Очнулся. Голова болела. На затылке выросла шишка. Моргая, прогнал мягкость картинки. Мари рядом не было. Руки связаны перед собой. Пощадили, как своего. Пещера не пропускала свет. «А может уже ночь?», — испуганно подумал он. Водичка капала откуда-то сверху. Капельки угождали прямо в лоб. Поёрзав, переместился, и издевательство прекратилось. Вытер, как мог, рукавом лицо. Попытался развязать руки зубами. Не вышло. «На совесть сделали». Ноги тоже были связаны. Потерял счёт времени. Слушал звук падающих капель. Вскоре и он начал раздражать. Вспомнил о том, что говорила мать. Дикари были беженцами. Эти люди пошли против системы. Магнусы отслеживали и казнили их, но острозубую гору взять не могли. А те продолжали совершать набеги, разворовывая целые города и пополняя ряды. В любом случае, они были опасны. Рем удивился, увидев среди них Магнусов. Хотя, чему тут удивляться? Не все были в восторге от выбранной для них парламентом участи. Он не был. Мысли сместились: «Где Мари? Что они с ней сделали?». За столь короткое время привык к присутствию девушки. Раньше они толком и не общались. Помнится, она не раз пыталась заговорить, но Рем, презирая нелегкую долю, не желал играть в любезность с представителем Вече. «А зря. Она интересная». Губы иссохли, жутко хотелось пить. Подумал, подползти обратно под капающую с потолка какофонию. Видимо, не зря его посадили именно там. Переместился. Капли стекали в рот, дразня, но жажду не утоляли. Привык к темноте. Ощутил движение на ногах, и потряс, отгоняя крыс, запищавших от возмущения. Хмыкнул. «Их ничто не истребит: ни голод, ни гонения, ни волна».
В коридоре раздались шаги. Камень с грохотом откатился. В проеме мелькнула фигура. Сапоги затоптались, подхватили под руки и понесли. Рем проваливался куда-то, теряя сознание, и возвращался вновь. Красивое, курносое лицо мелькнуло на мгновение и растаяло. Глаза открылись и вращались в поисках ответов. Руки и ноги саднило, шишка болела. Приподнялся на кровати. «Кровать». Ущипнул себя, отметая сомнения. Комната была маленькой, но чистой. Мебелью не баловала: кровать, тумба. Встал и размялся. Подошёл к двери, подергал за ручку. Заперто. Почесал в затылке. Наличие двери в пещере, как минимум вводило в заблуждение. Ощутил покалывание в паху, и нестерпимое желание облегчиться. Туалета в комнате не было. Через полчаса не мог думать ни о чем другом. Через час прыгал зайцем, и сдался. Угол выбрал тот, где тумба, чтобы скрыть преступление. Как только струя зажурчала о стену, дверь отворилась. Рем не смог остановиться, но с гордостью одернул балахон и повернулся к гостю. Щеки стали пунцового цвета, потому что перед ним стояла с подносом в руках курносая девушка. Это её лицо он видел в моменты просветления. «Думал, приснилось».
— Я прикажу, чтобы организовали уборную, — сухо сказала она и жестом пригласила присесть.
Рем послушался, а она устроилась рядышком. На подносе лежали разного рода инструменты. Вначале девушка посвятила ему фонариком в глаза, касаясь нежной кожей лица. Затем осмотрела следы от верёвок и шишку.
— Ты целитель?
— Была.
Он пристально её разглядывал: Минимус, худая, тонкие ноги, грудь маленькая, личико овальное, глаза голубые, волосы прямые, светлые, курносая.
— Жить буду? — выдавил со смешком.
— Если вступишь в наши ряды, — взгляд стал серьезным, поджала, и без того, тонкие губы.
— Поэтому переместили? — Кивнула. — Где моя подруга?
Девушка встала и собиралась уйти, но он схватил за запястье, удерживая силой. Тогда она яростно зашептала:
— Тебе лучше не знать! Отпусти, или закричу! Снаружи стражи! — вырвала руку, остановилась у двери и бросила через плечо. — Я бы согласилась.
