Я еду через Киберград к возвышающейся над домами башне, похожей на гигантский, торчащий из земли шпиль. Это замок ассасинов, Аламут. Там сидят самые крутые хакеры, помешанные на вирусах. Я и сам могу написать неплохой выжигатель программ, но чтобы сделать нечто действительно смертоносное и уникальное, необходимо думать только об этом.
Если бы Контора могла, то давно разогнали бы этот притон, но Аламут ей не по зубам. Зато безопасники пытаются следить за посетителями башни. Но и это получается у них неважно, потому что ассасины обеспечивают заказчикам конфиденциальность — на этом держится их бизнес.
Мне нужно то, на что у меня самого нет ни времени, ни воображения. Вирус, который уничтожит не только виртуальную личность, но и «железо». Если конкретнее, то кремнийорганический мозг искусственного разума, который станет для меня угрозой. Я, конечно, не рассчитываю, что мне удастся прикончить Голема — он слишком хитёр — но киборги, которых он поработил и которых наверняка станет подсылать ко мне, могут быть весьма опасны — вот против них мне и нужно вооружиться.
Я не знаю, нанимали ли безопасники ассасинов для создания одной из версий «Алефа» — вполне возможно, хотя я сомневаюсь: вирус, который будет искать ренегатов, сделать куда сложнее обычного оружия. Для этого требуется нечто больше, чем мастерство написания боевых программ. Вряд ли хакерам Аламута такое по силам.
Но то, что нужно мне, у них наверняка имеется.
Башня ассасинов окружена рвом, над нею всегда вьётся вороньё — охранные системы внешнего периметра. Словом, выглядит притон ассасинов весьма впечатляюще и претенциозно. Впрочем, лично я считаю, что людям простительна склонность к эффектам — даже хакерам, которые могут заразить вирусами весь Киберград.
Выхожу из «Бэнтли» и направляюсь к Аламуту. За десять метров до перекидного моста срабатывают программы конфиденциальности, и данные о моём аватаре больше не распространяются по виртуальности — иначе говоря, кто бы ни следил за входом в замок, он не сможет вычислить, что в него вошёл человек по фамилии Кармин. Я превратился в оболочку без примет и данных о личности.
По обе стороны моста возвышаются статуи дивов. Они провожают меня огненными взглядами, но пропускают: я не впервые здесь, и запись о моём визите сохранилась в базе Аламута.
Надо рвом появляется мост — ровная металлическая полоса трёхметровой ширины материализуется из воздуха. Я ступаю на неё и иду, понимая, что меня сканируют. Вынести вирус из башни можно, а вот притащить с собой — нет. Останавливаюсь перед высокой железной дверью, покрытой движущимися картинами, изображающими славные деяния ассасинов прошлого — настоящих убийц, живших много столетий назад.
Нажимаю на сенсорную панель, и она загорается желтоватым светом.
— Цель визита? — спрашивает механический голос.
— Приобретение оружия, — честно отвечаю я.
— Конкретная модель или заказ? — уточняет компьютер-привратник.
— Пока не знаю.
— Добро пожаловать.
Вот так просто. Дверь открывается, и я вхожу. Створки захлопываются за мной — пожалуй, слишком громко, но я не обращаю внимания. Передо мной — длинный коридор, освещённый факелами. По обе стороны возвышаются живые дивы с выпученными глазами. Каждый больше четырёх метров ростом и упирается круглой шишковатой головой в сводчатый потолок. Это охранные системы, через которые мне предстоит пройти по пути к офису. Будь у меня при себе вирус, который не заметили дивы на мосту, или попытайся я проникнуть в базу Аламута, меня мгновенно сожгли бы — ассасины не церемонятся с нарушителями и шпионами.
Мне неуютно, хотя я уже был однажды в замке. Дело не в зловещем антураже, а в том, что у меня нет санкции Стробова применять оружие, которое я хочу купить. И я сомневаюсь, что он дал бы мне разрешение, если бы знал, что у меня на уме. Но я не собираюсь ставить свою безопасность в зависимость от Конторы.
Прохожу мимо дивов, провожающих меня глазами-сканерами, и толкаю дверь в конце коридора. Она не заперта — как и в прошлый раз. Вхожу в комнату, отделанную в восточном стиле. Это кабинет служащего, принимающего заказы. Я не знаю, все ли посетители проходят через один коридор и попадают сюда, но подозреваю, что пространство башни многослойно, и сидящий передо мной клерк — не единственный, кто встречает пожелавших разжиться вирусом. Мне не известно даже, случайно я снова оказался именно у этого служащего, или за каждым клиентом закреплён определённый менеджер. Возможно, так и есть, и клерки получают проценты от заключённых сделок.
В Аламуте, в основном, создают вирусы. Этим он и славился. В отличие от исторических прототипов, ассасины не пачкают руки и никого не убивают, хотя и ходят слухи, будто у них есть свои фидави. Но я не представляю, кто может попытаться заказать уничтожить чью-то личину. Во-первых, само по себе это не имеет большого смысла, поскольку стирает лишь аватар, не причиняя юзеру никакого вреда. Во-вторых, за убийство полагается суровое наказание, и расследования проводятся довольно тщательно — особенно, если жертвой стала личина, а не программа-симулятор.
