И вот спустя некоторое время, над одной из торговых планет, Совет создал место, где все народы обменивались своими знаниями, делились изобретениями, для того, чтобы сосуществовать мирно, на благо нашей Великой цивилизации – Высшую Звездную Академию. Здание, парящее в воздухе, вызывало восхищение. Этот волшебный дворец собрал под своей крышей многие выдающиеся умы. Эмблемой ВЗА стала девятиконечная звезда, каждый лучик которой означал могучую расу, входящую в Совет.
Постепенно, конфликтов становилось все меньше, межрасовые отношения стали более ровными и наступила Золотая Эпоха. Стремительно развивались межпланетные дипломатические отношения и торговля. Благодаря ученым вперед шагнула наука, став всеобщим достоянием. Открывались новые миры, планеты, спутники планет, укрепилась материально-сырьевая база. Сектора, которыми руководил Великий Совет, стали экономически независимы и процветали.
Но были расы, неприсоединившиеся к Совету. Сначала, они по прежнему разрозненно продолжали обитать в своих секторах. Затем, когда влияние Совета стало ощутимым, объединись в Темный Круг. Чтобы защитить свои территории, Совет принял решение об объединении всех мирнососуществующих народов в одно большое сообщество. Так возникла Межгалактическая Коалиция Наций.
Для отражения постоянных нападений Темного Круга в МКН была создана регулярная действующая армия – Межгалактический Корпус Мира, а ВЗА и ее филиалы стали той обучающей базой, что готовила для него кадры.
Дааа… Я оторвалась от чтения, когда на экране вспыхнула надпись о том, что корабль успешно совершил прыжок и ближайшие полчаса курсанты могут размяться и осмотреть корабль.
– Верник, – раздался в комме голос Хуньки, – да что с тобой? Почему мы в последнее время только тебя и ждем? Спускайся в спортзал, у Стасика кумитэ с тем долговязым с Ганимеда. Он оказывается такой же поклонник древнего карате, как и наш Погодин.
– Иду, – выдохнула я, с сожалением посмотрев на комм, где хранились добытые ба файлики. Такими темпами я до Академии все прочитать не успею, но от коллектива отрываться не стоило.
В небольшом спортивном зале расстелили импровизированное татами. Погодин уже ходил босой, облаченный к свободные брюки и кимоно с его неизменным коричневым поясом. Свой первый кю Стас так и не смог довести до первого дана, но он упорный, так что все впереди. Его соперник, высокий, симпатичный Стивен, капитан команды Ганимеда, не спеша переодевался, медленно затягивая куртку черным поясом. О, Боже! Черным!
– У тебя какой дан? – тихо подойдя к Стивену, спросила я.
– А что? Беспокоишься за славную мордашку своего мальчика? – почему-то резко ответил Стивен.
– Стас мой друг… – я не должна перед ним оправдываться, но под его пронзительно гневным взглядом, мне почему-то невыносимо захотелось это сделать, – всего лишь хочу, чтобы все было честно.
– Да первый у меня, первый. Недавно получил, – после моих слов Стивен стал явно дружелюбнее.
– Тогда… Удачи! – улыбнулась я.
– Ой, – притворно схватился за сердце ганимедец, – да за одну такую улыбку, я готов биться на смерть.
Он смеялся, а я отчего-то смутилась, после его шутливых слов встретившись глазами с… Истарховым. Вот скажите мне, почему Денис до сих пор на меня так смотрит, словно его не кормили неделю. Не то что бы мне это мешало, но отвлекало точно.
– Смотри, как вылупился, – кивнула Хунька в сторону моего бывшего, когда я опустилась рядом с ней на скамью, – все глаза проглядел, аспид белобрысый! А чего это ты от противника нашего Стасика хотела, а?
– Спрашивала какой у него уровень. Заволновалась, когда цвет его пояса увидела, – ответила я, – ну и удачи пожелала.
– Никогда не понимала всех тонкостей этой цветовой иерархии… – буркнула Хунька.
– Черный идет сразу после коричневого. У Стаса самый высший кю, а у Стивена самый низший дан, – попыталась объяснить я, – они практически равны.
– Кю… Дан… Прекращай на меня так ругаться, Верник, – отмахнулась Хунька, – лучше скажи, ты же заметила, как эти ганимедские два метра сплошного тестостерона на тебя пялились? Заметила?
Я отрицательно покачала головой.
– Вот ничему тебя, Алька, жизнь не учит. Халтурщик, твой Истархов, – возмутилась подруга, – он в нижней части тебя девственности лишил, а о верхней даже не позаботился!
– О какой еще верхней части? – недоуменно переспросила я.
– О мозгах, Алевтина, о мозгах! – рассмеялась Хуня, – думаешь ты по прежнему, как девственница. Да ты, Верник, даже с андроидом для интим услуг умудрилась до утра песни петь и посадила ему все батарейки. А сейчас, когда на тебя откровенно пускает слюни представитель мужеского пола, от которого у нормальной женщины сердце внизу живота начинает биться, ты даже не замечаешь, не говоря о том, чтобы среагировать!
– Ничего он на меня не пускает, – отмахнулась я, – просто пошутил и улыбнулся. И Истархов уже не мой.
– Конечно не твой! – как ни в чем не бывало продолжила Хуня, – ты его бросила! Бортанула! Оставила! Запомни! Нет, память у тебя девичья… Верник, ты лучше запиши себе в ком и напоминалку поставь, чтобы через каждый час пиликало. Пилим – Аля, бросила Истархова! Истархова больше нет в твоей жизни, но есть целая куча крышесносных мужиков, которые проявляют к тебе интерес, а ты забилась в раковину как улитка и вход запаковала.
