— Прощаю! — сказала Вика, и Виктор, чье лицо моментально просветлело, переспросил:
— Точно-точно прощаешь?
— Точнее не бывает! — заявила Вика, хватая его под локоть и рывком помогая встать на ноги. И вовремя, потому что из-за угла плавно вывернула черная «Волга» с отцовским водителем, а это значило, что отец появится через минуту-другую.
Увлекая за собой Титова, Вика заспешила по улице — на этот раз она решила не идти через старый парк, шагая вдоль оживленной магистрали.
— Вика… Дело в том, что… что иногда на меня накатывает… — оправдывался Виктор, шагая за ней. — Я сам не могу это контролировать.
Вика внимательно посмотрела на него. Выходит, правы те, кто придумал для Титова обидную кличку шизоид? Его поведение было, мягко говоря, неадекватное.
— А что говорят врачи? — спросила она, тотчас пожалев о вопросе: даже если человек и болен, то она не имеет права оскорблять его или поднимать его на смех.
— Ничего не говорят, — вздохнул Виктор. — Я ни у кого не наблюдаюсь.
Вика, замерев и проводив взглядом отчалившую к университету отцовскую «Волгу», сказала:
— Моя мама — врач. Она поможет. У нее хорошие связи. Необязательно даже здесь, можно и в соседней области…
Виктор вздохнул:
— Ну, раз ты так говоришь… Конечно, ты права. Извини, если что не так. Это не я, это болезнь… У нас это семейное.
Вика снова взглянула на Виктора. Остальные одноклассники наверняка заклевали бы его или подвергли остракизму, а ей было жаль несчастного парня.
— Сейчас все лечится, — уверенно сказала она, подходя к перекрестку. — Ну, или почти все…
— А вдруг у меня вот это самое «или почти все»? — приуныл Титов. — Вдруг меня в психушку запрут, в отделение с буйными?
— Я буду тебя регулярно навещать! — улыбнулась Вика и тотчас спохватилась: — Ой, извини! Не обижайся, прошу!
Но Виктор и не думал обижаться, ибо, расплывшись в улыбке, заявил:
— Ты — первый человек в моей жизни, который… который говорит со мной по-человечески! Для всех я или шизоид, или псих, или сатанинское отродье. Даже для собственных родителей!
Вике захотелось обнять Титова, пожалеть, но вместо этого она спросила:
— Так хочешь, чтобы я поговорила с мамой? Она будет связана медицинской тайной, никто не узнает…
Виктор кивнул:
— Ну да. Поговори. Только, прошу, после завершения учебного года. А то я по многим предметам хромаю. Мне надо исправить положение, а тут еще экзамены на носу… Если завалю, то отец из меня фарш сделает. Он хоть и инвалид без ноги, но сущий зверь.
Он так жалостливо вздохнул, что Вика спонтанно предложила:
— Тебе помочь с учебой? Ну, в смысле натаскать тебя?
Виктор, розовея, уставился на нее:
— И ты сможешь стать моим персональным репетитором? Ведь тебе самой экзамены сдавать…
Они подходили к школе. Вика улыбнулась.
— Ну, я же не дура, да и экзамены еще, слава богу, не выпускные. К тому же, не забывай, меня ведут на золотую медаль, и я — дочь проректора!
Она рассмеялась, и вместе с ней рассмеялся Виктор — девушка машинально отметила, что смех у него специфический, похожий на спазмы. Что же, человеком Виктор Титов был особым, однако не отвергать же его по этой причине?
— А Игорь не будет против? — спросил осторожно Виктор, и Вика, понимая, что Игорь будет очень даже против, заявила:
— Ну а он ничего не узнает. Я натаскаю тебя. Ты сдашь экзамены. Потом подключим мою маму, и летом ты ляжешь в больницу. К осени будешь как огурчик.
— Значит, это будет наша с тобой тайна? — переспросил Виктор, и Вика, заметив вдалеке фигуру Игоря, кивнула.
— Вот ведь круто! — заявил Виктор. — Значит, я приду к тебе сегодня вечером, часиков в шесть? А теперь мне надо дать задний ход…
И он исчез. Игорь, впрочем, его все же заметил и поинтересовался, что шизоиду нужно от его Вички, на что его Вичка ответила:
— Ответы на экзаменационные билеты по химии, но я его отшила!
— И правильно сделала! — поддержал ее Игорь. — Нашел у кого спрашивать! Кстати, после учебы айда на пляж?
Вспомнив о том, что ей предстоит роль репетитора, Вика ответила, стараясь, чтобы ложь звучала как можно более непринужденно:
— Не могу. Надо самой к химии готовиться. Извини, Игорюнчик. Советую и тебе более ответственно относиться к предстоящим экзаменам.
Виктор оказался прилежным и крайне старательным учеником и к тому же схватывал все на лету. Вика не могла надивиться на то, с какой скоростью он усваивает материал, и исходила из того, что во многом это было связано с ее методикой преподавания.
Родители, сначала скептически относившиеся к тому, чтобы их дочь накануне экзаменов превратилась в репетитора для нерадивого одноклассника (хотя, по сути, Виктор не был нерадивым, как не был и одноклассником), быстро его приняли и в один голос твердили о том, что именно такой друг и требуется их дочери — вежливый, спокойный, целеустремленный.