— Стой! Как тебя зовут?! — Она сделала шаг и помедлила.
— Амина, — ответила грустно, и исчезла в туннеле.
Воняло мочой. Рем морщил нос, забившись в дальний угол. Вскоре принюхался и перестал ощущать запах. Из головы не выходили слова Амины. Если они хотят его в свои ряды, то почему держат здесь? И куда дели Мари? О ней он беспокоился больше всего, ощущая ответственность за спасенную жизнь. Уснул. Одолевали кошмары. Дверь вновь отворилась. Коренастый захватчик пожаловал. «Не иначе как вербовать».
— Добро пожаловать на дикую гору, Рем! — пробасил визитёр, приглаживая рыжие, грязные волосы. Они могли гореть на свету, словно солнышко, будь он любителем мыться.
— Наверное интересно, почему ты здесь? — Рем кивнул, хрустя зубами. — Мы дикари своих не бросаем, а ты один из нас.
— Поэтому держишь, как пленника? — осклабился он.
— Вынужденная мера, друг мой, — сложил на груди массивные руки. Балахон съехал, обнажая шрамы. — Ты привязался к Магнусу. Как так вышло? Они ведь нас притесняли столько лет! — карие глаза сверкали безумным огнём.
— Среди вас они тоже есть. Или меня зрение подвело? — язвил он.
— Верно. Они с нами…, но не на равных, — улыбнулся, обнажая жёлтые зубы. — Подумай, чего хочешь. Если пожелаешь провести остаток дней в обоссанной комнатке, я пойму, — обернулся напоследок, и хлопнул дверью.
«Они ненавидят Магнусов. А значит, Мари в беде». Схватился за голову. «Нужно ей помочь. Для начала не мешало бы выбраться из заточения». Соображал до тех пор, пока морально себя не истощил, и, в конце концов, решил подыграть рыжему.
В следующий визит был хорошим мальчиком, покладистым, и заслужил небольшую экскурсию. Рыжий ступал впереди грузной походкой, ногой чуток подковыривал. Туннель тянулся, освещённый факелами. «Они в прямом смысле пещерные», — невесело думал Рем. Рыжий сбавил ход. Видимо, устала нога.
— Гору освоил лет пятьдесят назад мой добрый друг. Он первым пошёл против парламента. Умный был мужик. В системе служил разработчиком, внедрял технологии для длинных. Только вот ростом не вышел. Заменили своим, как только появился достойный кандидат.
— Как тебя зовут? — перебил, стараясь не наступить ему на пятки.
— Оливер, — развернулся и протянул руку. Рем пожал. — Я прозябал в шкуре ловца двадцать лет, пока друг не вытащил. С годами ряды пополнились. Увидишь, мы построили целый город в единственном месте, куда им не добраться. — Не видел лица, но понимал, что Оливер улыбается.
— Теперь не важно. Волна всех смыла, — недоумевал Рем.
— Это верно. Вот только не всех. Наши друзья из Снежа прислали весть. Часть кораблей уцелела.
Сердце разразилось громким стуком, в душе поселилась надежда. «Мама».
— Ваши друзья? — перевёл тему, опасаясь проницательности собеседника.
— Минимусы. За пару месяцев до волны мы начали готовиться к пятому этапу…, — прокашлялся. — Рановато тебе об этом.
Вышли из туннеля, и Рем удивленно заморгал, не веря глазам. Гора открывала кусочек неба, на котором сияли звезды. Воздух был свеж, кожа покрылась мурашками. На земле пристроился небольшой городок. Несколько десятков домов — полноценных, из синтетического материала. Перед ним жгли костёр люди, грея у огня руки.
— Идём, — бросил на ходу Оливер, — покажу тебе всё.
Минимусы выглядели хмельными, громко смеялись, а затем стали пинать Магнуса. Нескладный, он пригибался и закрывал лицо руками. Рем покосился на них и сжал кулаки, но встревать не стал. Не время. Оливер вёл повествование: пищевая база, жилой сектор, увеселительный. На последнем задержался, комично двигая бровями.
