— А ты поможешь, — подруга-лиса вновь подпускает в голосок льстивые нотки.
— Каким образом?
— Будешь продавать выпечку и горячий чай.
Докатилась. Из теплого офиса на восьмом этаже до холодной улицы со странным набором пищи.
— И кофе… — язвлю, но Машка не улавливает и поддакивает.
— И кофе.
— И какао…
— Тоже можно.
— Что-то еще?
— Да, точно! Хорошо, что напомнила. Самое важное — ты будешь в русском народном костюме, как и все мы. Создадим соответствующее новогоднее настроение у людей, повеселимся.
Глава 2
— Повеселимся? — хмыкаю, не улавливая связи между «я торгую» и «я веселюсь».
— Ну, хорошая моя! Посмотри на все с позитивной стороны. В люди выйдешь, наш концерт посмотришь, обстановку сменишь. С новыми девочками познакомишься, а может быть, и мальчиками. А то я тебя знаю, все десять дней дома просидишь, пока снова на работу не нужно будет идти.
Вот в этом Машуня на сто процентов права. Я еще та домоседка. Лишний раз носа из квартиры без серьезной необходимости не покажу.
Однако, сей факт ни разу не мешал подруге легко меня уговорить выйти погулять, сходить на выставку, в клуб, по магазинам, на концерт, бассейн, покататься на великах, роликах, коньках, скейте, самокатах…
Куда бы Русина не собиралась, я везде шла, как прицеп за паровозиком. Что поделать, без меня ей было скучно, неинтересно, заунывно и блёкло.
Остальные еще сто причин сейчас не припомню, но они точно произносились. Потому что, если Машка что-то решала, то никогда не отступала.
Перла паровозом, танком или хитрой лисой, смотря, что ей было выгоднее в определенный момент.
— Надеюсь, хотя бы недолго? — уступаю, как всегда.
— Часика на три, четыре — максимум.
— Машка, зима на дворе. Минус десять. Замерзну же.
— Не переживай. Я всё предусмотрела. Даже то, что ты — зяблик. И трясешься от холода не только зимой, но и летом под одеялом, когда все окна закрыты.
— И какой выход? — не покупаюсь на её иронию.
— Валенки, тулуп и оренбургский пуховый платок.
— Шутишь? — даже киваю, будто подруга заметит этот жест и согласится.
— Нет.
— Боже, на кого я буду похожа?
— На русскую красавицу! — слышу улыбку в голосе собеседницы.
— Уверена? — подозреваю подвох.
— У вас еще будут кокошники, — говорит так уверенно, будто наличие странных изделий на голове решит все вопросы. — Между прочим, мы об этом заранее подумали, потому их украсили разными бусинками, камешками и блесточками, чтобы смотрелось шикарненько.
— Ага, — хмыкаю в ответ, — и будем мы соперничать с новогодней ёлкой. Кстати, а мы — это кто?
— Ой, забыла сказать. Алёнушка, вас трое девочек. Так и повеселее. А если замерзнешь, сможешь на время подмениться и сбегать погреться в шатер.
— Ну вот, — выдыхаю уже довольнее. — Сразу бы с плюшек начала. Я думала, совсем одной три часа куковать придётся.
— Не-не-не… Девчонки свои. Сестры и подруги участниц нашей труппы.
— И все такие же безбашенные, как и ты.
— Нет, дорогая. Таких, как я, больше нет.
— Согласна. Ладно, уговорила, хитрюга, — выдыхаю, смирившись с неизбежным. — Во сколько завтра надо быть?
— В десять на площади. Большой шатер. Красный с широкими золотыми полосками. Там и переоденешься.
— Принято, хитрая лиса!
— Спасибо, Алёнка!
— С тебя торт, — беру быка за рога. — Испечешь сама на новогодних выходных.
— Твой любимый шоколадный с орешками? — смеется Машка.
— Совершенно верно.
— Обещаю!
— Тогда до завтра, — посылаю воздушный поцелуй и, наконец, отключаю горячий телефон.
М-да, завтрашние планы меняются. Вместо валяния до обеда в кровати придется вставать пораньше и топать совершать добрый дела.
А это значит, что принять ванну и помыть голову лучше сегодня, иначе утром могу не успеть до конца просушить свою вьющуюся гриву. А заболеть на новогодние праздники совсем не хочется.
Делаю, как решила.
Набрав воды, наливаю побольше пены с любимым запахов мандарина и корицы и забираюсь внутрь. Обожаю купаться. Особенно в горячей.
Главное, чтобы никто не беспокоил и не отвлекал. Так сказать, релакс по полной программе. Вот для этого я всегда телефон оставляю в спальне. Его оттуда неслышно.
Хотя, Машуня сегодня уже звонила, а с работы не должны. Все сотрудники так же, как и я, десять дней в ус не дуют, если только что-то особо срочное сверху из головного офиса не упадет. Но это тоже вряд ли, везде нормальные люди. И все хотят расслабиться.
Час пролетает совершенно незаметно. Выбираюсь, когда кожа на руках становится сморщенной и мягкой. Воспользовавшись феном, просушиваю волосы и заплетаю их в слабую косу. Достаю на завтра термобелье, что есть в моем гардеробе для таких вот случаев, когда подруга решает устроить внеочередную прогулку по морозу, и оставляю на кресле.
