– Землянки мы, – улыбнулась приветливой девушке, – я – Алевтина Верник, можно просто Аля. А это – Фархунда Ткхшшшарсинсит, но мы зовем ее просто Хуня.
– Ткхшшшарсинсит… – задумчиво произнесла астерийка, даже не запнувшись, – кажется это фамилия одного из аристократических родов Тентуры?
– Верно, – улыбнулась я, – Фархунда является наследницей своего отца-тентурийца, но проживает на Земле с матерью. Проживала, до недавнего времени. Теперь мы обе здесь.
– Фархунда и Алевтина, Хуня и Аля, – усмехнулась синеволосая, – зачем давать такие длинные имена, чтобы потом их сокращать?
– Традиция нашей расы, – пожала плечами в ответ.
– Я – Айа Като, а это, – астерийка махнула рукой в сторону эльфийки, – Анвен Беллим, обычно, она более дружелюбна.
– Боюсь, мы стали свидетелями ее разговора с братом, – виновато ответила я.
– Что опять? – удивилась Айа, переведя взгляд на свою соседку, – кто на этот раз?
– Шакешши, – тихо ответила Анвен.
– Надеюсь, о том, что вы услышали никто не узнает? – подмигнула нам синеволосая.
– Где живем, там не пачкаем, – огрызнулась Хунька. Да что с ней такое!
– Конечно, конечно, – поспешила заверить я.
– Располагайтесь. Не будем вам мешать, – Айа обняла эленмарку за плечи, увлекая ее за собой в спальню, – ну чего ты, расстроилась Анвен? Твоему брату вовсе не нужно применять зов, чтобы нравится женщинам. По нему итак вся Академия вздыхает, а Шакешши кто-то должен был обломать зубы…
Дверь захлопнулась, отрезая нас от соседок. Зов… Сокровище дома… Связавшая… Так много непонятного, но времени на осмысление нет. Нужно срочно что-то делать с тентурийцем и выяснить, что происходит с Хуней.
Подруга, бросив сумку на пол, сидела на кровати. Спина прямая, руки сложены на коленях, взгляд устремлен в пространство, а лицо, словно маска – ни один мускул не двигается.
– Что с тобой, Хуня? – тихо спросила я, но она не ответила, продолжая сидеть застывшей статуей, – не пугай меня. Что такого произошло, что ты замкнулась?
– Аль, вот скажи… – отмерла Хунька, взглянув на меня, – почему жизнь так несправедлива? Почему она состоит из одних законов подлости?
– Объясни, – попросила я.
– Сначала был Ратеши, Ратеши Тава, о котором грезила, которым я жила, – стала говорить Хуня, выплескивая все обиды, – но оказалось, что я была для него всего лишь развлечением и дома его ждали красотки, готовые выполнить любой каприз по первому требованию. Тогда, выплакав все слезы, я решила завести себе идеального, пусть и неживого мужчину. Алька! Я пошла в андроид-центр и долго работала с программистами, создавая внешность Феокла. Феклуша – воплощение моей мечты, идеал! Понимаешь? В нем все то, что я желала бы видеть в мужчине. Абсолютно все! У него только один недостаток – он чертов андроид. Он не живой, Алька!
– Хуня! – присев рядом, обняла подругу. Из огромных желтых глаз текли слезы, – ну, что ты! Не плачь…
– Сколько раз я мечтала, что произойдет чудо и Феклуша оживет! – не унималась она, – сколько раз я грезила, что он признается мне в любви не потому, что это заложено в программу, а потому что на самом деле это чувствует! Я почти смирилась, что живу с куклой! Почти, Алька! И что со мной снова происходит? Жизнь преподносит очередной сюрприз. Живое воплощение моего андроида идет на встречу, не успела я прилететь в Академию. Феокл существует, Аль! Мечты стали реальностью! Понимаешь?
– Понимаю, – поспешила заверить подругу.
– Он существует и он – бабник! – горько констатировала Хуня, – жизнь снова макнула меня лицом в грязь…
– Вариант просто не замечать это воплощение не прокатит? – с надеждой спросила я.
– Нет, – грустно отозвалась подруга, – он действует на меня, как удав на кролика, как сыр на мышь! Впадаю в состояние транса и начинаются неконтролируемые реакции организма. Да я его как увидела – весь пол в коридоре слюной закапала, а ты говоришь не замечать…
– Может в твоей волшебной сумке есть средство?
