Мама тепло улыбнулась, внимательно разглядывая девочек, а Алиса подумала, что ее чары все-таки работают, лес и сказки рассеяли серый туман.
– Я расскажу вам сказку про заколдованного папу.
Дети побросали свои корзинки, бонна отставила свои листики в сторону, и даже пес будто в предвкушении уселся у ног мамы в ожидании этого волшебного момента.
Алиса обожала эти мгновения, ведь все мамочкины сказки всегда заканчивались хорошо, и даже злодеи осознавали свое плохое поведение и превращались в добрых друзей. А значит, и эта сказка про папу обязательно должна закончиться хорошо.
– Однажды мне приснился странный сон, – туманно начала свою сказку мама, – будто бы ночью ко мне в окно кто-то постучался. Неясный тихий шелест. Я встала, хотела зажечь свечу, но вдруг увидела, что комната полна лунного сияния, и в ней светло как днем. Я распахнула тяжелые гардины, но никого не увидела за окном. Однако, приоткрыв ставни, вдруг обнаружила разъяренную шипящую змею у своих ног, которая яростно бросилась вперед и укусила меня. В этот страшный момент я проснулась.
Дети испуганно втянули тонкие шейки, бонна беззвучно ахнула, и только Алиса тихо посмеивалась про себя от удовольствия. Начало со змеей было многообещающим, тут без черных ведьм не обойдется, подумала Алиса, мысленно потирая ручки. Сказка обещала стать любимой.
– Но это был просто плохой сон, о котором я вскоре забыла. В тот день все казалось как всегда, быть может, только день стоял более пасмурный, чем обычно, и ваш отец хмурился без причины. Когда наступило ночное время, мы спокойно легли спать, но и в эту ночь я услышала тревожное постукивание по стеклу. Я не хотела подходить к окну, но стук не прекращался, будто кто-то камушком царапал его, подзывая меня. Собрав всю смелость, приоткрыла-таки портьеры и увидела огромного ворона, сидящего на перилах балкона. Черные глаза огромной птицы недобро уставились на меня, но я решилась перебороть страх и открыть ставни. Ворон глухо гаркнул: «Твой муж умрет!» – и, ожесточенно взмахнув крыльями, улетел прочь, оставив меня стоять в тихом ужасе.
Мама посмотрела на завороженно слушающих детей и про себя тихо улыбнулась. В этот раз даже Алиса приоткрыла рот от такого неожиданного поворота событий, но с радостью отметила, что серая пустота исчезла из мыслей мамочки. Вместо нее появилась яркая вспышка ярко-оранжевого цвета.
– Наутро, спустившись к завтраку, я увидела, что ваш отец будто постарел за эту ночь, и часть его густых каштановых волос поседели. Ничего ему не рассказав, я стала ждать ночи. Что и говорить, плохое предчувствие не оставляло меня, и ровно в полночь луна вновь осветила нашу спальню ярким светом, и в окно постучали. На балконе меня ожидала огромная львица!
Бонна ойкнула и в страхе закрыла лицо руками. Алиса поближе прижалась к няне, поглаживая ее по плечу, зная, что ничего страшного не случится, ведь это же просто сказочка.
– Ее блестящие глаза грозно и хищно взирали на меня, – продолжала свою мрачную сказку мама, – и как только я открыла ставни, она заговорила, обнажая острые кинжалы клыков: «Твой муж умрет!» – прорычала огромная кошка, устрашающе вильнув хвостом, легко перепрыгивая через ограду и скрываясь в утреннем тумане.
Сердце мое было полно тревоги, когда наутро я спускалась к завтраку. И с большой горечью я отметила, как осунулся и еще больше постарел ваш отец, будто эта ночь стоила ему десятилетия. Еще больше посуровел, взгляд стал тяжелый и холодный, с трудом я узнавала в нем того, кого когда-то полюбила.
В четвертую ночь я и вовсе не ложилась, зная, что черное колдовство не закончилось и что говорящие звери со страшными предсказаниями придут вновь.
Алиса немного засомневалась, но все-таки решилась спросить:
– Мамочка, но ты их победила?
Не посмотрев на дочь, глядя куда-то вдаль, мама обняла стройный ствол березы, будто опираясь на него, и продолжила:
– Никто не постучал в окно в эту ночь. Серебряной вспышкой луна осветила комнату, а потом огромная черная тень накрыла наш дом. Смело я подошла к окну, решая, чему быть – того не миновать, и отворила ставни.
Мурашки побежали по коже девочек, а Алиса сердито наморщила свой высокий лоб, недовольно ерзая на своем месте.
– Огромный черный дракон, грозно раздувая свой чешуйчатый капюшон и размахивая мощными крыльями, застыл в воздухе прямо напротив меня. Его тень заслонила луну и черным облаком накрыла наш дом.
Он молчал, зловеще глядя на меня своими гигантскими змеиными глазищами, предвещая своим появлением недоброе… И грозно взмахнув крыльями, улетел высоко в небо…
Мама вздохнула, как будто бы вспоминая все эти страшные события, и, устремляя свой взор в небо, продолжала сказку.
– Во сне отец ваш полностью поседел, постарел, скрючился и стал похож на злобного горбуна из подземелья гномов. Больше я не узнавала в нем того, кого любила больше жизни. В моей постели лежал уродливый старец… Моему отчаянию не было предела. Злые чары украли мой покой, и рано утром, никому ничего не говоря, я собралась в дорогу.
