Побывав через два с половиною месяца на месте битвы у Прейсиш-Эйлау, Александр I, окруженный генералами, обратился к Кутайсову со словами: "Мое нижайшее почтение Вашему Сиятельству! Я осматривал вчера то поле, где Вы с такою предусмотрительностью и с таким искусством помогли нам выпутаться из беды и сохранить за нами славу боя. Мое дело будет никогда не забывать Вашей услуги"[9]. И император не забыл — за находчивость и решительные действия, спасшие русскую армию от разгрома при Прейсиш-Эйлау, генерал-майор граф А.И. Кутайсов был удостоен ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-го класса. Это был редкий случай, когда награждали военным орденом через степень, ведь Кутайсов не имел низшего 4-го класса этого ордена, с которого полагалось начинать награждение. Георгиевский крест на шею стал вторым орденом Кутайсова — первым был орден Святого Иоанна Иерусалимского, полученный еще от Павла I. А солдаты стали говорить после сражения у Прейсиш-Эйлау: "С Кутайсовым не пропадешь!"[10] Встретив старшего графа И.П. Кутайсова, Александр I поздравил его патетической фразой: "Ваш сын делает честь русской армии и армия его любит"[11].
Так рассказал о подвиге Кутайсова знавший его адъютант М.И. Г.-Кутузова в 1812 году, позднее ставший известным военным историком и генерал-лейтенантом, А.И. Михайловский-Данилевский. Однако историк русской артиллерии П.П. Потоцкий утверждал, что "когда… настал тот критический момент, которым должна была решиться вся участь сражения, — вот в эту-то роковую минуту прискакал Ермолов, несмотря на глубокий снег, с правого фланга на левый с двумя конными ротами, своей и генерал-майора Богданова… Вскоре, по приказанию генерал-майора графа Кутайсова, адъютант его поручик И.К. Арнольди привел конную роту князя Яшвиля Л.М."[12]. При этом Потоцкий писал, что идея использования конной артиллерии принадлежала П.А. Толстому. Следовательно Ермолов реализовал идею Толстого, за что удостоился только ордена Святого Владимира 3-ей степени, считая себя, а не Кутайсова, достойным ордена Святого Георгия 3-го класса. "Причиной тому, — по мнению Потоцкого, — было излишнее усердие почитателей графа Кутайсова: подвиг конной артиллерии всецело приписали ему, чего долго наша артиллерия не могла простить этому, по истине, доблестному артиллеристу, который лично не был виноват в неуместном усердии своих почитателей"[13].
А вот как объяснял другой историк русской артиллерии генерал-майор Г.М. Ратч на страницах "Артиллерийского журнала" в 1861 году ситуацию вокруг Кутайсова, "которого русская артиллерия сперва не жаловала за то, что под Прейсиш-Эйлау, "за ермоловское дело", как тогда говорили, он был награжден орденом Святого Георгия 3-го класса: "Ловкий в строю, привлекательный в обращении, ученый математик и веселый поэт, неустрашимый в боях, распоряжавшийся с невозмутимым спокойствием под выстрелами, граф Кутайсов скоро однако приобрел любовь и доверенность подчиненных; при одном его слове забывались труды и опасности"[14]. Ратч разделял мнение о том, что положение русской армии под Прейсиш-Эйлау спасли Толстой и Ермолов, а не Кутайсов. Вот что говорил он в одной из своих публичных лекций офицерам гвардейской артиллерии: "… Даву немного уже оставалось, чтобы явиться в тылу нашего боевого расположения; но в это время прискакал на выручку Ермолов с 24-мя конными орудиями… Но если бы Толстой не вспомнил о конной артиллерии и она не исполнила бы так быстро и блистательно своего назначения, то 240 орудий, стоявших на фронтальных батареях (русской армии. — А.С.), без пути к отступлению, могли бы послужить материалом для другой колонны на Вандомской площади"[15]. Речь идет о колонне, сооруженной в 1806–1810 годах на одноименной площади Парижа из трофейных орудийных стволов, захваченных Наполеоном в боях с армиями европейских государств.
Можно не без определенных оснований предположить, что Ратч и Потоцкий в вопросе о роли Кутайсова в сражении при Прейсиш-Эйлау, основывались на свидетельствах участников этой битвы.
