин Шортан всегда сам обратно оборачивался, – ответила я отцу, пожав плечами.
Потом повернулась к волку и потрепала за морду:
– Что ж теперь делать с тобой?
За последний час я сама не заметила, как перешла со своим куратором на «ты», хотя до этого подобных вольностей себе не позволяла.