— У меня пока нет сведений по другим направлениям. Реформы будут, это неизбежно. Само время нас подталкивает к ним. Но совсем уж вслепую идти не следует. Сейчас мы не сможем запросто бороды рубить. И я не хочу, чтобы мой наследник изгалялся, пытаясь хоть как-то прикрыть моё изувеченное лицо. Так что занимаемся пока полицией и Службой Безопасности, пожарными Горголи, армией и флотом. Да образованием. Это, кроме благоустройства городов, дорог и так, по мелочи. — Я потёр лоб. Проблем было выше крыши и ни одну не удалось взять с наскока. Ладно, что стонать, работать надо. — И всё это в условии надвигающейся войны.
— Если разобраться, то все эти службы… — он запнулся, пытаясь правильно сформулировать мысль. — Они связаны между собой.
— Да, поэтому нужно заниматься ими одновременно. На самом деле Фуше делает сейчас то же, что и Архаров — проводит полицейскую реформу во Франции. Наш Николай Петрович даже переписывается с ним, чтоб ты знал. Опытом делится, совета спрашивает. В борьбе с преступностью они видят мало секретного, так что будем опыт перенимать. То, что возможно и применимо к нашей необъятной Отчизне, естественно. — Я подошёл к окну. Зима вступила в свои права, и, несмотря на то, что уже стояло позднее утро, за окном было темно. В стекле отразилось моё лицо. Я, кажется, ещё похудел, вон скулы появились.
— Вы всё ещё плохо кушаете, ваше величество, — хмуро произнёс Илья, перехватив мой взгляд, когда я разглядывал себя.
— Я нормально ем, а ты уже должен быть на полпути в управу. Только почему-то всё ещё здесь топчешься, — и я развернулся, выразительно посмотрев на него.
— Уже ушёл, ваше величество, — Илья снова поклонился, но по тому взгляду, что он бросил на меня, я понял, этот разговор никогда не закончится. Скворцов никогда не оставит попытки вернуть мне Сашкин румянец на полщеки.
Дверь за Ильёй закрылась, но я ещё пару минут стоял у окна, за которым всё-таки весьма неохотно начало светлеть. Встряхнув головой, я развернулся и вышел из кабинета, направляясь к детским. В коридоре мне встретилась графиня Ливен, спешащая к своим подопечным с корзиной для рукоделия.
— Ваше величество, — она склонила голову в знак приветствия и уже хотела пройти мимо меня, но я её остановил.
— Шарлотта Карловна, день сегодня обещает быть восхитительным. Думаю, что будет весьма неплохо, если мы все погуляем по парку, когда совсем рассветёт. — Сказал я, отслеживая реакцию воспитательницы девочек. Катя мне в последнее время хлопот не доставляла, но я не могу с уверенностью сказать, что это не затишье перед бурей.
— Полагаю, что Великие княжны, и Великие князья будут очень рады погулять с вашим величеством, — Ливен отвечала, не задумываясь, и мне это понравилось. — Её величество, Мария Фёдоровна будет присутствовать на прогулке?
— Полагаю, что да. Я частенько вижу её прогуливающуюся по парку. — Ответил я, намекая на то, что вдовствующая императрица предпочитала компанию придворных, пока она не сократилась до неприемлемых, по её мнению, величин. — Ей там удобнее заниматься пикировкой со своей статс-дамой. Анна Петровна на свежем воздухе, видимо, удар плохо держит. — Добавил я ядовито.
— Ох, — графиня только головой покачала, а потом опомнилась и посмотрела на меня. — Я начну собирать детей на прогулку.
И она решительно развернулась в сторону классных комнат, в которых занимались мальчики, чтобы передать Новикову мои пожелания. Я проводил её взглядом и направился к комнатам Елизаветы.
Лиза сидела на диване и читала. Несколько придворных дам расположились за столами. Кто-то вышивал, кто-то раскладывал пасьянс. Одна темноволосая молодая женщина привлекла моё внимание. Темноволосая и довольно милая, она в отличие от других, тоже читала книгу, как и Елизавета.
— Вы решили пополнить ваш цветник, не дающий спать по ночам многим мужчинам, ещё одной розой? — спросил я у Лизы, стремительно проходя по комнате и поднося её ручку к губам.
— Пока не знаю, — рассеянно проговорила жена, бросив взгляд на женщину, привлёкшую моё внимание. — Варвара Ильинична прибыла ко двору с надеждой получить должность. Она не знала, что количество мест вскоре будет сильно ограничено. Но коли Мария Антоновна удалилась в связи со скорым пополнением в их семье, то я решила, что княжна Туркестанова может в итоге занять её место.
— Вот как, — я задумчиво посмотрел на Варвару Ильиничну. Будучи брюнеткой, она очень сильно выделялась на фоне всех остальных, преимущественно светловолосых женщин.
— Мне уже сообщили, ваше величество, что окончательное решение о должности фрейлины будете принимать именно вы, — я уже слышал этот голос. Это ей плакалась Нарышкина в каком-то коридоре дворца.
— Да, действительно, — посмотрев на девушку ещё более внимательно, я повернулся к жене. Лиза безмятежно улыбалась, а мне уже не впервые начало казаться, что она не такая уж и нежная фиалка, какой её видят окружающие. Столкнуть лбами заклятых подруг? По-моему, я как-то странно на Лизу влияю. — Если вы, ваше величество видите Варвару Ильиничну именно Марии Антоновны, то это будет весьма любопытный опыт. А сейчас мне хотелось бы пригласить вас в парк, прогуляться, провести время с моими братьями и сёстрами.
