Наконец бригада выстроилась в колонну, и медленно двинулась вперёд. Марта двинулась слева, а Лис Хвостатый — у него действительно имелся хвост, ушёл вперёд, показывать дорогу. Хотя ближайшие часов девять это бессмысленно, мы все и так знаем, где находятся южные развалины.
Поудобнее расположив металлический лом на плече, я двинулся следом за колонной, мысленно поблагодарив Марту, что не поставила Вонючку предпоследним. Он сегодня ещё два раза испортит воздух, так что лучше держаться от него подальше.
Пустошь. Однообразный пейзаж, который тянется бесконечно. Серо-зелёная трава, стебли которой легко могут порезать кожу — мы называем её остролист. Ещё иногда попадается редкий кустарник вяжуха, усыпанный водянистыми белёсыми плодами. Есть ягоды вяжухи можно лишь в крайнем случае, и немного — десятка два в день. Если больше, то потом будешь мучаться страшными болями в животе.
А сверху беспощадно палят обжигающие лучи Архата. Им плевать, кто внизу, они словно бы преследуют одну цель — испарить любую влагу, которую отыщут. К полудню вся поверхность прогревается так, что остролист уже не тянется вверх, а гнется, почти ложась на землю…
И так на десятки, а может и сотни километров на юг, и юго-запад. Правда, иногда на равнине встречаются холмы, плоские вершины которых уже заросли травой, а южные склоны покрыты запёкшейся до блеска коркой. Вея говорит, что это сама почва сплавилась от термических бомб. Мы ей верим, она мудрая.
Игнорируя привычное пекло, километр за километром, ориентируясь по светилу, наш отряд бодро двигался к цели. Будь среди нас нормал, он давно бы уже упал без сил. Однако мы, мутанты, славимся своей невероятной выносливостью. Поэтому первые шесть часов бригада шла без остановок. Лишь один раз замедлились, чтобы сделать по несколько глотков воды.
А затем начался пригород. Точнее то, что от него осталось, из-за чего наша скорость сильно снизилась. Здесь, среди чудом устоявших остатков стен, груд бетонных обломков и торчащей отовсюду арматуры, таилась настоящая опасность. Тут наша шайка превращалась в добычу. Да, зубастую, но всё же съедобную.
— Перегруппировка! — негромко приказала Марта.
— Перегруппировка! Перегруппировка! — зашептали члены бригады, и вскоре наша колонна сформировала квадрат. Таким образом любая тварь перед нападением подумает, а стоит ли нападать на стаю? И скорее всего отступит. Так было в девяноста случаях из ста.
Однако в этот раз мы нарвались на выводок подвальных шакалов, и мутировавшие звери решили, что группа людей-мутантов — лёгкая добыча.
— К бою! — заорал я, первым увидев, как из развалин когда-то большого дома нас атакует стая хищников. Поджидали, твари!
То, что у собирателей нет нейросети и боевых баз знаний, ничего не значит. Да и вряд ли эти базы помогут тут. А вот наработанный годами опыт — да. Так что не прошло и секунды, а из специальных отделов рюкзаков уже выхвачены пластиковые панели, выполняющие роль щитов. У них для этого есть специальные крепления, и в развернутом виде они прикрывают две трети тела.
Когда нормалы увидели наши щиты, они лишь посмеялись. А зря. Ещё ни одной твари не удалось прокусить их. Кром Рогатый боевым лазером вырезал заготовки из конвейерной ленты, обнаруженной нами в большом подвале. Года четыре назад это было, а до этого мы таскали тяжёлые, из металлического сплава.
Так что тварей встретила не испуганная толпа, а стена из чёрных щитов. Шакалы тут же попытались обогнуть преграду, чтобы добраться до вкусного мяса, и понесли первые потери. Одного мутировавшего зверя прикончила топором Марта, ещё двух подстрелил Лис.
— В круг! — рявкнул охотник, опуская арбалет для перезарядки. Я, как идущий позади, тут же начал пятиться, постепенно поворачивая. За мной последовал мой сосед справа — Брюх. Низкорослый мужичок получил такое прозвище из-за огромного живота. Что-то у него было не так с обменом веществ, если верить Вее.
Мы почти успели, лишь два подвальных шакала успели заскочить в зазор между щитами. И тут же набросились на Вонючку, из-за которого и образовалась широкая щель. Не успел пацан, замешкался. Одна тварь попыталась ухватить растяпу за пятку, но зубы соскользнули с прочной обуви. А вот вторая цапнула за запястье, и над руинами раздался крик, полный боли и ужаса.
— Поддержи! — коротко бросил я Брюху, убедившись, что на меня в данный момент никто не нападёт, и тут же развернулся в круг. Короткий замах, удар, и шакал, вцепившийся в Вонючку, взвизгнул, отпуская собирателя. Второй попытался атаковать меня, но куда там. Сам Кром Рогатый часто говорил — не бойся топора, а бойся лома, один удар, четыре перелома.
Я всего лишь отмахнулся от атакующей твари, но конец тяжёлого оружия умудрился задеть голову шакала, и у того разом пропало желание нападать. Он пораскинул мозгами в пределах черепа, и решил прилечь, отдохнуть. Первый мутант тоже потерял интерес к нашей бригаде, и сейчас лежал на боку — кто-то успел рубануть зверя по шее топором. Ух, как быстро всё произошло! Неужели отбились?