– Ничего я не улитка и не забилась! – моему возмущению не было предела.
– Так докажи это, Верник! – откровенно ржала надо мной Хуня.
– Как?
– Поцелуй победителя! – выпалила она.
– В щеку! Не могу я Стаса по взрослому целовать…
– Алька, Алька… А вот Стас может, он то за тобой хвостом с первого курса ходит. Вдохнови парня перед боем. Да Погодин за твой поцелуй не только ганимедского мачо, он Великую Китайскую стену снесет! – Хунька была непреклонна.
– Ай, ладно, – решилась я, – все равно ведь тебе легче дать, что просишь, чем объяснять почему нет.
– Ты – героиня, Верник! – провозгласила Хунька и тут же захлопала в ладоши, – внимание! Внимание! У нас есть приз! За победу в этом кумитэ победителя ждет… Победителя ждет… Победителя ждет – поцелуй! Страстный поцелуй, соблазнительной, дикой и необузданной женщины.
– Это ты себя имеешь в виду, Фархунда? – смеясь, спросил Стас.
– Это я имею в виду, мой друг Погодин, – Хуня подошла к Стасу и медленно провела пальчиком от подбородка до самого коричневого пояса оторопевшего мужчины, – я имею в виду… – она резко обернулась и указала на меня, – поцелуй кадета Верник! Тадааааам!
– Оооооооо! – раздались одобрительные выкрики, хлопки и даже свистки со всех сторон.
Все… Погодина можно было выносить. Он судорожно сглотнул и как-то пошатнулся.
– На полном серьезе? – тихо и серьезно спросил Стас.
– Кто ж такими вещами шутит? – авторитетно заявила моя неугомонная подруга.
– Аля? – он растерянно посмотрел на меня, а мне… Мне оставалось лишь кивнуть в ответ. Ведь обещала же – значит, поздно отступать.
– А мне приз очень даже нравится! – протиснулся вперед Стивен.
– Ты его не получишь! – прошипел Стас.
– Это мы еще посмотрим, – ухмыльнулся ганимедец.
Судить импровизированное кумитэ вызвался Мамоа, невысокий паренек с одной из колоний Марса.
– Оглашаю правила, – сказал вышедший вперед, и сейчас стоящий на татами между Стивеном и Стасом, новоявленный судья, – длительность кумитэ – три минуты. Степень контакта – ограниченный контакт. Очки начисляются по стандартной системе. Понятно?
Оба каратиста согласно кивнули. Тут двери в спорт зал разъехались и вошел легар в сопровождении двух тенгиров.
– Один из видов боевых искусств на Земле? – спросил Сорг.
– Да, очень древний, – ответил ему Мамоа, – означает «путь пустой руки».
– Любопытно, – улыбнулся эльф, – не возражаете, если мы поприсутствуем?
– Пожалуйста, – кивнул «марсианин», а я покраснела. Потому что одно дело поцеловать мужчину на глазах своих сверстников, в дружном молодом коллективе, где господствует азарт и совсем другое – целовать, когда на тебя смотрит твой прапрадедушка…
Противники поклонились Мамоа, потом нам, а затем друг другу.
– Камаэ-тэ! – скомандовал «марсианин» и противники приняли боевые стойки, – хаджиме!
Кумитэ началось, Стас и Стивен закружились в своем причудливом танце, ища уязвимые места у соперника, а я просто закрыла глаза. Интерес к схватке пропал, присутствие Белиготара Copгa смущало и изрядно нервировало. Какая разница кто из мужчин победит? Ведь я вынуждена буду поцеловать его на глазах у всех. Сердце стучит, как бешенное.
Наконец Мамоа командует разойтись, я открываю глаза и натыкаюсь на лукавый взгляд эльфа. Неужели знает о призе? «Марсианин» подсчитывает очки.
– 4:4 – восклицает он, – удивительно! Это ничья! Как быть с призом? Переиграем?
– Переиграем! – хором рычат Стас и Стивен.
– Нет уж! – отмираю я, – ничья, так ничья! Судьба распорядилась, мальчики! Ничего не попишешь! Но я поцелую обоих – в щеку!
Привстав на цыпочки, осторожно коснулась губами щеки Стаса, ощущая, как он вздрогнул всем телом, а потом обернулась к Стивену.
– Тебе придется нагнуться, – заявила я ганимедцу, – иначе мне не достать.
– Любой твой каприз, котенок! – весело отозвался он, но не нагнулся, а приподнял меня так, что наши глаза оказались на одном уровне.
А я потянулась и губами коснулась его, слегка небритой щеки. Все вокруг загомонили, завопили восторженно. Как только большинство зрителей от нас отвернулось, Стивен вздохнул, а потом бережно дотронулся до моих губ своими и только после этого меня опустили на пол.
– Это не по правилам! – заявила я.
– Знаю, – отозвался ганимедец, – но это то, что я отчаянно желал, едва увидел тебя в космопорте.
Я растерялась, а он развернулся, и насвистывая какой-то веселенький мотивчик, устремился к выходу из спортзала. Около дверей дорогу ему преградил Стас.
– Ты ее не получишь! – зло выпалил он.
– Знаешь, что самое интересное? – грустно усмехнувшись спросил у него ганимедец, но ответа на свой вопрос не ждал, а просто продолжил, – самое интересное, что и ты ее не получишь. Не нужны мы ей. Оба. Так-то, брат.