— Вон почти рыженькая, — ткнул пальцем Фарби.
— Нее, — громогласно заорал в ответ здоровяк, — моя — с отличными голыми ногами!
Новый знакомый из соседнего кресла сначала воззрился на мои бронзово-каштановые волосы, потом на не прикрытые подолом коленки. Вот засада с этими приметами. И ведь не скроешь ничем, хоть вприсядку беги, обхватив голову руками.
Если бы тот, кого называли Олаф, хоть немного вежливей обо мне расспрашивал, я бы, возможно, никуда не ушла. Но отбиваться от пьяного не было никакого желания, поэтому я отсалютовала случайному соседу-счастливчику бокалом, выскользнула из кресла и, пройдя пару шагов, не нашла другого выхода, как подняться по лестнице, вслед за двумя куда-то спешащими девушками. Отсижусь в тихом уголке, пока настырный Олаф не успокоится.
Широкий холл в сине-серебряных холодных тонах без стеснения заявлял о достатке хозяев. Если на первом этаже в толпе двигающихся гостей это не так бросалось в глаза, то здесь каждая деталь, от картин на стенах до ткани тяжелых штор сияла и чванливо надувала щеки.
На креслах, стульях и прямо на полу кольцом сидело больше десятка человек. С шутками и смехом они болтали и передавали друг другу бутылки с яркими этикетками и тарелки с закусками.
— О, селянка. Падай, — темноволосый крепко сбитый парень среднего роста, рядом с которым я остановилась, бросил взгляд на мое цветастое платье, подмигнул и подставил стул. Был он в одних брюках, без сорочки и ботинок, но ни капли не смущался, поводил загорелыми плечами с цепочкой разбегающихся от шеи рун и белозубо скалился.
Я благодарно присела и подумала, что со спиртным на сегодня все. В ушах шумело, настроение было подозрительно авантюрно-разговорчивым, и все это с одного бокала. Хорошо, что внизу не осталась, зажигать на вечеринках — не мое.
— Я из Юджинвилля, и это не село. Привет.
— Что? — изумился парень.
Он уже позабыл обо мне, жадно наблюдая за фигуристой брюнеткой, которая откинув длинные локоны за спину, мелодично зачитывала записку:
— Сесть на колени и лизнуть в ухо.
— Фууу, — загалдели вокруг, — Райден, тебя облизывать будут.
Сидевший в кресле напротив меня гасовец, явный нобиль по внешности и замашкам, в сорочке, расстегнутой почти до пояса и темно-синих брюках, невозмутимо поправил китель, висевший на подлокотнике и приглашающе махнул брюнетке рукой. В отличие от Олафа, чей ежик волос выглядел просто очень светлым, у этого Райдена пряди отливали в чистый белый цвет.
Породистое лицо с темными бровями в разлет, хищным носом и лениво изогнутыми в полуусмешке губами выглядело расслабленным и почти сонным.
Под крики: «Давай-давай, Кэнди!» И «Девочка, сделай это!» брюнетка медленно подходила к нему, томно покачивая бедрами в обтягивающем серебристом платье.
Темноволосый крепыш на соседнем стуле даже кулаки сжал от нетерпения, а казалось бы — просто шла девушка через холл. Я даже головой в восхищении покачала, жаль, сестра не видела мастер-класс по захвату всеобщего внимания.
Кэнди показала белоголовому нобилю записку, дескать, все честно. Изящно присела к нему на колени, нежно улыбнулась и наклонилась к уху молодого человека.
Розовый язычок скользнул прошелся легким осторожным касанием, вызвав довольный смех у зрителей.
Так же грациозно Кэнди поднялась на ноги и зацокала на каблучках, возвращаясь на свой стул.
— Клятые твари хаоса, — выдохнул мой сосед, — крутая девчонка.
— Ловкая, — согласилась я.
Чтобы так передвигаться на пятнадцатисантиметровых шпильках, необходимо иметь неплохую физическую форму, совершенно согласна.
Райден, все так же снисходительно реагировавший на подшучивание товарищей, вышел в центр круга, легко присел на корточки и вытянул из стоящей на полу чаши небольшую свернутую записку.
— Вот как, — загадочно сказал он и подкрутил сине-зеленую бутылку, лежавшую рядом с чашей.
О. Дурацкая игра, почему-то модная в последнее время. Сначала все пишут пожелания-фанты, мешают их, а потом выполняют по цепочке чью-то случайную, больную на голову фантазию.
Ну нет, я в такое не играю. Вздохнув, я поднялась со стула. И услышала грохнувший со всех сторон смех.
— Какая торопливая рыжуля, — сказал Райден, с усмешкой меня разглядывая.
Посмотрев на пол, я замерла от неожиданности. Сине-зеленое горлышко точно указывала в мою сторону.
— Да ладно, — протянула брюнетка, — а это еще кто такая?
Смех и жужжащий шум разговоров стихли. На меня смотрел весь круг, замерший как один многоголовый организм. Я скользила взглядом по искаженным в недоумении холеным лицам, изломам и волнам модных причесок, сверкающим дорогим украшениям на девушках.
И самое главное, на пальцах у многих парней тускло поблескивали особые перстни с гербами.
В ГАСе родовые кольца запрещены Кодексом, но пока занятия не начались — как не покрасоваться среди своих.
