Спустя два года, в 1940-м, от недолгого брака с влюбленным в Александру Коваленко молодым человеком, устроившимся ради нее в театр осветителем, Станиславом Карловичем Новаком родилась 29 февраля дочь Алина, а еще через год с небольшим началась война, Станислав Новак ушел на фронт. Он прошел войну, но с семьей больше не соединился. А в том, что Алина Покровская, триумфально сыгравшая в фильме «Офицеры», его дочь, признался близким много-много лет спустя. И они встретились лишь незадолго до его ухода из жизни…
В первые же месяцы театр был эвакуирован в Сталинград, затем в Астрахань, где жили в помещении драматического театра. Александра Коваленко работала солисткой филармонии, выступая во фронтовых бригадах. Разумеется, взять с собой полуторагодовалую дочь Александра Андреевна не могла – Алина с младшей сестрой матери Линой отправились в эвакуацию во Фрунзе, где прожили два с половиной года, пока Лина оканчивала медицинский институт. После этого она ушла на фронт, а Алину забрала мама.
В интервью театральному критику Ларисе Каневской Покровская рассказывала: «Лина досрочно окончила институт, она училась в медицинском, и уехала на фронт, а меня отправили в Чимкент к маме. Маму я не узнала и какое-то время называла тетей. Потом все наладилось, мы переехали в Вологду осенью 1945 года, где мама выступала в филармонии».
Годом позже Александра Коваленко отправилась в Москву на прослушивание в Ансамбль песни и пляски ЦДКЖ под управлением Исаака Дунаевского, солисткой которого проработала до 1949 года. Именно в это время произошел в судьбе Алины неожиданный случай, о котором она поведала в упомянутом уже интервью: «Исаак Осипович пригласил маму петь в свой ансамбль при ЦДКЖ. В 1946 году ансамбль поехал на гастроли по Прибалтике. Жили в вагонах на запасных путях, готовили на спиртовке. Меня, маленькую, боялись оставлять одну, потому везде брали с собой. Я вскоре выучила весь репертуар, и артисты на отдыхе, ставя меня на какое-нибудь возвышение, просили что-нибудь исполнить. Больше всего я любила петь “Я пью, все мне мало…”. Дунаевский застал меня как-то в вагоне за примеркой сценического костюма, что стало для меня в моей “походной жизни” большой и радостной привычкой, и спросил, умею ли я танцевать “польку”. Я, конечно, ответила “да”. Мама была в ужасе, умоляла Исаака Осиповича не выпускать меня на сцену, но Дунаевский поступил по-своему: неожиданно заболела актриса, танцевавшая партию маленькой девочки, другого выхода не было… Потом я узнала, что оркестр еле сдерживал смех, а трубач почти не мог дуть в инструмент – так это было неожиданно и забавно.
Да, я с детства мечтала о сцене, но долго стеснялась об этом говорить. Я казалась себе неуклюжей, некрасивой, нескладной, на всех фотографиях в последнем ряду…»
А вскоре Александра Коваленко была принята в оркестр Леонида Осиповича Утесова. Она стала не просто известной, но и любимой многими и многими. Строгая и придирчивая Мария Владимировна Миронова, одна из ярчайших звезд отечественного эстрадного жанра, мать Андрея Миронова, говорила: «У Леонида Осиповича Утесова была одна хорошая певица – Шура Коваленко».
Услышав несколько раз голос Александры Андреевны на старых пластинках, я поняла, откуда этот волшебный, полный модуляций голос Алины Покровской. А увидев фотографии матери – оценила поистине королевскую стать, манеру держаться, достоинство актрисы-звезды, в глазах которой была и некая доля смущения от собственной «звездности»…
Как бы ни относилась к своей внешности Покровская, мечта оставалась мечтой – и она стремилась к ее осуществлению, готовилась к поступлению в театральный вуз. Может быть, уверена она была тогда лишь в одном – голосе, которым наградили ее природа и, конечно, мать, Александра Андреевна. Помог в развитии этого дара и отчим, Валентин Александров, о котором Алина Покровская вспоминает с неизменным теплом и благодарностью – ведь он стал ей настоящим отцом. В цитированном выше интервью Алина Станиславовна ответила на вопрос:
– Кто больше всех повлиял на вашу жизнь, помог стать самой собой?
– Самый главный человек – мой отчим, он был очень интеллигентным, получил два консерваторских образования, сначала по классу трубы, а потом в качестве дирижера. Все детство он таскал меня по музеям Москвы и Ленинграда, очень много рассказывал, давал читать прекрасные книги. Мама все время моталась по стране, гастролировала, за исключением тех шести лет, когда работала в оркестре Утесова, а моим воспитанием занимался он…
Мама много ездила, а мы с Валентином Васильевичем оставались дома, на хозяйстве. Правда, никто из нас не умел готовить, ну просто абсолютно! Поэтому ходили с бидончиком в столовую, получали еду там. Кстати, позже я научилась отлично готовить и передала свое мастерство мужу, а затем сыну.
