— Как — сразу? — испугался Алешка и затряс головой. — Н-нет! Она знаешь какая? Сразу нельзя!
— Почему?
— Нельзя! Лучше уж в другой раз… Поедем!
Аркашка окинул его презрительным взглядом:
— Эх!.. «Другой раз», «другой раз». Телок!
Взрыв смеха был как бы ответом на его слова. Смеялись Сергей, Николай, Женя, Лиза и Илья. Аркашка тоже посмеивался, очень довольный произведенным эффектом.
— А что, хорошая девка? — полюбопытствовал Сергей.
— Да ну! — отмахнулся Аркашка. — Девка как девка. — Обыкновенная! Это он чего-то такое у ней увидел…
И снова все засмеялись.
В это время мимо них шел в палатку Алешка. И Сергей, дурачась, затянул:
— А милой глазки голубые
Навек полонили меня!..
Алешка вспыхнул и поспешил скрыться в палатке.
Аркашка пошел следом за ним.
— Наболтал уже? — с упреком спросил Алешка.
— Между прочим, другого раза не будет… — скорбно сказал Аркашка.
— Почему? — испугался Алешка.
— А потому! Кончилась твоя водовозная карьера! Сейчас насос чинить будем… Так что прозевал момент!
Опускается мачта. Идет демонтаж буровой установки. Грузится на машины оборудование и пожитки. Белогоров с молотком в руках проверяет ящики с кернами и подколачивает кое-какие из них.
Алешка берет на плечо стояк, за который крепили оттяжку мачты, и направляется к прицепу с цистерной.
Проходя мимо Белогорова, он остановился, потом подошел к нему.
— Георгий Николаевич, а где будет следующая точка?
— Километров сорок отсюда…
Алешка померк лицом…
— А воду где брать будем? — уныло опросил он.
— Там же, где брали…
— Так далеко ездить? — восхищенно воскликнул Алешка, весь просияв.
Белогоров удивленно поднял на него глаза.
— Мы переезжаем южнее, так что вода у нас будет еще ближе, чем сейчас, — пояснил Белогоров.
— А вы не знаете?.. Далеко это от железной дороги… вернее, от переезда?
— Точно не скажу, надо по карте посмотреть… Что-то около пяти километров…
— Пять? — возликовал Алешка, — Спасибо, Георгий Николаевич!..
И словно мгновенно исчезла тяжесть бревна на его плече. Алешка кинулся бегом, сопровождаемый удивленным взглядом Белогорова.
И вот, торжественный и сосредоточенный, он двинулся в путь.
— Смотрите! Смотрите! — восклицает Аркашка и смеется. — Ведь это он на переезд направился!
Сергей даже станок выключил, и вся его смена — он, Лиза и Илья — столпились на помосте, провожая глазами удаляющегося Алешку.
— Прифрантился! — иронизирует Сергей по поводу белой Алешкиной рубашки. — Смехота!
— Врезался! — хохочет Женя.
— Чего это вы? — полюбопытствовал Николай, подходя к ним.
— Да вот Алешка наш чудит! — улыбнулась Лиза. — Вроде зазноба у него какая-то появилась…
— А-а! — равнодушно протянул Николай и, махнув рукой, отошел.
А Алешка, по-видимому, ничуть не был озабочен тем, что говорят о нем, и уходил все дальше и дальше.
В этих местах степь была сплошь покрыта пологими увалами, словно шли когда-то по ней, как по морю, редкие ленивые волны, а потом застыли на месте.
Алешка появлялся далекой точкой на гребшие увала, потом исчезал, снова показывался, уже ближе, и наконец опять превращался в точку и скрывался за следующим увалом.
Такой же точкой он возник на дороге, ведущей к переезду.
Но тут уверенность как бы покинула его, и чем ближе он подходил к переезду, тем медленней становились его шаги.
Метрах в двухстах от переезда он вообще остановился и сел на траву.
…Но вот донесся далекий гудок паровоза. Алешка встрепенулся, вскочил и увидел поезд. Тогда, соразмеряя свои шаги с движением поезда, он двинулся к переезду.
И рассчитал так, что шлагбаум был уже закрыт, а поезд шел достаточно близко, чтобы казалось разумным не перебегать пути.
Девушка мельком глянула на него, но, кажется, не узнала. Достав флажок, она подняла его навстречу подходящему поезду, и Алешка получил возможность беспрепятственно смотреть на нее.
А потом поезд прошел, девушка стала открывать шлагбаум и, бросив небрежный взгляд на Алешку, повернулась к нему спиной.
Эта небрежность и сковала его. Он медленно прошел мимо, так и не решившись заговорить с ней.
А когда Алешка удалился настолько, что переезда не стало видно, он свернул с дороги.
…Еще через некоторое время он пересек железнодорожную насыпь и пошел домой.
…А на следующий день он снова появляется на дороге, ведущей к переезду…
…И смотрит на девушку, пока поезд не закрывает ее от него…
…И опять проходит мимо…
…И снова появляется на дороге. На этот раз вместе с девушкой к поезду вышел и парень, которого он видел первый раз в ее домике…
И Алешка видит, как они улыбаются друг другу, прощаясь. Потом она что-то кричит парню (благо подходящий поезд заглушает ее голос), машет ему рукой и, заметив Алешку, вызывающе смотрит на него. Алешка, страдая, опускает глаза, а когда поднимает их, то налетает поезд и скрывает ее от него…
…И опять он подходит к переезду. Теперь вместе с девушкой выходит встречать поезд старик.