— Добрый день, — говорит клерк, поднимаясь из-за стола. — Меня зовут Фадук. Чем могу помочь?
У него вытянутое смуглое лицо, тонкие губы и прямой нос. Взгляд немного исподлобья. Наверное, он взял за основу своей внешности портрет какого-нибудь древнего ассасина — говорят, в Аламуте такое в чести.
Я усаживаюсь в кресло, менеджер тоже. Несколько минут мы смотрим друг на друга. У Фадука миндалевидные чёрные глаза с длинными ресницами. Его лицо неподвижно и напоминает маску. Он думает, я не решаюсь признаться, что пришёл за оружием, а я прикидываю шансы получить желаемое.
— Мне нужен вирус, — говорю я, наконец.
— Для того сюда и приходят, — Фадук чуть наклоняет голову вперёд.
— Необычный.
— Само собой, — вежливо улыбается клерк. Он даже не догадывается, о чём я попрошу.
— Дело в том, что за мной охотится киборг, — я стараюсь не выглядеть параноиком. — Понимаю, звучит странно, — выдавливаю фальшивую робкую улыбку. — Однако так и есть. Возможно, его наняли мои враги. Конкуренты. В любом случае, он в Киберграде, и я опасаюсь за свою жизнь.
Фадук весь внимание. По его лицу не скажешь, верит он мне или просто ждёт, когда я, наконец, скажу, что конкретно мне нужно.
— Этот киборг не остановится, даже если я уничтожу его виртуальную личность.
Клерк слегка вздрагивает: ассасины не любят, когда клиенты говорят при них о своих будущих жертвах. Конечно, они никого не выдадут, но такие вещи их напрягают.
— Поэтому, — быстро заканчиваю я, — мне нужно выжечь терминал, с которого он заходит.
Пауза. Фадук смотрит на меня, его лицо неподвижно, однако я буквально слышу, как у него в голове с бешеной скоростью крутятся шарики.
— Но это же убийство, — наконец, поизносит он на удивление спокойно. — Киборг лишится собственных мозгов, — клерк думает, что я этого не понимаю.
— Само собой. Именно этого я и добиваюсь.
— Реального убийства? Смерти не только в виртуальности, но и в действительности?
— Да.
Фадук поднимает тонкие, изогнутые полумесяцем брови и несколько секунд разглядывает меня, а затем открывает стоящий на столе терминал.
— Мне нужно послать запрос, — говорит он. — Это займёт не больше минуты.
Я киваю: мол, валяй.
Фадук копается в терминале — видимо, сносится с начальством. Он печатает, затем внимательно читает полученный ответ.
Похоже, кто-то из высших ассасинов даёт добро, потому что клерк поворачивается ко мне с вежливой улыбкой на смуглом лице.
— Придётся заплатить не только виртуальные кредиты, — сообщает он мне.
— Само собой, — отвечаю я, стараясь не показать, какое облегчение испытал.
К тому, что ассасины потребуют настоящих денег, я был готов: товар подобного уровня стоил не только кредитов, использующихся в Киберграде. К счастью, с моим реальным банковским счётом все в порядке.
— Сколько? — спрашиваю я.
Он быстро производит подсчёты на терминале.
— Десять тысяч настоящих денег и сто тысяч виртуальных кредитов.
— Товар с правом на бесконечное копирование? — уточняю я.
— И индивидуальный ценз, — кивает Фадук.
Деньги большие, но оно того стоит. Если не пригодится против киборга-убийцы, может понадобиться потом. В крайнем случае, перепродам. Надо будет только заплатить ассасинам за изменение ценза — программы, которая позволяет пользоваться вирусом только мне.
— Я согласен. Когда будет готово?
— Послезавтра, — обещает Фадук.
— Отлично, — я встаю. — Нужно внести предоплату?
— Да, половину, — клерк разворачивает терминал ко мне.
Я вставляю кредитку и перевожу на указанный ассасином счёт пятьдесят тысяч кредитов и пять тысяч реальных денег. Поскольку виртуальность связана с Сетью, в ней можно управлять любыми счетами, так что это не проблема.
— Благодарю, — говорит Фадук, проверяя состояние счета Аламута. — Самовывоз или прислать вам посылку?
— Лучше посылку.
— Как угодно.
Я выхожу из кабинета. Клерк не провожает меня — здесь это не принято. Дивы по-прежнему таращатся на меня в полутьме: не пытаюсь ли я вынести то, за что не заплатил. Но я чист, как дитя, и спокойно прохожу мимо них по коридору.
Покинув башню, ступаю на мост и добираюсь до автомобиля.
Защитные системы замка скрыли мой визит, так что безопасники не знают, кто посещал Аламут. Разве что они следят за пространством вокруг башни, но это маловероятно, да и ассасины наверняка как-то позаботились об этом. Может быть, воронье, кружащее над замком, создаёт помехи, или применяется ещё какой-то способ, но до сих пор Конторе не удавалось вычислить клиентов Аламута.
Я еду домой, в свой особняк. Собственно, бортовой компьютер знает дорогу, и необходимость вести машину отсутствует, так что я вызываю в сознании меню. Выбрав «Выход», отключаюсь от виртуальности, стаскиваю с себя шлем и комбинезон, отправляюсь в душ, затем — в кровать. Ужасно хочется спать, и я проваливаюсь в объятия Морфея, едва голова касается подушки.