И в этот момент позади раздался знакомый звук удара в щит. Кто-то всё же рискнул пойти в атаку? Я резко развернулся на звук, как и другие собиратели, но было уже поздно. Здоровенный, матерый шакал, похоже вожак стаи, сбил с ног Клешню, и уже вцепился в шею Лису Хвостатому. Оба повалились на землю, и покатились кубарем под ноги моим товарищам.
— Держать круг! — крикнула Марта. Сразу после команды она швырнула топор в сторону, и тут же с одним ножом прыгнула на клубок из переплетённых и рычащих тел.
Дальше я отвлёкся, потому что остальная часть стаи тоже попыталась атаковать щиты. К счастью, никто из нас больше не дрогнул, место, занимаемое Клешнёй закрыли, и тварям дали мощный отпор. Потеряв ещё трёх собратьев, подвальные шакалы решили, что им ничего не светит, кроме потустороннего мира, и свалили, порыкивая и повизгивая.
Бросив взгляд в центр круга, я с облегчением выдохнул. Вожак стаи валялся с перерезанным горлом, Лис сидел на пятой точке, раскачиваясь, а Марта в этот момент пыталась остановить ему кровотечение. Зверь всё же нанёс охотнику серьезную рваную рану.
— Мой рюкзак. — слабым голосом, сквозь зубы произнёс Хвостатый. — Левый карман, с клапаном. Там живинка.
Не дожидаясь, когда Марта среагирует, я метнулся к рюкзаку охотника. Быстро нашёл нужный клапан, рванул заклепки, и вытащил наружу небольшой пакетик, заполненный зеленой пастой. Живинка! Единственное лекарство, способное заживить достаточно серьезную рану. Как раз такую, что получил Лис.
Эту живинку мы покупали у нормалов, за очень дорого. Они называли ее иначе, как-то длинно, но нам было плевать. Заживляет? Всё, значит живинка. Какие ещё вопросы? Хотя есть один, к охотнику. Откуда у него такой дорогостоящий товар? В нашей шайке только у Крома могут быть подобные вещи. Неужели Лис украл?
Вскрыв пакет, протянул лечебную пасту Марте, но та помотала головой:
— Сам наноси! Эй, Брюх, а ну давай сюда ткани кусок из аптечки!
Пальцами зачерпнув из пакета влажную однородную массу, я приблизился к раненому и, стиснув зубы, словно сам испытываю сильную боль, прижал руку с лекарственной смесью к ране. Лис захрипел, забился, но Марта крепко держала охотника.
— Брюх, хрен колченогий, живее!!!
Спустя несколько минут жизни Лиса ничего не угрожало. Кроме нового нападения тварей, разумеется. Сейчас он лежал на плаще, придерживая рукой тугую повязку, и что-то шептал на ухо склонившейся к нему бригадиру. Та кивала, соглашаясь, и посматривала то на Вонючку, которому уже обработали и забинтовали руку, то на Клешню, который отделался лёгким испугом и помятыми рёбрами.
Ну а я, как самый глазастый, вертел головой во все стороны.Остальные тихо переговаривались, занимаясь разделкой туш. Бросать столько мяса, пусть и жёсткого, вонючего — ну уж нет. К такому расточительству мы не привыкли.
— Возвращаться надо. — заявил Брюх, ловко подрезая шкуру. — Двое раненых, это не шутка. К ночи уже дома будем. И не пустые придем, вон сколько шакалов набили.
— Согласна, хр-рып. — ответила Хрюпа — пожилая собирательница, лицо которой было изуродовано мутацией. — Ты, хр-рып, видел рану Лиса? Она, хр-рып, даже с помощью живинки к завтрашнему вечеру только заживать начнёт хр-рып. Это Вонючка, хр-рып, легко отделался.
— Или обделался, хы-хы-хы! — засмеялся Брюх. — Слышала, как он завизжал?
— Тихо вы! — рыкнула на собирателей бригадир, поднимаясь на ноги. — Лис сказал, чтобы мы продолжили путь. Так что собираем носилки, и продолжаем путь.
Вся бригада от услышанного аж замерла. Как это — идти дальше? В нарушение всех неписанных правил? Да нас за такое Кром на ремни порвёт! Если выживем, что весьма сомнительно. Твари далеко чувствуют запах крови, а мы все в ней уделались по уши.
— Приказ Лиса! — рыкнула Марта, упреждая слова возмущения. Но тут же добавила: — Здесь недалеко, минут десять идти.
И отвела глаза в сторону. Никто в этот момент не заметил её виноватого взгляда. Кроме меня. Что же вы задумали? Странный выход, живинка, а теперь перешептывания и непонятные приказы. Ох, не нравится мне всё это…
Носилки собирались быстро — просто две рамы рюкзака состыковались вместе, и готово. Можно нести, можно волочить, как будет удобно. Так что через десять минут я, отдав лом Брюху, помогал Марте тащить тяжёлого охотника к его таинственному подвалу, о котором никто не знал.
Мне приходилось несколько раз бывать в южных развалинах, и потому я сильно удивился, когда наш путь закончился возле спуска под землю. Это место мне было известно — сама Марта говорила, что там и четыре человека не разместятся. Тогда что в этом подвале мог найти Лис? Чушь какая-то.
Однако бригадир приказала всем спускаться следом за нами. У меня в голове тут же зашевелился червячок недоверия. Но промолчал. Кто я такой, чтобы кидать претензии бригадиру, и тем более охотнику шайки. Получу по зубам, и в дополнение прослыву трусом. А оно мне надо?