Слышала я когда-то от нашей кухарки, что далеко за пределами губернии в чаще леса живет одна черная ведьма. Уж она-то должна была разгадать, что произошло с моим мужем.
Алиса тяжело вздохнула: она так и знала, что без черной ведьмы здесь не обошлось.
– А как известно, злые чары может снять только черная колдунья, – вещала мамочка.
– И навести проклятья тоже может только злая колдунья! – не выдержала Алиса, желая вставить свое словечко в тему, в которой разбиралась лучше всех, по ее мнению.
– Да, – согласилась мама. – Долго я искала ее дом, запрятанный в глухой чаще, но отчаяние и страх меня подгоняли. Я знала, что обязательно должна найти ее и расколдовать вашего отца. И никто не мог остановить меня.
– Она была ужасная? – робко спросила Алиса, хмуря светлые бровки.
– Как и все черные ведьмы, она была ужасна: черные, как акульи, глаза сверлили меня насквозь, желтая кожа пахла лягушками и водорослями. Вся обмотанная в лохмотья встретила она меня у себя на пороге, будто поджидая. «Заходи, давно тебя жду, – скрипучим голосом пропела колдунья и проводила меня к себе в дом, усаживая за деревянный стол. – Ничего не говори, сама тебе расскажу зачем пожаловала», – и она достала из лохмотьев старые мятые карты, уродливыми пальцами стала раскладывать их на столе.
– Мамочка, тебе не было страшно? – слезливо взмолились старшие дочери.
Алиса вспыхнула и шикнула на глупых сестер:
– Мама смелая! А смелым колдовство – не помеха! – грозно вскричала девочка и поближе придвинулась к матери, страстно внимая продолжению.
– Я совсем не боялась, девочки. Алиса права, когда ты веришь в себя и свою правоту, то неведомая сила делает тебя очень смелым и решительным. И ради любого из вас, даже ради Барбоса, я бы вошла в самый дьявольский чертог, – отвечала Мама. – Итак, колдунья разложила передо мною свои древние карты и стала вещать: «Вижу ты замужем…– хрипло пропела ведьма, вглядываясь в бесцветные картинки, – злой человек твой муж!» «Бывает он иногда злым, это правда, – соглашалась я, – когда дела идут не так, как хочется, или случаются неприятности непредвиденные. Однако с нами не припомню, чтобы он злым или суровым был». «Жадный твой муженек, от него и снега зимой не допросишься», – ехидствовала старуха, перекладывая колдовские карты. «Бережливый и экономный бывал, с лихих людей требовал свое сурово, но нас никогда ничем не обделял, всегда дорогие подарки дарил, не экономил», – отвечала я. «Гордый твой муж и себялюбивый! И ради гордости своей любому дорогу перейдет и на горло наступит», – зло улыбнулась желтозубым ртом старая карга и закашлялась от своего страшного смеха. «Гордый – это тоже правда, так он для нас – повелитель и господин, – улыбнулась я в ответ, вспоминая величественное лицо вашего отца. – Большому мужу нужно быть гордым за те заслуги перед семьей, что он творит и делает. И для нас он большая гордость». «Как сладко говоришь – рассказываешь про него, прям украсть хочется такого доброго супруга у тебя, – зловредно захохотала ведьма. – А все-таки карты мои правду говорят, и пришло его время по счетам платить за злость, черствость и гордость свою. Умрет твой муж! – глухо каркнула ведьма, быстро собрала свои карты со стола и спрятала за пазуху. – Затем ты и пришла! Узнать хочешь, как спасти твоего суженого?!» «Ну, так скажи мне, ведьма, есть ли зелье или колдовство, способное оградить его от смерти?» Долго колдунья думала, хитро щелкая зубищами. «Есть! Да ты на такое не пойдешь». «Скажи мне, я сама решу, как быть. Что нужно сделать?» «В черный час в самый жаркий день лета пойти в лес и найти там Волшебный Папоротник. Раз в сто лет он распускает невиданный красоты цветок, исполняющий любые желания. Он может спасти твоего мужа!»
Я услышала, что хотела и засобиралась домой, однако колдунья меня остановила. «Сегодня тот самый день, и этой ночью Волшебный Папоротник расцветет в нашем лесу. Множество лихих людей будут его искать, опасное это занятие с ними соревноваться, могут и зашибить ради желания». «Я не боюсь». «Коли найдешь его и загадаешь желание, не для себя, а ради другого – себя возненавидишь, а он тебя… – заговорчески зашептала старая карга. – Живым останется твой муж, не умрет, но семью забудет навсегда, будто никогда и не знал вас. И на улице, если встретишь его, покажется он тебе другим, вроде его подменили. И будет он чужой и неродной… И все хорошее, что было между вами – канет в лету…» – закончила ведьма свое страшное предсказание.
Воцарилось молчание.
Мама глубоко вздохнула, посмотрела на голубое небо, похожее на то самое, что было прошлым летом, обошла вокруг березы, лаская ее своими тонкими руками, вновь собралась с духом и продолжила свою сказку.
– В тот день было особенно жарко, и ночь была черная словно крыло того ворона, что предсказал мне судьбу. Точно такая же ночь, как сегодня. Я кинула на прощание колдунье золотую монету за работу, и та, жадно схватив, положила ее себе за пазуху, смеясь и злорадствуя злому пророчеству.