Так Д.В. Давыдов, бывший в 1807 году адъютантом П.И. Багратиона и числившийся штаб-ротмистром лейб-гвардии Гусарского полка, дважды обращался к описанию сражения при Прейсиш-Эйлау, в том числе и действиям артиллерии в ходе него. В общем очерке о войне 1806–1807 годов, в которой участвовал, под названием "Материалы для истории современных войн", написанном в 1810-х 1830-х годах, Д.В. Давыдов попытался критически взглянуть на действия Кутайсова и Ермолова при Прейсиш-Эйлау: "Корпус Даву около первого часа по полудни… занял Серпален; устроив на высотах этой деревни батарею из сорока орудий, он продолжал теснить левый фланг нашей армии..; огонь усиливался ежеминутно и поле… было покрыто рассеянными нашими войсками, в которых беспорядок стал заметно усиливаться. В эту… минуту, князь Багратион, вынужденный обстоятельствами принять главное начальство над этим крылом, выстроил войска перед деревней Ауклапеном, лицом обращенным к Даву. Около этого времени конные роты полковника Ермолова и Богданова находились на правом фланге армии… Наступление корпуса Даву… заставило графа П.А. Толстого приказать двум этим конным ротам под командою Ермолова спешить на левый фланг. Прибыв туда, Ермолов, снявшись с передков и оставив при себе самое необходимое количество зарядов, отправил всех лошадей… и передки назад. Граф Кутайсов, прибыв позднее сюда с одной конной ротой, сделал тоже самое… Деревня Ауклапен, зажженная брандскугелями (зажигательными снарядами. — А.С.) роты Ермолова была… очищена неприятелем… французские войска, покушавшиеся двинуться между возвышениями и нашими ротами… выстрелами из наших тридцати шести конных орудий, потерпели жестокий урон… Хотя граф П.П. Пален (Петр Петрович, в 1807 году генерал-майор, участник сражения при Прейсиш-Эйлау. — А.С.) и говорил, что Ермолов вполне заслужил св. Георгия 3-го класса, и Беннигсен был совершенно с этим согласен, но этот орден был лишь пожалован мужественному графу Кутайсову, племяннику генерала Резваго, а Ермолов получил Владимира 3-го класса. Так как генерал Резвой приказал составить списки… отличившихся, то граф Кутайсов потребовал их от Ермолова. Представляя их, Ермолов сказал: "Благодарю, ваше сиятельство, что вам угодно известить меня, что вы были моим начальником во время битвы"… И далее Денис Васильевич комментирует: "Я не без намерения подробно описал этот подвиг нашей конной артиллерии, прибывшей на помощь нашего левого фланга. Мое повествование, основанное на словах и свидетельстве многих артиллеристов, князя Багратиона, графа Толстого, Богданова… Беннигсена, явно противоречит вымышленным рассказам слишком усердных почитателей графа Кутайсова. Ни этому молодому генералу, подававшему большие надежды и о слишком рановременной кончине которого справедливо сожалела вся наша армия, ни Ермолову не принадлежит мысль подкрепить тридцатью шестью конными орудиями наш левый фланг; будучи отправлен князем Багратионом к ротам Ермолова и Богданова вскоре после присылки их к нашему левому флангу, я не нашел здесь графа Кутайсова… Прибыв сюда позднее и приказав приведенной им роте поступить так же, как уже сделали роты Ермолова и Богданова, граф Кутайсов не дозволил бы себе, без сомнения, того, что дозволяют себе его почитатели, а именно — приписать себе главную честь быстрого появления конной артиллерии к угрожаемому пункту. Мне… известно, что князь Багратион… почел личным для себя оскорблением то… что Ермолов, имевший, по мнению всех беспристрастных очевидцев, по крайней мере равные права с графом Кутайсовым на знаки св. Георгия 3-го класса, не получил их, князь жаловался даже на то его высочеству цесаревичу"[16] (Константину Павловичу. — А.С.). Как бы вскользь Давыдов замечает: "Граф Кутайсов был племянником генерала Резваго, начальника артиллерии армии, который постоянно заботился о том, чтобы выставить заслуги сего молодого генерала, прекрасно писавшего прозой и стихами"[17]. Однако, при этом Давыдов скромно умалчивает, что сам являлся двоюродным братом А.П. Ермолова — мать Алексея Павловича было родной сестрой отца прославленного поэта и партизана Д.В. Давыдова. Всю жизнь кузены поддерживали добрые отношения, поэтому эмоциональный комментарий Давыдова вполне объясним, хотя и не во всем совпадает с мнением Арнольди и ряда историков наполеоновских войн, а также биографов Кутайсова.
Вторично Д.В. Давыдов обратился к тому же сюжету в "Воспоминаниях о сражении при Прейсиш-Эйлау 1807 года января 26-го и 27-го" (1835). И хотя не стал комментировать степень заслуг в нем Ермолова и Кутайсова, но не изменил сути предыдущего изложения: "Даву продолжал напирать, охватывая более и более левый фланг нашей армии… Багратион… двинул резерв к Ауклапену и обратил лицом к Даву… Ермолов прискакал к тому же пункту с тридцатью шестью конными орудиями, выдвинул их из-за резерва, осыпал брандскугелями Ауклапенскую мызу, мгновенно зажег ее и принудил неприятельскую пехоту из нее удалиться; генерал-майор граф Кутайсов прибыл также сюда с двенадцатью орудиями, но позднее. Тогда, не теряя ни минуты, он бросился к ручью, рассекавшему лес, и сразился с заложенными на нем батареями, не перепуская вместе с тем ни одной пехотной колонны ни к лесу, ни к Ауклапену, ни к Кунштену для подкрепления войск"[18] (неприятельских. — А.С.).
А что же пишет сам А.П. Ермолов, считавший себя товарищем Кутайсова, по этому поводу? В 1962 году впервые был опубликован один из вариантов сохранившихся записок Ермолова, в котором автор кратко вспоминал о Кутайсове: "… Он находился на командуемой мною батарее в сражении при Прейсиш-Эйлау"