24 мая проходил устный выпуск журнала «Рокси» в ленинградском Дворце культуры имени Ильича [см. фото 34], в рамках которого Башлачёв дал концерт, а также своё пятое интервью — Александру Старцеву и (снова) Игорю Леонову. Видеозапись этого мероприятия сохранилась и издана.
26 мая Александр уехал в Москву, где на следующий день отмечал свой день рождения.
Пятый фестиваль Ленинградского рок-клуба проходил с 3 по 7 июня. Группу «Калинов Мост» пригласили в качестве зрителей[256], и 6 июня Александр навестил их. Вспоминает Виктор Чаплыгин: «Жили мы тогда всей толпой у Леши Вишни, около метро “Парк Победы”. Башлачёв приехал туда, к Вишне, и мы с ним среди ночи просто оторвались и пошли в парк Победы. Сели на лавку, курили, разговаривали... Подходили какие-то люди посреди ночи. Я помню, два человека узнали Башлачёва. Он говорит: “Завтра я буду выступать”. Они у него автографы брали, всё такое. Он мне сказал такую фразу интересную: “Тебе повезло, у тебя есть группа. А мне, наверно, никогда уже этого не сделать”. Я говорю: “Может, еще не всё так плохо”. А он уже был весь какой-то философский, отстраненный. “Нет, мне уже, наверно, так положено. Невозможно. С кем ни пытаюсь — нет взаимопонимания никакого”». Дополняет Дмитрий Ревякин: «Мы с ним общались, ходили по парку, беседовали. И это все было, потому что Саня к нам относился очень трогательно. Он словил тот кайф, который мы даем. Говорил, что у нас это получается. Он сокрушался, что он один, что у него нет группы».
В последний день фестиваля, 7 июня, выступал Башлачёв. Сохранились видеозаписи этого выступления[257]. Александр получил приз «Надежда». Необходимо отметить, что на этом фестивале почти все участники получили какие-то призы либо как цельные коллективы, либо персонально. Формулировки были подчас забавными: так группа «Аукцыон» была награждена «за превращение идеи аукциона в идею караван-сарая», а «Зоопарк» — «за трезвость, ставшую нормой жизни»[258]. Некоторые поводы для чествования звучали серьезнее: Юрий Наумов — «за чистоту и искренность», «ДДТ» — «за мощь», «Аквариум» — «за свет и любовь». Лучшими композициями были признаны «Легенда» (группа «Кино»), «Поколение дворников и сторожей» (группа «Аквариум»), «Театр Станиславского» (Юрий Наумов), «Черное шоссе» (группа «Патриархальная Выставка»), «Доктор Хайдер» (группа «Ноль»), «Дети уходят» (группа «Телевизор»). Это был последний фестиваль, на котором участников оценивало жюри. О выступлении Башлачёва на этом фестивале рассказывает Александр Чернецкий[259], присутствовавший в зале: «Сразу понять Башлачёва невозможно, такой поток непредсказуемого драйва. Неожиданность его выступления была в том, что он оказался совершенно не в том месте и не в то время, как мне показалось. Я не застал Высоцкого, не знаю, как это выглядело, но ни в какое сравнение ни с кем из тогда живущих это не шло. Это было нечто совершенно из ряда вон выходящее: петь не музыкально, и просто кричать, когда горлом кровь идет, орать, разрывать, рвать стоном... Здесь было то же. Человек, поющий под гитару. Я был в состоянии некого шока. Я не понимал, почему мне не слышно слов. На самом деле слова были слышны нормально, просто концентрация и подача стихов настолько мощные, что неподготовленного слушателя, каким я тогда был, это выбивало из колеи. Он спел три вещи, а в зале начали свистеть уже после первой, чего не было ни на одной команде. Мое место было справа, а из левой части зала я услышал голос Вадика Демидова[260]: «Саня, спой “Абсолютного вахтера”». Он хотел помочь ему чем-то. Башлачёв пел «Время колокольчиков», «От винта!»... Вадик его подбадривал, это была бы подходящая песня». Башлачёв, пришедший на фестиваль без гитары, выступил с инструментом Бориса Гребенщикова [см. фото 35].
В июне Татьяна Нилова[261] и Юрий Морозов[262] в студии ленинградского Дома радио записывали Александра (на магнитофон «Studer») для фильма Петра Солдатенкова[263] «Барды покидают дворы, или Игра с неизвестным». Позже эти записи были изданы на альбоме «Башлачёв IV» (треки 2–5).
Башлачёв жил у Сергея Фирсова, и тогда же в Ленинград приехал Алексей «Полковник» Хрынов. Алексей вспоминает: «В то время мы, когда приезжали в Питер, прямо с вокзала ехали к Сереже, как в гостиницу. Вот приезжаю как-то, а там — Саша. Свой первый акустический альбом [«Волга да Ока»] я как раз записывал у Фирсова на Сашиной гитаре, потому что Серега достал какой-то хороший микрофон, который подвешивали к потолку через люстру. Сейчас у него есть эта запись».