Нобили, мать их, я попала на междусобойчик для аристократов. Уединились на втором этаже в тихой, почти родственной компании, и вдруг незадача — селянка пришла.
— Я не претендую на участие в игре, — сухо заявила я. Оглянулась куда бы поставить опустевший бокал, не нашла столика и сунула его в руки дернувшемуся от удивления крепышу-соседу, — так что беру отвод по своей кандидатуре. Всем пока. Надеюсь, без обид.
В животе скручивало от осознания позорности ситуации, но голос не дрожал, лишь пропылился эмоцией и немного лязгнул в конце. Ненавижу, когда мне страшно или стыдно.
— Опять Райдену повезло, — хлопнул себя по колену высохший как поломанная ветка юнец с вытянутым печальным лицом, — и тут вывернулся. Эх, получил бы мой фант, сейчас бы ползал на коленях перед девчонкой.
— Ты что-то перепутал, — белоголовый сделал пару скользящих шагов и схватил меня под локоть. — Я не привык изворачиваться. Надеюсь, как и эта милая девушка. Покажем им, крошка, как надо выполнять обязательства.
Он махнул в воздухе смятым листком.
— Мне попался стандарт, леди и джентльмены. Скоро будем, не скучайте.
Можно попытаться вырваться из твердой, но не жесткой хватки, но, в конце концов, я тоже умею показать и выдержку, и стиль.
Гордо подняв подбородок, ни на кого не глядя, на деревянных несгибающихся ногах я пошла рядом с Райденом, которого видела первый раз в жизни. А в спину полетело:
— А заметили как она быстро согласилась, когда про стандарт услышала? Наивная, но мордашка ничего…
Мужским голосом. Заблуждение, что мужчины не сплетничают. Когда я была маленькая, папе приходилось брать меня в свой тренировочный центр во время маминых суточных дежурств. Его коллегам строго-настрого запрещалось ругаться при дочке шефа, но говорить-то им никто не мешал. Чего я только не наслушалась, но по сути, все было один в один как и в мамином коллективе. Только женщины всегда начинали обсуждать сплетни с наигранным сочувствием и осторожностью. А мужчины то же самое рубили прямолинейно, расцвечивая грубой иронией и подтруниванием.
И что лучше: громко, не скрываясь, или шепотком вдали — не знаю. Обо мне раньше не сплетничали, поводов не случалось, хотя в небольшом городке все как на ладони.
— Нам сюда.
Гасовец практически втолкнул меня в крохотную кладовку со сгруженными в углу метелками и узким хозяйственным шкафчиком. Дверь закрылась с неприятным скрипом, погрузив нас в почти полную темноту.
— Предлагаю быстро, — сказал аристократ.
— Прекрасное предложение, — с облегчением выдохнула я, — а что именно быстро? Что надо делать для стандартного фанта? Говорю сразу, на гадости не соглашусь.
Вряд ли «стандартом» в модной игре могли назвать какую-то чрезмерную скабрезность, даже в развращенной столице это было бы невероятно. Скорее всего меня ждал поцелуй или благопристойные секундные объятия. Для них специально удалялись куда-нибудь в соседнюю комнату, так что пока все сходилось. Неприятно, но можно потерпеть, в конце концов порадую рассказом сестру.
Пока я размышляла, Райден решил без долгих разговоров оперативно выполнить «стандарт». Он хмыкнул, упер с тихим шлепком ладонь над моей головой и, не прислоняясь, выдерживая дистанцию тел, задышал рядом с губами. Значит — поцелуй. Из-за высокого роста ему пришлось нагнуться и прядь волос легковесно прошлась по моему виску. Не тяни, дел-то на секунду и покончим с этим.
Я зажмурилась, хотя какая разница.
Касание.
Сначала мне показалось, что исчез не только свет, но и все звуки. Внезапная глухота навалилась мягкой ватой, забирая мир. В темной пустоте остались лишь теплые губы незнакомца и вспышки пси-энергии, вдруг росчерками проявившиеся по телу.
Я охнула от неожиданной боли, глубокой, словно призрачный нож принялся резать по линии костей. Магия расчленяла меня сумасшедшим хирургом, по живому, формируя свежие, ранами открывающиеся энергетические контуры.
И внезапно все закончилось. Как выключилось. Раз и все. Ни боли, ни странной глухоты. Лишь ощущением потерянного чуда следы медленно затухающих вспышек пси-энергии…
— Приятно стонешь. Так понравился? — пренебрежительно хмыкнул рядом со мной низкий голос. — Знаешь что, как-нибудь под настроение — попроси, может еще поиграем. А сейчас улыбайся, малыш, счастливо, чтобы все это видели. Мы выходим.
Он говорил, а на меня волной накатывался ужас осознания. Пару секунд назад, от пережитого стресса началась инициация, а этот чванливый индюк мне ее почти запорол.
— Стоять! — прошипела я, схватив его удаляющуюся голову обеими руками. Подтянула рывком и впилась поцелуем в твердые губы.
Разряд пси-энергии вспыхнул во мне почти полным контуром, разлившись шипящей, царапающей волной. От боли и злости на тут же начавшего меня отталкивать Райдена, я укусила его за губу. Инстинктивно, не знаю, что на меня нашло, да я в жизни никого не кусала!