Мы ожидали чего-то подобного, так что реагируем мгновенно, и на зомби обрушивается ливень пуль. Во все стороны летит кровь, монстры падают и замирают в живописных позах.
Расправляться с подобными противниками нетрудно, однако нельзя забывать, что в игре участвуют и живые игроки, причём далеко не все из них на нашей стороне. Я припоминаю текст инструктажа: где-то поблизости есть мародёры и отряды конкурирующих спецслужб, которые тоже хотят завладеть образцами загадочного метеорита или, по крайней мере, не дать это сделать нам. Кроме того, некоторые геймеры играют за монстров, и они будут действовать хитро и обдуманно — совсем не так, как твари, попадавшиеся нам до сих пор.
Мы входим в здание. Свет проникает лишь через выбитые окна. Я напоминаю себе, что это только игра, и нужно держать ухо востро.
Откуда-то доносится то ли стон, то ли протяжный крик. В шлемофоне раздаётся голос командира:
— Группа два, как слышите?
— Отлично! — отвечает кто-то из бойцов, проникших в здание через главный вход. — Поднимаемся на третий этаж по центральной лестнице. Пока на счету двое убитых зомби.
— У нас трое, — говорит командир. — Проверьте сигнал, а мы — чёрную лестницу. Возможно, отходить придётся по ней.
— Вас поняли.
Мы идём к лестнице, узкой и заваленной мусором. Здесь есть лифт — то ли грузовой, то ли для персонала. Он сломан, и через открытые двери видна провалившаяся и перекошенная кабина. Внутри лежат два трупа в военной форме.
Поднимаемся по ступеням на второй этаж, не встретив ни одного монстра.
Интересно, можно ли в этой игре застрелить члена своего отряда. Чтобы это выяснить, я навожу оружие на одного из бойцов. Прицел остаётся красным — можно стрелять. Жаль. Это сильно упростит ассасинам задачу, если они вычислят меня.
Мы идём мимо комнат с выбитыми дверями. Повсюду видны последствия визитов мародёров. Я понимаю, что здесь компьютера быть не может. К сожалению, мне необходим местный терминал — по правилам «Идавёля» и благодаря введённым разработчиками сервера ограничениям, подключиться к Сети при помощи имплантатов внутри пирамиды невозможно, так что без здешнего компьютера я не могу ни просмотреть украденные данные, ни закачать их в «облако». Впрочем, на последнее у меня и так не будет времени.
Снова доносится приглушённый стон.
— Давайте проверим, кто это, — предлагает Юрген.
Остальные соглашаются: обычно тяжелораненые персонажи имеют, что сказать.
Мы пересекаем этаж и поднимаемся выше, не встретив ни одного монстра. Обстановка становится всё мрачнее — верный признак, что вот-вот должны появиться противники.
Поднимаемся ещё выше, на четвёртый этаж, и идём по грязной ковровой дорожке. В конце коридора — широкий дверной проём. Дойдя до него, останавливаемся.
Мы на пороге огромного пустого зала, спускающегося амфитеатром.
— Всего один выход, — тихо замечает Юрген. — Если нас здесь накроют, то наверняка перебьют.
Я осматриваюсь. В стенах множество вентиляционных отдушин, слишком крупных для того, чтобы быть настоящими. Похоже, внутренняя планировка здания в игре не соответствует реальному прототипу.
— Ловушка! — констатирует Юрген.
— Согласен, — отзывается командир.
— Что будем делать? — спрашиваю я.
Из-за нижних рядов скамеек доносится стон. Значит, раненый здесь — он, безусловно, наживка. Никому из нас не хочется спускаться, но, скорее всего, разговор с ним необходим для успешного выполнения задания.
— Ладно, идёмте, — говорит командир.
Юрген кивает.
— Иначе придётся возвращаться, — говорит он.
Юрген хорошо понимает законы игры.
Мы начинаем спускаться по центральной лестнице, держа оружие наготове. Пока всё тихо. Нам наверняка дадут поговорить с раненым, но потом выбраться из этого зала будет нелегко.
Спустя полминуты мы находим лежащего на полу мужчину. Юрген трогает его концом ботинка. В ответ раздаётся слабый стон.
— Кто вы? — в голосе раненого испуг.
— Спецназ, — говорю я.
— Вы пришли спасти нас? Уже слишком поздно. Они повсюду, спрятаться негде! — речь бота должна запугать нас, но мне нужна информация о терминале. Дождавшись, когда раненый замолкнет, я говорю:
— Мы получили сигнал бедствия. Откуда он идёт?
— Никто не выжил, кроме меня! — качает головой мужчина. В его голосе появляются истеричные нотки, глаза вспыхивают безумным блеском. Он вскидывает голову и смотрит мне прямо в лицо. — Остался только один терминал, на восьмом этаже, в комнате охраны. Но он едва ли работает: энергия отключена во всём здании. Так что не знаю, откуда поступает сигнал. Бегите, спасайтесь!
— Сколько здесь мутантов? — вступает в разговор Юрген. Теперь, когда мы получили информацию первостепенной важности, он хочет выяснить, насколько трудно будет добраться до источника сигнала.
— Они везде, везде! — восклицает бот.
— Из этого зала есть другой выход? — спрашивает командир.
— Кто вы? — вместо ответа произносит раненый. Становится ясно, что запас его реплик исчерпан, и бот начинает цикл заново.