Организаторам еле-еле удалось уговорить Башлачёва принять участие в первом Всесоюзном рок-фестивале в Черноголовке (27–28 июня). Убедить его смогли только на второй день. Вспоминает Илья Смирнов, который был одним из организаторов мероприятия: «Помню, как мы уговаривали Сашу выступить. Было полно проблем: аппаратура отключилась — не отключилась, Шевчук в милиции — кто пойдет выводить Шевчука, Башлачёв не хочет петь перед большим залом — кто пойдет уговаривать Башлачёва? Я его понимал, это не был выпендреж с его стороны, он привык к квартирникам, гитара акустическая, он боялся, что может не раскачать большой зал. Кстати, он оказался неправ. Пришлось собрать самых красивых девушек, которые его упрашивали: спой, светик, не стыдись. Все, упросили, решено, он пошел играть [см. фото 36]. А как там с Шевчуком?..» В итоге, на фестивале выступили группы «Вежливый Отказ», «Веселые Картинки», «ДДТ», «Нате!», «Наутилус Помпилиус», «Ноль», «Фронт», «Цемент», а также Александр Башлачёв.
В начале июля Александр и Анастасия около десяти дней жили в Москве, в квартире их друга, кинокритика Андрея Дементьева, работавшего в журнале «Советский экран». Андрей жил в почти полностью расселенной коммунальной квартире в районе Пятницкой улицы, на Яузе. Этот дом уже снесен. Они поселились в библиотеке и, по воспоминаниям Анастасии, читали там «Муми-Троллей»[264].
В Ленинграде Александр дал свое последнее, шестое интервью Андрею Бурлаке для журнала «РИО»[265]. Андрей вспоминает: «Наш разговор состоялся, по-моему, на Синопской набережной. Там была такая квартира, где в разное время жили бездомные рок-н-ролльщики: и Шевчук, и художник «ДДТ» Володя Дворник, и Башлачёв какое-то там время жил. Он, по крайней мере, ночевал там. Это был уже июль 1987 года. Выпили много красного вина, поэтому разговор местами был несколько бессвязен. В разговоре еще участвовали Володя Быстров[266] и Валера Федотов[267] (у него тогда у одного из немногих был пишущий магнитофончик, и Валера был единственным, кто мог его настроить нормально и как-то с ним справиться)».
Летом состоялся концерт Башлачёва в Москве, в выставочном зале возглавляемого Леонидом Бажановым[268] творческого объединения «Эрмитаж», на улице Профсоюзная, дом 100. Игорь Мухин[269] сделал известную серию фотографий Александра перед зданием этого выставочного зала [см. фото на обложке книги].
5 июля состоялся другой концерт в Москве, у Кирилла Кувырдина[270]. Он же его и записывал. Две песни оттуда были изданы на альбоме «Башлачёв VI» (треки 12, 13). Во время этого концерта в квартиру ворвались работники милиции. Милиционеры проверили документы у присутствующих, обнаружили отсутствие прописки и попросили освободить помещение. Только после того, как квартиру опечатали, ребята вспомнили, что в духовке у них была курица. Когда они попали в квартиру в следующий раз, курица уже стухла.
8 июля состоялся концерт Александра на выставке группы художников «Митьки» в ленинградском ДК имени Свердлова. Вспоминает Владимир Шинкарев[271]: «Житинский[272] и Гребенщиков его привезли тогда. У нас были так называемые «дни митьковской культуры». Он замечательно сыграл, так яростно». Запись песни «Влажный блеск наших глаз», исполненной на этом концерте, была издана на альбоме «Башлачёв VI» (трек 14). На губной гармошке Башлачёву подыгрывал Борис Гребенщиков.
Башлачёв побывал на концерте группы «Вежливый Отказ» в Подольске. Вспоминает Марина Тимашева: «Группа «Вежливый Отказ» решила устроить шоу. К этому шоу они привлекли человека, которого звали Гор Оганесян[273]. Очень красивый, фактурный, я бы сказала, молодой мужчина, который сам какие-то тексты писал. Они пели песни на его тексты, плюс он читал стихи со сцены. Так они и выступали. На одном таком концерте они пели песню, которая называется «Merde», то есть «Дерьмо» в переводе с французского. Чистый экспрессионизм. И Гор где-то набрал сырого мяса, говядины, и разбрасывал ее по сцене, со сцены. Эта говядина валялась, грязная вся. Вот это на Сашу произвело гнетущее впечатление. Он был совершенно возмущен. Он говорил, что это невозможно, на это тошно смотреть, как можно так делать, чтобы людей тошнило. Я очень хорошо запомнила, что один раз увидела его явно отрицательную реакцию».
В середине июля Александр с Анастасией отправились из Москвы на дачу семьи Башлачёвых в Белозерский район Вологодской области. По воспоминаниям родственников и друзей, Башлачёв написал там немало новых песен, однако ни одна из них не сохранилась. Рассказывает Анастасия Рахлина: «Что значит «не писал новые песни»?! Наверное, писал, но они ему не нравились, потому что летом 1987 года на даче в Череповце за месяц им было сделано очень много. Тетрадка эта куда-то делась, мы ее не нашли, но те новые формы, про которые он говорил, там были нащупаны, найдены. Было как