— А вот блок целителя. Повезло нам с ней! Столько раз зашивала! — обнажил грудь, демонстрируя кривые, глубокие шрамы.
— Чудища? — спросил Рем.
— Можно и так сказать, — хмыкнул рыжий.
— А там что? — указал на свет, исходивший из пещеры на другом краю.
— Туда ходить запрещено, — отрезал он.
«Мари», — догадался Рем, но сделал вид, что ему не интересно. Мол, нет, так нет.
Рыжий отвёл его в дом. На пороге встретила и заботливо усадила за стол полная, улыбчивая женщина. Она была счастливой обладательницей аж двух подбородков. Рем ругал себя за придирчивость к внешности и осуждение, и пытался убедить, что у неё прекрасна душа. Еще никогда он так не ошибался. Особа оказалась сварливой и грубой.
— Кама! Прекрати мельтешить! Гость устал! — сокрушался Оливер.
Кама двигалась достаточно проворно для своей весовой категории. Оливер отвёл его в комнату: просторную, мебель новая, на полу ковёр. Рем помнил, что такие изделия, укрывающие полы, перестали делать давным-давно из-за отсутствия практичности. В мире дикарей бросался в глаза пережиток прошлого. Они цеплялись за оборвавшуюся нить. Всю ночь он лежал, думая о Мари, и надеясь, что она жива.
Семиднев пролетел незаметно. Рем отмечал, считал, выводя палочки на ручке кровати с другой стороны. Дикари не вели счёт дням. Он так не мог, продолжая жить в своих временных рамках, к которым привык. Воздуха и дневного света в городе хватало на всех. Рем присмотрелся к жителям и разделил на категории. Были стражи — всегда наготове, всегда при городе. Целитель — Амина часто сталкивалась с ним, но разговор не заводила, недоверчиво поглядывая. Ловцы — совершали набеги, орудуя ножами и молотами. Колотилы — строили, латали.
Мари так и не появилась. Его держали в пещере длительное время. Её в два раза дольше. «Так и рассудка лишиться не долго». В тот вечер Кама была сама не своя. Чересчур добра и учтива. Оливер куда-то провалился. «Может, очередной набег? Он же ловец». Рем подумывал предложить себя в помощь, но не стал торопить события. Для начала неплохо бы заслужить доверие. Выжидал. Кама приземлилась на стул, жалобно затрещавший. Лицо исказилось в злорадной усмешке. Хмыкнула, и он ощутил запах самопала. Поведение хозяйки, наконец, связалось с причиной. Она провела пальчиком ему по руке, наклонилась и закусила губу. От омерзения ком встал в горле, еда грозилась вырваться наружу. Кама искренне полагала, что сексуальна. Она приподняла его руку, положила на необъятную грудь и застонала.
— Я не могу, — выдавил Рем.
— Он не узнает, — пропела женщина, икая.
Он вскочил на ноги и выбежал на улицу. Дыхание сбилось. Разум твердил вернуться, ведь она могла выставить все так, будто сбежал. Но и того, что представил, вынести не сможет. Остался у крыльца, съёжившись от холода. В доме было не намного теплее, но всё же. Вдали у костра смеялись хмельные мужчины. Там было тепло. Однако связываться Рем не хотел. Проблем, итак, хватало. Решил прогуляться, чтобы немного согреться. Блуждал между домами. Все они выглядели одинаково, потому и решил вести счёт. И мысли занимало, и отвлекало от влияния прохладной ночи. Остановился напротив таинственного здания. Дверь отворилась, и оттуда вылетело подгоняемое сапогом тело. Пьяный валялся в грязи, бормоча. Рем поразмыслил и направился к входу. Потянулся к ручке, но кто-то прижал дверь обратно. Амина. Девушка укоризненно на него посмотрела, и он устыдился, опуская глаза.