— Больше от него ничего не добиться, — говорит Юрген. — Пора сваливать.
Он прав: задерживаться здесь не имеет смысла.
Мы начинаем подниматься по лестнице, и тут в зал вбегают зомби. Их всего восемь, но они вооружены пожарными топорами и кирками. Мы тут же открываем огонь, пули рвут мертвецов в клочья, и они падают, как подкошенные, но тут же встают — похоже, эти зомби круче предыдущих.
Нам удаётся преодолеть ступеней пять, прежде чем в зал врывается ещё и десяток мутантов. Среди них волки и какие-то приземистые твари вроде крокодилов. Вся эта орава прёт на нас, и Юрген с командиром используют подствольные гранатомёты.
Раздаются взрывы, во все стороны летят вывороченные скамейки и ошметки дымящегося мяса. Из чёрного дыма и огня выскакивают зомби и новые твари. Мы палим со всей дури, но приходится отступать. Некоторые зомби швыряются топорами, и от одного я едва успеваю уклониться. В следующую секунду выпускаю в лицо обидчику короткую очередь, и его мозги брызгают во все стороны.
Спустя пару минут нас загоняют в низ амфитеатра. Укрывшись за рядами скамеек, мы отстреливаемся, понимая, что рано или поздно твари нас достанут. Лестница завалена трупами, повсюду полыхает огонь, между креслами стелется чёрный дым. Мутанты всё прибывают. Похоже, разработчики игры решили, что на этом этапе число спецназовцев непременно должно сократиться.
Решётки, закрывающие вентиляцию, вылетают, и из шахт валятся зомби и мутанты. В нас летят пожарные топоры, но это ещё не самое страшное: появляются зомби с коктейлями Молотова в руках. Нас забрасывают бутылками, во все стороны летят осколки и брызги горящего бензина. Командира охватывает пламя, и он стремительно теряет пункты жизни. Мы выпускаем гранаты, враги разлетаются на куски, но на смену им являются новые. Юрген кричит, не снимая пальца со спускового крючка. Похоже, до терминала я не доберусь!
Вдруг зомби и мутантов становится меньше, и мы слышим в шлемофонах голос одного из членов отряда:
— Народ, вы где? Мы на четвёртом этаже валим зомби!
— Мы перед вами! — отвечаю я. — В конференц-зале. Заняты тем же самым!
— Уродов ещё много?
— Вроде, стало поменьше, — разношу голову зомби, подобравшемуся слишком близко. — А у вас?
— Штук пятнадцать. Мы уже нехило ранены, использовали по паре аптечек.
Мы поднимаемся из укрытий и идём навстречу врагу. Мутанты и зомби падают один за другим. Кажется, атака, наконец, сходит на нет. Мочим последних тварей и вываливаемся из зала в коридор.
— Потери есть? — спрашивает командир. Он сбил пламя и подлатался медпакетами.
— Нет, слава Богу.
— Что-нибудь выяснили насчёт сигнала?
— Нет. Нас тормознули зомбаки. А вы?
— Поговорили с раненым. Возможно, сигнал идёт с восьмого этажа. Там есть комната охраны с сохранившимся терминалом.
— Это может оказаться ловушкой, — резонно замечает один из спецназовцев.
— Проверить всё равно придётся, — отвечает командир.
Мы встречаемся с двумя товарищами возле чёрной лестницы. Они выглядят здорово потрепанными. Поднимаемся на восьмой этаж. Дважды нас атакуют мутанты вперемешку с зомби, но мы относительно легко уничтожаем их.
— Времени осталось двадцать восемь минут, — замечает командир.
Добравшись до восьмого этажа, идём по заваленному мебелью и хламом коридору, заглядывая во все помещения. В некоторых двери выбиты, в других — нет. Две или три оказываются заперты, и нам приходится высаживать замки пулями. Терминала нигде нет.
Время идёт, а мы никак не можем определить нужное место, а ведь это всего лишь побочная миссия — нам ещё предстоит отыскать метеорит, взять образцы и выбраться отсюда. И возвращение к месту эвакуации не будет лёгким, это уж как пить дать.
Наконец, Юрген радостно восклицает: в проверенной им комнате обнаруживается пункт охраны. Здесь на стене висят разбитые мониторы, валяется перевёрнутое кресло, по полу разбросаны упаковки от фастфуда и картонные стаканчики. Стол занимает небольшой старый терминал, от которого и исходит сигнал: компьютер работает от переносного аккумулятора вроде автомобильного.
— Это здесь! — с облегчением говорит командир. — Занять оборону.
Мы выстраиваемся перед дверью, нацелив автоматы в обе стороны коридора.
Командир подходит к терминалу и проверяет сохранённые файлы. Я наблюдаю за ним краем глаза. Мне ещё придётся сюда вернуться, несмотря на катастрофическую нехватку времени.
— Здесь есть видеозапись, — говорит командир, просматривая файлы. — Она должна помочь нам добраться до метеорита. Это послание одного из охранников. Он утверждает, что под территорией Кремля есть подземелья. Древний лабиринт. Метеорит находится там.
— А как туда попасть? — спрашивает Юрген.
— Сейчас-сейчас, подождите… Ага! Вход расположен под Царь-колоколом.
Раздаётся сигнал. Он исходит от терминала. На экране появляется таймер, отсчитывающий пятнадцать секунд.