– Алька! – промурлыкала подруга, слизывая с губ крем и закатывая от удовольствия глаза, – будет просто преступлением с твоей стороны, если ты это не попробуешь!
– Угуу… – замычал Жорка, вгрызаясь в очередное пирожное.
– Пожалуй, воздержусь, – ответила я, цепляясь за остатки выдержки, так и тянуло попробовать эту вершину кондитерского искусства, – не хочется на ночь глядя в незнакомом месте в спортзал тащиться излишки калорий отрабатывать.
– Ничего-то ты, Алька, не понимаешь! Да за это можно смело пару месяцев жизни отдать, а ты часа в спортзале пожалела, – щеки Хуньки разрумянились, глаза осоловели и, вообще, выглядела она подозрительно возбужденной. К слову сказать, Славка с Жориком выглядели также.
– А что это за блюдо, говорите? – пришлось осторожно поинтересоваться мне, доставая комм.
– Национальная кухня уити-ути, кронн с миассой, – просветил меня Стас, потянувшись за очередной порцией сладкого удовольствия.
– Миасса, – прочитала я, открывая нужный раздел в комме, – ягода, произрастающая на планете Фиока-3, одной из колоний уити-ути. Обладает изысканным вкусом, широко используется в кулинарии для приготовления десертов.
– Вот видишь, – улыбнулась Хунька, – ничего страшного. Нет, страшное все же присутствует – это страшно вкусно!!! Верник, ну, попробуй!
– А тут, Хуня, еще постскриптум есть, – и я зачитала, – для землян и тентурицев миасса является мощнейшим афродизиаком, вызывающим сильное сексуальное возбуждение, психическое расстройство и даже галлюцинации. Активная реакция организма наступает спустя тридцать минут и продолжается примерно десять- двенадцать часов.
За столом повисла тишина, друзья побросали уже откушенные сладости и испуганно взирали то друг на друга, то на меня, а потом раздался слаженный стон. Реакция на миассу началась. Фархунда прерывиста задышала, уронив ложку. На Стаса и Жорку, вообще, было страшно смотреть. Пунцовые щеки то ли от миассы, то ли от стыда передо мной, горели огнем.
– Вот что мне с вами делать, эротоманы чертовы? – ворчала я, судорожно роясь в комме, – ни на минуту вас одних оставить нельзя!
– Алечка, помоги, – неестественно тонко пискнул Стас.
– Тут написано – вызывает сексуальное возбуждение, Погодин, а не меняет сексуальную ориентацию. Что у тебя с голосом?
– Черт! Это… Это… – скривился друг, обхватив себя руками.
– Ага, это жар во всем теле, стойкая эрекция и дрожь, – зачитала выдержку из статьи, – нашла я лекарство, страдальцы. Густой отвар лаеса-су нейтрализует действие миассы мгновенно и полностью. Лаеса-су произрастает также на Феоке-3 и широко используется в кулинарии уити-ути. Так, группа OCR я пошла к автоматам, если там есть напиток с лаеса-су считайте, что вам повезло.
– Что такое OCR Аленька, – простонал Стасик, подозрительно держа под столом руки.
– Группа острого сексуального реагирования, Погодин. Коей вы сейчас и являетесь,
– и ворча себе под нос, направилась к автоматам, – нет, ну это же надо! Афродизиака они нажрались!
На счастье всей нашей группы отвар лаеса-су нашелся в автомате и через несколько минут раскрасневшиеся, тяжело дышащие ребята горячо меня благодарили.
– Ты на… ты на… – начал Жорка.
– Ага, – продолжил за него, как всегда Погодин, – ты на спасла на всех на!
– Стас! – прикрикнули на него хором мы с Хунькой и только Жорка от души рассмеялся.
– Святые угодники! – чисто сказал он, утирая слезы, – думал конец мне.
– Жорик, – удивленно поднял брови Погодин.
– Да за… заговоришь тут, – отмахнулся Селедкин, делая очередной глоток отвара. Напиток из лаеса-су оказался тоже довольно привлекательным для землян. Он напоминал густое какао с ярко-выраженным сливочным вкусом.
– Вы хоть читайте о том, что в рот тянете! – Пожурила ребят, махая перед их носами коммом, – все-таки Земля родная за несколько тысяч световых лет осталась.
– Да бес попутал, – отмахнулась Хунька, – но, Верник, я ни о чем не жалею! Как же было вкусно!
– А был бы Феокл под боком, то стало бы еще и сладко, – не удержавшись съязвила в ответ.
– Вот ты когда неудовлетворенная, Алечка, такая злая, – обиженно пробурчала Хунька, – и завистливая. Мужика тебе надо, хорошего.
– Мне Истархова хватило, – отмахнулась я, – нажилась.
– Жизнь, она, как река, течет. Не успеешь оглянуться, а уже таскаешься на искусственное увлажнение подкожных слоев, клацаешь фарфоровыми имплантатами и теребишь жиденькие крашеные волосенки, рассказывая внукам о грешках своей молодости, – назидательно ответила подруга, – а с таким отношением к мужчинам, Верник, тебе и рассказать некому будет.
– А я твоим рассказывать буду, – после моих слов лицо у Хуньки стало удивленно – возмущенным, – а если не хочешь для своих внуков такой страшной доли, то прекрати меня толкать на путь порока.
– Много ты знаешь о пороке, – добродушно хмыкнула будущая бабушка кучи внуков.
– И знать не хочу, – я решила перевести разговор на другую тему, – информацию по расам все получили?
– И даже прочитали, а быть может даже и осмыслили, – отозвался Стас, – информация, конечно, не полная, но…
– До… дос… достаточная, чтобы сделать выводы, – сказал Жорик, так и не отпуская стакан с вожделенным отваром. Настрадался, видать.