Они занимались около двух недель, Вика была крайне довольна результатами. Наконец настало время экзаменов, которые она сама сдала с легкостью. А вот Виктор… Вообще-то Вика не сомневалась, что после интенсивных занятий с ней он тоже без проблем перейдет в выпускной класс, поэтому была шокирована новостью о том, что Виктор завалил экзамены.
— Извини, — сказал он, виновато глядя в пол. — Такой уж я тупой… Думаю, и пересдачу я тоже завалю.
— Ничего ты не тупой! — горячо возразила Вика и, чувствуя, что задета ее профессиональная гордость, сказала: — И ты обязательно все сдашь, я тебе обещаю! Все лето будем с тобой заниматься!
— Ты будешь со мной заниматься? — произнес тихо Виктор, и Вика кивком головы подтвердила свои слова.
— Конечно, будем. Ты сдашь экзамены, потом мы поговорим с моей мамой, ты отправишься на лечение. И все будет хорошо!
Сложнее было с Игорем, который никак не мог понять, почему его Вичка проводит с ним столь мало времени. Вика ссылалась на домашние дела, на то, что ей по вечерам нужно заниматься, и наконец поведала Игорю все правду.
Тот, хмыкнув, недоверчиво уставился на нее.
— Ты что, с этим шизоидом возишься? Ну, завалил он экзамены, туда ему и дорога. Его вообще надо в дурку сдать, и дело с концом…
Вспылив, Вика наговорила Игорю множество вещей, о которых потом сожалела, однако это была их первая ссора. И как он не мог понять, что она просто обязана помочь Виктору!
Виктор же прикладывал все усилия для того, чтобы подготовиться к пересдаче в августе, регулярно занимаясь и радуя Вику успехами. Она была уверена, что на этот раз Виктор точно справится.
Как-то душным вечером Вика напрасно долго ждала его — Виктор так и не появился. Обеспокоенная этим, Вика на следующий день решила навестить его: телефона у Виктора дома не было, однако она знала адрес — проживал он на другом конце города, в районе старого рынка.
Сначала на троллейбусе, потом на трамвае и, наконец, пешком она добралась до квартала старых двухэтажных домов, которые разительно отличались от сталинской застройки в центре города. Отыскав нужную улицу и нужный дом, Вика зашла в грязный подъезд.
Поднялась на второй этаж и оказалась перед красной деревянной дверью и вдруг поняла, что находится перед коммунальной квартирой. Она отыскала звонок с надписью «Титовы» и нажала его — по коридору разнеслась одинокая трель, однако ничего за этим не последовало.
Вика нажала звонок еще раз, на этот раз дверь открыли, на пороге возникла девочка лет семи.
— Ты к кому? — спросила она без обиняков.
— К Виктору, — ответила Вика. — Титову. Он ведь здесь проживает?
Девочка, пропуская ее в длинный коридор, заявила:
— Там же написано, что Титовым три раза звонить надо! Только Витьки сейчас нет. Он с отцом уехал…
Девочку позвали из ближайшей комнаты, и Вика осталась в коридоре одна. Воспользовавшись представившейся возможностью, она отправилась на поиски комнаты, в которой проживала семья Виктора — точнее, его отец и он сам, ведь его мама, как помнила Вика из рассказов приятеля, трагически погибла, когда Витя был еще маленьким. А отец — об этом Виктор говорил крайне неохотно — был алкоголиком по причине своего увечья на работе много лет назад. Кажется, у него не было правой ноги.
Вика подошла к двери с искомой табличкой, дверь вдруг распахнулась, на пороге появилась молодая женщина в легком полосатом сарафане. Женщина была очень похожа на Виктора. Наверное, старшая сестра или тетка.
— Добрый день, — произнесла Вика, — я одноклассница Виктора. Его, если я правильно понимаю, нет дома?
Женщина, смерив ее взглядом, ответила:
— Нет, но скоро будет. Ему с отцом надо было срочно в соседнюю область съездить. Они должны часа через два-три вернуться. Хотите чаю?
Женщина пропустила ее в комнату, обставленную скромно, но уютно. Усевшись за круглый, накрытый скатертью стол, Вика осмотрелась. Интересно, но о старшей сестре или тетке Виктор никогда ничего не говорил…
— Извините, а что-то случилось? — произнесла Вика, обращаясь к женщине. — Виктор ведь со мной занимается, я помогаю ему подготовиться к пересдаче…
— Какой такой пересдаче? — произнесла удивленно женщина, ставя на стол плетеную корзиночку с овсяными печеньями.
Вика закусила губу: кажется, Виктор не сообщил родственникам о том, что завалил экзамены. И вспомнила, как он упоминал суровый нрав своего отца, который, чуть что, брался за ремень. Неудивительно, что он решил ничего не говорить родным. А она, дура, проболталась!
— Ой, извините, мне надо идти, — пробормотала Вика, но женщина, ставя перед ней фарфоровую чашку, сказала:
— Нет уж, мне очень интересно, что там произошло и куда по вечерам исчезает мой сын…
Вика уставилась на женщину, а потом осторожно спросила:
— Вы ведь… Вы новая жена Витиного отца?
Женщина, усмехнувшись, отбросила со лба темные волосы и, взглянув на нее точно такими же, как и у Виктора, арктически-ледяными глазами, заметила: