Кадеты, не прошедшие отбор по приказу начальника нашей летной школы спустились в зал, а на сцене остались стоять лишь мы вчетвером.
– Параллельно с отбором на Земле, проводились также отборы в некоторых крупных колониях Земного Содружества. Боевые четверки отобраны на Марсе, Европе и Ганимеде. – голос эльфа звучал четко, словно слова не вылетали а рядами складывались в пазл, – курсантам ВЗА предоставляется трехдневный отпуск для подписания обходного листа в своем учебном заведении и прощания с родственниками, если таковые имеются. Корабль ВЗА 'Этилгейл' стартует с лунного космодрома в воскресенье в 11.00 по межгалактическому времени, не прибытие кадета к данному сроку будет расценено, как дезертирство и наказано соответственно. Куратором вашей группы от Земного Сообщества назначен гвардии полковник Константин Вихров, а его заместителем – капитан Денис Истархов. По всем организационным и учебным вопросам обращайтесь непосредственно к ним. На этом все. До встречи на борту 'Этилгейл'. Кадеты, вольно! Разойтись!
Глава 1
Мы молча, под оглушительные аплодисменты зала и приветственные крики взошли на платформу и перенеслись к выходу. И лишь когда огромные резные двери захлопнулись за нашими спинами смогли выдохнуть и в недоумении уставились друг на друга.
– Чо это было? – выпалил Стасян.
– Насра… Насра… Нас радовать это должно! – начал было отвечать ему Жорка.
– Насра… Насра… – по привычке поддел его Стас, – ты, Жорка, теперь не просто Жоффрей, ты курсант ВЗА… А там твои каламбуры не правильно понять могут! Хотя ВЗА тоже звучит неоднозначно. И отправили нас всех в ВЗА!
Напряжение последних двух месяцев спало окончательно и мы дружно рассмеялись.
– Предлагаю отметить это событие! – Хунька, как всегда, всех взбаламутит, а сама потом самая трезвая окажется, – Выпить и немедленно!
– Я не могу… – замялась я, – мне домой к Денису надо.
– К Денису, к Денису, – передразнила подруга, – да он тебя еще как минимум пять часов еще не ждет! И вообще, Алька, ты же живая была, веселая, а стала… Как с Истарховым своим связалась совсем от коллектива отбилась. Летите же вместе! Успеете еще намиловаться.
– Не могу я, Хунь, – бросила умоляющий взгляд на подругу, – ребята, а давайте вечером, а? Сейчас по домам, а часиков в восемь в 'Пузатом боцмане', как в былые времена?
– Что с тобой поделать, раба любви, – рассмеялся Стас, – я за!
– Как ябу… Как ябу… – затараторил Жорик.
– Брат, – по-родственному похлопал Селедкина по плечу Погодин, – да ты совсем охальник. Выражается… При дамах…
– Да, иди ты! – отмахнулся Жорик, – как ябу… как я буду туда добираться? Я же не местный!
– Ах вот оно что, – понимающе усмехнулся Стас, – а я тебя заберу в 7.40 из общаги. Встретимся у входа, не опаздывай!
Погодин помахал нам рукой и поспешил к общественному телепорту. Жорик тоже, кивнув на прощание, побрел к зданию мужского общежития. А мы с Хунькой направились к стоянке личных флайкаров. Транспорт конечно не из дешевых, но подруге, как представительнице и наследнице великого тентурийского аристократического семейства с совершенно непроизносимой фамилией было вполне по карману. А я, я беззастенчиво пользовалась подружкиными дивидендами, тем более, что жили мы с ней всегда рядом, а сейчас с Денисом снимали небольшую квартирку вообще в соседнем доме и нам было по пути.
– Аль, бросала бы ты уже своего Истархова, – завела привычную песню Хунька. Уж не знаю чем, но Денис ей не нравится с первой минуты их знакомства. В его присутствии, она вся подбиралась и шипела не хуже дикой кошки, – ну поиграла немного, для здоровья, для лишения девственности, а то ее наличие в твоем возрасте было уже просто неприличным, но и хватит. Пора и честь знать. Он, конечно, первый парень на деревне, но есть в нем что-то… В общем поверь мне на слово, подруга! Как великой ведьме великого узбекского народа! Пованивает он…
– Хуня!!! – возмутилась я.
– Ну припахивает. Подумаешь, не так выразилась, нисколько не смутилась она.
– Во-первых, никакая ты не ведьма! Во-вторых, условно чистокровная узбекская родословная изрядно разбавлена тентурийской! А в третьих, Хуня, милая, я искренне не понимаю, почему ты всегда говоришь плохо о человеке, которого я люблю! Мне же это неприятно. Я люблю вас обоих, а вы все время ссоритесь.
– Алевтина, вот ты такая умная, но все же дурочка, – выдала Хунька, – ну кака така любоф? Ты просто очень ответственная и порядочная, а я не удивлюсь, если Истархов твой за твоей спиной шашни крутит.
– Хуня! – окончательно разозлилась я.
– Ладно, ладно! – примирительно подняла вверх руки подруга, – давай поговорим на другую тему. Как тебе белобрысый ректор? Красавчик! Конфетка! А голос! Алька!!! Я чуть в трусы не написала от восторга.
– Белобрысый, остроухий, эльф, – резюмировала я.
– Эльф? – недоуменно уставилась на меня Хуня, – Эльф… А Саурон… гномы с волосатыми ножками отважные клыкастые парни? А что, похож.
Мы рассмеялись, дошли до ее манерного бирюзового флайкара. Летун вздрогнул и, приняв нас на борт, плавно поднялся, встраиваясь в нужный воздушный поток.
Численность флайкаров была на редкость небольшой. Взяв курс домой, мы довольно быстро вывернули из транспортных потоков бывшей русской столицы, в окрестностях которой и располагалась наша летная школа. Фархунда провела пальчиком по сенсорной панели, перестраивая летун на разрешенную за городом скорость. Еще каких-то двадцать минут и мы будем в Питере. Родной город, совсем не такой, как на старинных гравюрах и картинах. Он был наполовину разрушен сто пятьдесят лет назад, когда Земля боролась за свою независимость от насильственной колонизации Тентура. А потом его отстраивали заново, по крупицам собирая информацию о старинных видах зданий и улиц, стараясь ни в чем не изменить его облик. Когда-то давно этот город называли 'музыкой застывшей в камне', сейчас все каменные строения утопали в зелени. Оживленные трассы исчезли, превратившись в парки, скверы и тенистые пешеходные зоны. Машины, в которых использовался двигатель внутреннего сгорания, давно изжили себя и канули в Лету. Им на смену давно пришли многофункциональные телепорты, скоростные подземные и воздушные монорельсы и вот такие флайкары на гравитационных ускорителях, как у Хуни. С развитием технологий расстояния сократились. Оно и понятно, ведь человек живущий, скажем, в Уфе всего за час мог добраться к родственникам в Лос-Анджелес.
Последняя страшная война объединила людей, заставив забыть о собственных распрях. Границы между странами исчезли, превратив нашу прекрасную планету в зеленый тенистый рай с теплыми морями, ласковыми океанами и кристально-чистыми озерами, где в любом уголке мира каждый человек чувствовал себя дома.
– Может махнем на рыбалку? – отвлек меня от мыслей голос подруги, – говорят, на Волге сейчас осетры до ста килограмм попадаются.
Я покачала головой.
– Аль, ну не кисни! Все же прекрасно! – не успокаивалась она, – мы вместе и мы поступили. Нас ждут такие приключения! Ох и надерем мы в этой академии инопланетные задницы!
– Хуня! – улыбнулась я, – никогда не замечала за тобой такой кровожадности.
– А ее и не было… – она о чем-то задумалась, а потом тихо добавила, – пока я прошлым летом не побывала у деда, на Тентуре. Знаешь, Алька, они считают нас существами второго сорта. Словно земляне и не люди вообще, а обезьяны какие-то. Они до сих пор в шоке, как это обезьяна смогла взять палку и прогнать туристов из своего леса, а то, что эти туристы грабили этот лес и насиловали этих самых обезьян никто из них не помнит.
– Хунь, – попыталась успокоить я, – просто вот уже несколько десятков лет наши цивилизации почти не сталкиваются. А после вступления Земли в МНК даже все торговые сделки совершаются на нейтральных территориях типа Лиры-7. А на Землю прилетают лишь немногочисленные туристы или, как твой отец, представители дипломатического корпуса.
– Мой отец… Алька, мой отец – благородный тентуриец, аристократ от кончиков пальцев ног до макушки, до сих пор себя винит в слабости. Он огорчен тем, что оказался настолько бессилен, что переспал с земной женщиной. Мы для них, как наркотик. Они словно крысы, закрывают глаза и идут на запах сыра. А потом, когда дурман рассеивается, они вспоминают об этом с брезгливостью. Никто не знал о том, что я выучила тентурийский, отправляясь к деду. И вот идет прием в честь моего прибытия и вдруг я слышу, как судачат две тентурийские кумушки. Одна другой говорит – 'Это и есть внучка Ташшшанира, потомство его сына и животного с Земли?' Алька, они назвали мою мать животным! А вторую радовало то, что тентурийские сильные и могучие гены подавили земные и я родилась настоящей тентурийкой, хотя и обладаю тем притягательным запахом, как мои дикие соплеменники. Дикие, Алька!
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – я пыталась подыскать слова, но они почему-то не находились, сказанное Хуней задело и меня, – после вступления Земли в Коалицию они будут вынуждены считаться с нами.
– На глазах у других рас – да! Но будь готова к подлости тентурийцев и их странному к нам отношению.
– Полагаешь, что в Академии нас могут преследовать тентурийцы? – удивилась я.
– Аль, ты чем слушала-то? – рассмеялась Хунька, – я тебе на чистом всеземном говорю – их тянет к нашим женщинам физически, на уровне запаха. Мы для них привлекательные сексуальные партнеры, так что – да, внимание тентурийцев нам обеспечено. Но и ненависть, предвзятое отношение, придирки с их стороны не исключены, даже вполне возможны. Потому что, Аль, это менталитет их родной планеты, пропаганда их правительства. Кто-то сильно расстроился, что такая богатая колония уплыла из его рук.
– Ну мы же готовы? – усмехнулась я, заметив озорной блеск в глазах подруги.
– О, даааа! – протянула она, – еще немного приготовлений и мы будем готовы ко всем неожиданностям. Завтра я слетаю в Лунгород на черную барахолку и кое-что прикуплю.