– Ты, Алька, зубы то нам тут не заговаривай, – Хуня постучала по столику, привлекая к себе наше внимание, – лучше расскажи, чего к тебе легар прицепился?
– Вообще-то, я пытаюсь это сделать, но у вас то тентурийцы к диванам липнут, то спасать вас приходится. От того самого разврата спасать, на путь которого ты упорно меня толкаешь, Хуня!
– Да говори уже, Аль, – улыбнулся Погодин, – всем любопытно.
– Дело в том, что он мой родственник! – мое объявление заставило ребят раскрыть рты и замереть.
– Еще скажи, что он внебрачный сын бабушки Таи, – отмерла Хунька, решив, что я шучу.
– Бабушке Тае он не сын, он ей дед, а мне, соответственно, прапрадед, – все! Друзей можно было выносить…
– Верник, так ты что эленмарка? – спросил Стас.
– Погодин, очнись! Какая из меня эленмарка? У меня даже уши не острые, – мне стало смешно.
– Ну, эленмарка из тебя, Алька, такая же, как из меня тентурийка, – Хуня забрала мою чашку и нагло отхлебнула чай, – обе мы с тобой полукровки. Извлекай выгоду из ситуации, Верник.
– Как ты?
– А что я? – удивилась подруга, – ты же сама читала, что семья для тентурийца – это святое. Они чуют, где ночуют. Межрасовых контактов, их миллионы, Аль, а вот детей, как производное от этих отношений, практически нет. По крайней мере, тентурийцы признают свое потомство. Правда папаша мой струсил, но там дед боевой, мимо него не проскочишь. И знаешь, из всех тентурийцев, которых я встречала, он один достоин уважения, остальные… Для них слишком важно общественное мнение. Если общество, глядя на красное полотно, говорит, что оно черное, то у обывателя нет другого выхода, кроме, как согласиться. Спорить и доказывать у них не принято.
– Тебе проще, – вздохнула я, – о тентурийцах хотя бы известно многое, а об эленмарцах лишь скупые сведения. Планета-то закрытая, на контакт они почти не идут.
– Адее… Адеее… дед-то рад тебе? – как-то по-житейски поинтересовался Жорка.
– Дед-то рад, – демонстративно забрала у Хуньки свою чашку и переставила к себе поближе, не смотря на ее недовольный взгляд, – он в гости зовет, на планету в ближайшие увольнительные дни.
– Ну, и везет тебе, Алька! – восхищенно выдохнул Стас, – это же такой шанс судьба дает – узнать о загадочной расе из первых рук прямо в месте ее обитания! Да круче только открытие новых миров!
– Романтик ты, Погодин, – усмехнулась Хунька, жадно поглядывая на мой чай. Чтобы ее не смущать, напиток я допила, а пустую чашку демонстративно выставила на середину стола, – а Алька у нас жадина… А, вообще, я бы на ее месте отказалась.
– По… поо… почему? – поинтересовался Жорик.
– А вдруг ее там насильно выдадут замуж или вообще заточат в мрачном замке? Кто же их знает… Нам же ничего об Эленмаре и его традициях неизвестно, – она обернулась к Стасу и спросила, – вот ты видел когда-нибудь, хоть один раз эленмарку?
– Нет, – для убедительности Погодин еще и головой помотал.
– То-то и оно, что не видел. Они не покидают планету, – Хуня понизила голос до шепота и продолжила, – а вдруг у них домашнее рабство процветает?
– Сссыы… порно, – выдохнул Селедкин.
– Ты про какое порно, Жорик? – Погодин показал ему на стаканчики с отваром из лаеса-су, – с порно мы минут десять уже как завязали!
– Сспорно, – ответил все же Жоффрей, – мо… может они берегут сво… своих женщин?
– Ты – оптимист, – рассмеялась подруга.
– Знаете, а может быть Жорка прав, – задумалась я, – что-то у них с женщинами явно не так. Слишком бурно легар отреагировал на существование четырех женщин в моей семье, чьим предком он является.
– Но ведь и я могу быть права! – настаивала, Хунька.
– Можешь, – согласилась, ибо спорить-то с ней все равно бесполезно, – но я склоняюсь к Жориному предположению.
– А тентуриец от тебя чего хотел? – вдруг спросил Стас.
– А тентуриец меня хотел, – ответила я, наблюдая как перекашивается злобой лицо Погодина, – столкнулась с ним в дверях, извинилась, этого ему показалось мало и он пригласил меня в приказном порядке сразу по прилету к себе в блок на «приватную дисциплинарную беседу».
– Это теперь так называется? – со злостью воскликнула Хунька.
– Мышку поймает этот котяра тентурийский! – прошипел Стас.
– Ссссссжахнем! – решил за всех Жорка.
Раздался сигнал, оповещающий, что до последнего гиперпрыжка осталось несколько минут.
– План очередного сжаха обсудим сразу, как прилетим! – скомандовал Стас и мы отправились по каютам.
Впереди нас ждала Академия и новые приключения.
Глава 13
Остальное время полета прошло относительно спокойно. Долетели все живыми и даже относительно здоровыми. Курсантов, прибывших с Земли, построили в колонну по двое. Легар произнес приветственную речь и мы наконец-то покинули гостеприимный «Этилгейл», оказавшись на взлетном поле космодрома. Космические аппараты, стоящие вокруг, поражали разнообразием форм и размеров. Большинство кораблей принадлежали ВЗА, о чем свидетельствовали надписи на их корпусах. Погода не радовала. Небо, затянутое по земному серыми тучами, висело низко. Казалось, вот сейчас раздастся гром и эти набухшие свинцовые массы прольются дождем. Не сильный, но пронизывающий ветер заставил поежиться и поплотнее закутаться в летную куртку.