Вечерняя ванна так расслабляет организм, что проваливаюсь в сон, едва голова касается подушки. Никаких тебе размышлений, подсчета овец и гонения мыслей из пустого в порожнее.
Не-а, вырубаюсь моментально и сплю, как убитая, пока телефон, прозвонивший дважды, не заставляет разлепить глаза.
У-у-у, как хорошо, тепло и уютно в любимой кроватке под лёгким пуховым одеялом. Желание снова подчиниться чарам Морфея и сделать вид, что проспала, не услышав сигнала будильника, огромно, как никогда.
М-да, чует попа новые приключения и заранее не хочет никуда выдвигаться.
Перебарываю собственную лень и, прошлепав до кухни, ставлю на плиту чайник и устремляюсь в ванную умываться.
Сборы занимают не более получаса. Одеваюсь тепло. Красота совсем не то, на что следует ориентироваться зимой при хорошем минусе. Особенно, если климат влажный и находится на границе между континентальным и морским.
«Привет! Выдвигаюсь.»
Скидываю смску Марусе и выхожу из дома.
Есть два варианта: доехать на автобусе или пробежаться пешочком за минут двадцать. Первый вариант, с учетом трехчасового последующего пребывания на улице, нравится мне гораздо больше, потому поворачиваю в сторону остановки общественного транспорта и, позёвывая, достаю пиликнувший телефон.
«Я в тебя верю!»
Мигает сообщение от Русиной.
Хм, приятно, конечно. Я и то сама в себе сомневаюсь. Но раз подруга так решительно настроена, не буду спорить.
Автобус — умничка, не заставляет себя ждать, и уже без десяти десять я выхожу у Балтийского вокзала. Триста метров вперед, и между разноцветными палатками замечаю большой алый шатер — мой пункт назначения, где, просто уверена, меня ожидает ещё та квестовая одёжка.
— Доброе утро всем, — приветствую девчонок, находящихся внутри, и принимаю ответные кивки.
Ну что ж, всё не так страшно, как мне думалось еще вчера. По крайней мере, две симпатичные блондинки, явно сестры-близнецы, облаченные в старорусскую национальную одежду, смотрятся очень миленько и колоритно.
— Я — Алёна, — представляюсь, подходя к ним поближе.
— Оля.
— Света.
— Приятно, — дарю улыбку. — Сёстры?
— Не-а. Подруги, — смеются девчонки.
М-да, представляю, как их достали этим же вопросом любознательные люди вроде меня. Потому что на 99 процентов я была уверена в их родстве.
— Где-то должен быть и мой супер-убойный наряд, — оглядываюсь вокруг, отмечая несколько мешков с одеждой на коврах и гору реквизита.
— Вон там, на стуле посмотри. Они подписаны, так что не ошибешься, — кивает новая знакомая.
— Мерси, — благодарю и, действительно, быстро нахожу искомое. А, примерив, понимаю, что мне тепло и удобно.
Что ж, Мария Евгеньевна, Вы не безнадежны. Желания поругаться и сбежать домой пока не возникает.
— А где вся труппа? — уточняю, нацепив на голову кокошник. — Во сколько у них выступление?
— Репетируют, — отвечает Оля.
— А выступать будут в одиннадцать, — добавляет Света. — Сейчас Алла Геннадьевна придет и организует наше рабочее место.
Так и происходит. С каждой минутой расслабляюсь всё больше. Мне тепло, комфортно и, по большей части, безразлично, как выгляжу в тематической одежде. Рабочее место организуют помощники и реквизиторы. Мы же с не сестрами — блондинками, действительно, приглашены только для продажи напитков и выпечки.
До одиннадцати время пролетает незаметно, а выступление так затягивает увлекательным сюжетом, что обслуживаю желающих согреться чаем и едой практически на автомате.
— Два пирожка с картошкой, — доходит очередь до мужчины лет сорока, оказывающегося последним покупателем. Причем, отмечаю это так, мимоходом. Один глаз то и дело косит в сторону сцены, что расположена метрах в пяти.
— Пожалуйста, — подаю требуемое и кладу ему в руку сдачу. — Приятного аппетита.
Оборачиваюсь, чтобы, не отвлекаясь, смотреть за спектаклем, где, кажется, скоро должна выходить Машуня, но меня окликают.
— Девушка, Вы мне сдачу дали неправильно.
Всё тот же мужчина, что только что покупал выпечку, протягивает мне ладонь:
— Это лишнее.
— Извините, — улыбаюсь и сама тяну к нему руку.
— Берете? — задает он странный вопрос.
— Беру, — киваю, не сомневаясь.
Надо же, просчиталась. Неприятно. Хорошо, что мужчина честный попался.
— Желаю удачи! — кивает он мне и кладет в ладонь монету.
— Спасибо, — благодарю и сжимаю её неосознанно сильнее.
Понимание, что что-то не так, настигает в момент, когда все перед глазами начинает вертеться со страшной силой и, не устояв на ногах, я падаю в никуда.
Глава 3
Пребываю в невесомости и пустоте всего ничего. По ощущениям — пару-тройку секунд. Словно решила упасть в обморок, но тут же передумала и открыла глаза. Только голова немного кружится и перед взором какая-то странная картинка.
Нет, про декорации для спектакля на площади я помню, и про замок богатого купца, и про трех дочерей, одну из которых играет Машка Русина.