Он первый увидел Алешку.
— Глянь-ка! Твой идет. Как по расписанию! — усмехнулся он, доставая большие карманные часы. — Вместе с поездом!
Девушка мельком глянула на дорогу и ничего не ответила.
Старик снова усмехнулся в усы.
— Что за малый-то хоть? — полюбопытствовал он.
— А я знаю? — недовольно ответила девушка. — Ходит и ходит — глаза пялит! Во, сам посмотри!
Алешка подошел к закрытому шлагбауму, оперся на него и стал смотреть на девушку. Та демонстративно отвернулась.
Через несколько мгновений поезд разделил их.
Тогда он присел и стал смотреть на нее из-под пролетающих мимо вагонов. Он вовремя поднялся перед последним вагоном, но увидел лишь одну спину девушки.
Шлагбаум поднимал старик.
— Здравствуйте! — коротко поздоровался Алешка, проходя мимо.
— Здоров, коли не шутишь, — ответил старик и, усмехнувшись, крикнул вслед: — Может, водички зайдешь попьешь?
Алешка вздрогнул и прибавил шагу…
Когда он вернулся на буровую, бригада Сергея кончала смену. Трубы и штанги были извлечены из скважины, а Белогоров с Сергеем и Волковым вымеряли их длину, уточняя глубину проходки.
Илья укладывал свежий керн в ящик, обмывая его предварительно в ведре, а Лиза обливала водой станок, наводя чистоту.
— Ну? Как дела? — подмигнул Сергей, увидев Алешку, и захохотал.
— Ты, брат, гулять гуляй, а на смену не опаздывай! — строго предупредил Волков.
— Я не опоздал! — возразил Алешка, — До смены еще двадцать минут…
Он поспешил пройти в палатку, где уже одевались в брезентовые спецовки Женя и Николай. Аркашка валялся на кровати.
— А-а, пришел, мой мальчик! — осклабился он. — Ну, чем она тебя порадовала?
Женя заулыбался, предвидя розыгрыш…
Алешка стал молча переодеваться. Аркашка подсел к нему на кровать и обнял его за плечи.
— Да ты не торопись, работа не Алитет — в горы не уйдет… Расскажи лучше, как успехи?
— Отстань! — хмуро отстранил его Алешка.
— Э-э, похоже, плохо дело! — с фальшивым сочувствием покачал головой Аркашка. — Что же, не нравишься ты ей?
— Подхода не знает! — ввернул Женя. — Вот пусть ему Коля про свой подход расскажет. У него, знаешь, в прошлом году чуть не в каждой деревне по бабе было, во!
Алешка невольно посмотрел на Николая и криво усмехнулся.
— Ничего! — самодовольно заметил Николай, подогретый, как ему показалось, Алешкиным недоверием… — Мы и в этом… как-нибудь! Не все ж в степи будем…
— Вот мой мальчик! Учись! — наставительно сказал Аркашка и обернулся к Николаю. — Ты бы ему, Коля, хоть лекцию прочел, что ли.
— Во-во! — обрадовался Женя. — Лекцию! Насчет этого дела!..
Все трое захохотали.
В палатку вошел Сергей, повертел недоуменно головой и тоже заулыбался еще не зная чему.
Алешка с горечью спросил:
— Ну почему вы все время смеетесь? Неужели это так смешно, если одному человеку нравится другой?
И столько наивного недоумения было в его тоне, да и во всем облике, что ребята засмеялись пуще прежнего.
— Ну вот… Про любовь столько книг написано… Люди плачут над ними, а вы — смеетесь…
— А-а, мальчик мой, — подхватил Аркашка, — проговорился! Значит, у тебя тоже это самое — любовь?
И все опять рассмеялись.
— Ерунда все это, — лениво сказал Николай, отсмеявшись. — Про любовь писатели навыдумывали. Нечего им писать, вот и сочиняют. Им же за это деньги платят.
— Неправда! Любовь есть! — воскликнул Алешка.
— Например, у тебя! — с невинным лицом бросил Аркашка.
И парни снова захохотали.
— Как в книжке, да? — спросил Аркашка, заливаясь.
— Ох, умора! — повалился на кровать
Сергей.
— Он… Он… — показывая на Алешку пальцем и давясь смехом, еле выговорил Женя. — Он сам, должно быть, в роман попасть хочет!
И хохот возобновился с новой силой.
Буровая переезжала на новую точку. Впереди шла Аркашкина машина, сзади «МАЗ» с прицепом и цистерной. Снова все машины до отказа были загружены оборудованием и пожитками людей.
Зрелище это довольно занятное.
Поэтому, когда машины подошли к переезду, девушка вышла из дома и с невольным любопытством стала рассматривать их.
Но едва они поравнялись с ней, Аркашка пронзительно свистнул и послал ей воздушный поцелуй, а Сергей, Женя и Николай, как будто только того и ждали, высунулись из фургона и закричали, размахивая руками и кривляясь:
— Эй, рыжая! Привет!
— Поедем с нами!
— Чтоб ухажеру твоему ходить недалеко было!
— Еще получше найдем!
Сергей, смеясь, обернулся к Алешке.
— Да ты хоть поздоровайся!
Алешка забился к самой кабинке, чтоб его не было видно, и умолял их:
— Не надо, ребята! Что вы делаете? Зачем?
Девушка презрительно посмотрела на орущих парней и скрылась в доме. Вдогонку полетел свист.