О «методах воспитания» Валентина Васильевича Покровская рассказывала: «В доме была огромная библиотека, он приучал читать меня, довольно своеобразно: читал, предположим, “Тома Сойера” и на самом интересном месте останавливался, говоря, что очень торопится, а я дочитаю сама. И когда я стала старше, так же поступал. В результате я всю жизнь без чтения не могу…»
Живя в мире музыки, выбрала Алина не музыкальный, а именно театральный вуз. Покровская рассказывала: «Я поступила сразу в два: в Школу-студию МХАТ и в Щепку, и знающие люди мне посоветовали идти в Щепкинское, к Леониду Андреевичу Волкову. У нас на курсе были замечательные педагоги: Валентина Сперантова, Александр Грузинский, Алексей Покровский, Михаил Гладков, Михаил Новохижин…»
Много позже учившийся одновременно с ней Федор Чеханков вспоминал: «Когда появилась эта барышня необыкновенной красоты и обаяния, мы все увлеклись ею, все были влюблены. Представьте себе, какой она была в 18 лет!.. И задатки большой актрисы проявились в Алене уже тогда, в студенческие годы… Сегодня ее все знают по кино, а она – театральная актриса до мозга костей: эмоциональная, сердечная, очень профессиональная. Не говоря уже о том, что и в студенческие годы Алена была лучшим голосом на радио».
А Юльен Балмусов, артист Российского академического молодежного театра (бывшего Центрального детского), добавил, что, влюбившись в Алину в студенческие годы, продолжал любить ее и многие годы спустя. Он восхищался не только ее красотой, обаянием, но и безукоризненной воспитанностью и даже ее отчимом, с которым ему посчастливилось быть знакомым, – всегда элегантным, безупречно интеллигентным человеком, талантливым дирижером…
Борис Поюровский[9] был свидетелем первых шагов Алины. «Впервые я увидел ее, – писал он, – весной 1962 года. В тот год Валентина Сперантова – наша знаменитая травести – выпускала свой курс в Училище имени М.С. Щепкина, и ее ученица Алина Новак (такова девичья фамилия Покровской) оказалась занята в трех завидных ролях: актрисы Александры Негиной в комедии А. Н. Островского “Таланты и поклонники”, служанки Качи в “Чертовой мельнице” И. Штока и Киры в “Проводах белых ночей” В.Ф. Пановой.
Молодая актриса сразу же обратила на себя внимание, поэтому ее дебют на сцене ЦАТСА в том же году выглядел вполне естественно».
Критик не упомянул еще одну из дипломных ролей начинающей актрисы – в «Мальве» М. Горького. Неудивительно, что после столь яркого дебюта, в котором выпускница предстала в многообразии жанров, характеров, ее приглашали несколько театров, но выбрала Алина один и навсегда.
Здесь необходимо добавить еще, по крайней мере, два важных момента.
Почему же столь одаренную девушку не оставили в Малом театре? Может быть и скорее всего потому, что она еще на втором курсе позволила себе непозволительную в священных стенах дерзость: студенты были заняты в спектакле «Иванов» по А. П. Чехову, знаменитой постановке Бориса Бабочкина. Они танцевали на именинах Саши Лебедевой и однажды, когда заболела исполнительница роли Саши, к Алине пришли от Бабочкина с предложением заменить ее в спектакле. И она отказалась…
Позже Покровская вспоминала в интервью: «Было такое. Ох, как сейчас жалко! Я ведь на всех репетициях сидела и роль знала. Но я – безумный трус. И сдрейфила. Все меня так ругали! Но ведь в этот же день надо было играть, не завтра, а ну вот сейчас, через два часа! А я не могу так, с наскоку. Даже сейчас не могу, сколько бы ни было у меня опыта. Срочный ввод – это не для меня. Я сначала ничего не понимаю, я должна в роль, в спектакль влезть. Я не люблю премьеры – спектакль может быть вдохновенным только тогда, когда уже какое-то время поживет, обретет дыхание. Поэтому я и замены не люблю, даже если спектакль долго играю. Замена – это чужой зритель, он обижается сразу, потому что его обманули. Я не могу сказать, что перед спектаклем зубрю роль, но мне спокойнее, если вечером, засыпая, я знаю, что играю завтра. А утром проснулась и уже что-то перебираю в уме. Мой организм долго въезжает в работу… Но Бабочкин, наверное, решил, что нет, значит, не актриса, если не может вот так вот, зубами ухватиться».
Многие считали, что она создана для сцены Малого театра, но вряд ли, когда решалась судьба выпускницы Щепкинского училища, Бабочкин поддержал ее кандидатуру. Любимый многими артист, непревзойденный, получивший мировую известность исполнитель роли Чапаева в одноименном фильме, Борис Андреевич отличался характером строгим, неуживчивым, часто бывал резок и очень обидчив. Он не объяснялся со студенткой, но наверняка запомнил ее отказ – все равно, по какой причине, но отказ. Запомнил и – не простил.
А кроме той разнохарактерности, что была представлена в дипломных спектаклях, в каждой роли будущей актрисы жили те природная мягкость, естественность существования на подмостках, те тепло и «уютность», которые отметил в первых же работах Алины Покровской в театре Леонид Ефимович Хейфец. Ее приглашали в Театр имени Вл. Маяковского, в Театр на Таганке и в Театр Советской Армии, Покровская выбрала последний. Почему? Позже актриса говорила: «В то время Театр Армии был на подъеме, там работали замечательные режиссеры, прекрасные артисты, в том числе и Андрей Алексеевич Попов. Там еще жила память об Алексее Дмитриевиче Попове, выдающемся мастере. Поэтому, когда пригласили, я была счастлива».