— Это на самом деле очень хорошая идея! — Елизавета смотрела на меня сияющими глазами.
— Тогда собирайтесь. Встретимся на крыльце, — поднявшись, я поклонился. — Дамы, — после чего стремительно вышел из будуара императрицы.
Когда я вышел на крыльцо, и Елизавета, и дети с наставниками уже были здесь. А также на крыльцо поднимался Павел Строганов.
— Ваше величество, — он поклонился, приветствовав Елизавету. После этого повернулся ко мне. — А что, сегодня моего доклада не будет, ваше величество? — спросил он, после приветствия.
— Ну, почему же, — я указал ему на место рядом с собой. — Составь нам компанию, Паша. По дороге сделаешь доклад.
Строганов молча поклонился и пошёл по тропинке рядом со мной. Вокруг нас носился возбуждённый Николай. Вообще, складывалось впечатление, что Коля больше всех остальных братьев и сестёр привязан к Сашке. С Катей у меня были не слишком хорошие отношения. Мария уже не относила себя к детям и спокойно шла рядом с Елизаветой, о чём-то тихо переговариваясь. Аня и Миша были ещё слишком малы, чтобы обращать внимание на разные взрослые глупости. Они просто обожали брата с истинно детской непосредственностью. И им было пока что всё равно, что их Саша император.
Было на удивление тепло. Присев, я попробовал скатать снежок, и у меня без труда это получилось. Снег был липким и тяжёлым.
— Предлагаю сделать самую настоящую снежную крепость, — объявил я, и тут же упал, потому что младшие дети навалились на меня с дикими визгами. — Только мне для этого подняться нужно. — Я свалил Мишу в сугроб и встал, после чего вытащил брата.
Неподалёку стоял, скромно улыбаясь, Саша Раевский. Николай подбежал к нему, схватил за руку и потащил на лужайку, которую мы выбрали для нашего грандиозного строительства. Вскоре стало весело всем. Глядя на нашу возню, даже Екатерина с Марией присоединились с каким-то нездоровым энтузиазмом. И даже Лиза опустилась на колени и лепила снежки, подавая их девочкам, как строительный материал.
Мы со Строгоновым катили огромный ком, наматывая на него всё больше и больше снега.
— Докладывай, — отрывисто сказал я, искоса посмотрев на Павла. — Нам пока точно не помешают.
— Про Наполеона вы уже в курсе, ваше величество, — Строганов остановился и перевёл дух. — Так что я хочу доложить вам о безумных мыслях Каподистрии. Он стал по настоянию Ушакова президентом Ионических островов, как вам известно.
— Да, он весьма красочно представился, когда я встретил его по дороге в Москву, — хмыкнув, я поднял немного снега и принялся размазывать его по уже получившемуся кому.
— Господин Каподистрия очень хочет получить у вас аудиенцию, но никак не может этого сделать, потому пребывает в совершеннейшем отчаянье, — Строганов упёрся в ком, сдвинув его с места. — Я могу поинтересоваться у вашего величества, почему вы его так настойчиво игнорируете?
— Потому не знаю, что ему ответить, — совершенно честно сказал я, присоединяясь к нему в толкании кома.
— То есть, вы знаете, что он хочет вам сказать? — Павел невольно нахмурился.
— Конечно, знаю, тоже мне секрет, — я пожал плечами. — Он вместе с Ипсиланти и некоторыми другими, безусловно, талантливыми людьми мечтает о независимой от османов Греции. Посыл хороший, но вот прямо сейчас портить отношение с Портой я не стремлюсь.
— А значит, вы не знаете, что Наполеон, жаждущий вернуть контроль над Республикой Семи Соединённых Островов послал этого своего, хм, де Ла Порта к султану Селиму? — Павел повернул голову, чтобы меня видеть. — И Себастьяни как никогда близок к тому, чтобы убедить султана, что союз с Российской империей невыгоден Порте. В то время как союз с Наполеоном…
— Интересно, откуда я бы знал о таких подробностях, если ты мне их, Паша, только сейчас рассказываешь? — процедил я сквозь зубы.
— Я совсем недавно вступил в должность, ваше величество. — Спокойно ответил Строганов. — И делаю всё, что в моих силах, чтобы мы наверстали упущенное. У меня осталось много приятелей в Париже, которые с удовольствием делятся такими незначительными подробностями в письмах.
— И что ты сообщаешь им взамен? — на этот раз я остановился и вытер лоб. Ничто не согревает так, как физическая работа.
— Весьма пикантные истории, ваше величество. Например, о том, что вы фактически приказали княгине Багратион сопровождать мужа, с пожеланием увидеть княжескую чету после возвращения из поездки с наследником на руках. Или о том, что её величество выгнала Марию Антоновну Нарышкину. — Ухмыльнулся Строганов. Хоть об этих пикантных историях жужжала сейчас вся Москва, парижским приятелям Строганова было проблематично о них узнать. Учитывая, что почти все дворяне внезапно стали невыездными. Временно, конечно, но всё же.
— Полагаю, обмен равноценный. — Я прислонился спиной к огромному снежному кому. Похоже, пока мы наговоримся, то целую стену в итоге к нашему строительству прикатим. — А что говорит Италинский? По-моему, ни я посла в Порте не менял, ни ты мне не приносил ходатайство.