– Не бывает средства от глупости и от настоящей любви, Алька, запомни это! – выдала уже начавшая остывать Хуня, – эти два явления – неизлечимая зараза для человеческого организма. Но с глупостью жить проще, потому что ты живешь и не догадываешься о ее наличии. Хотя… Любовь – это та же глупость, только сопровождающаяся усиленным сердцебиением. А симптомы похожи многое не понимаешь, многое не замечаешь, а на еще большее закрываешь глаза, чтобы потом тебя за спиной за это назвали дурой.
– Не думала, что ты такая пессимистка, – покачала головой я.
– Просто своего Истархова ты бросила сама, а я… А меня бросили…
– Хунь, – жалобно посмотрела на подругу, – что делать с твоим новым Феоклом мы и потом разобраться можем, а вот что делать мне с тентурийцем?
– Есть идея! – желтые глаза блеснули. О, да! Это была Фархунда, самая настоящая! Она вернулась!
Глава 15
– Итак, что мы имеем? – лекторским тоном спрашивала Хунька, сидя на диванчике в отсеке у ребят, – у нас есть озабоченный тентуриец – одна штука и недалекий, нетерпимый ко всем видам отклонений влаппи – тоже одна штука. Оба – вышестоящее начальство, как не крути. Что нужно сделать? Нужно освободить Альку от посягательств тентурийца и вывести Жорика из под пристального внимания влаппи. Задача ясна?
Мы молча кивнули.
– И как действовать будем, граждане свободной Земли? Предложения есть? – судя по хитрому блеску желтых глаз у самой Хуни предложения были.
– Да, ясное дело, тут надо поступать, как в древности, – отозвался Стас.
– Ээээто кааак? – вклинился Жорка.
– Когда два хищных зверя наметили себе одну жертву, нужно стравить их между собой, – просветил нас Погодин.
– Но они разные жертвы наметили, – пришлось возразить мне, – нас тут двое, жертв-то…
– Наивная ты, Алька, – Стас нагло дернул меня за косу, – они попытались напасть на СЖАХ, а этого никто из нас так не оставит!
– И-и-и… что де-е-елать будем? – жалобно простонал Жоффрей.
– Вот! – Хунька с гордостью поставила перед нами на стол крошечную емкость.
– Что это? – скептически рассматривала я почти прозрачный цилиндрик, наполненный какой-то жидкостью.
– Ну, – хитро усмехнулась Хуня, – я тут вспомнила о приворотном действии, использованным Истарховым, а потом еще эта ягодка в столовой… Короче, вот! – и она снова кивнула на странный предмет.
– Я, конечно, понимаю, что идея, столкнуть тентурийца и влаппи, используя их слабые стороны пришла нам всем в голову, но хотелось бы конкретики. Хуня, что в этой емкости? Какой твой план? И какая роль ждет каждого из нас? – от переживания меня била нервная дрожь, времени до встречи с тангиром оставалось все меньше.
– Отвечаю по порядку, Верник, – подмигнула мне подруга, – в емкости почти такое же приворотное зелье, что использовал Истархов, которое я приобрела у того же шамана в Лунгороде. Ну разве срок действия поменьше.
– Хунь, но ведь это противозаконно! – разглядывая жидкость возразила я.
– Магия не может быть противозаконной, – рассмеялась эта интриганка, – потому что ее не существует в природе, но она все же есть.
– И как действует это зелье? – спросил Стас, – а еще больше меня интересует, как Алька сможет заставить здоровенного тентурийца это выпить?
– Все гениальное – просто, – Хуня извлекла из кармана крошечную пластинку.
– Пууу… Пуууульт уууправления? – удивился Жорка.
– Точно! – Фархунду распирало от гордости, – это зелье пить не обязательно. Его нужно распылить в отсеке тентурийца, когда он там будет находиться. Срок действия – неделя, плюс-минус пара дней. Остается одна проблема…
– Какая? – не удержалась я от вопроса.
– Тентуриец воспылает страстью к первому, кого увидит после применения зелья, – вздохнула подруга.
– Значит первым, он должен увидеть нашего всуня! – усмехнулся Погодин, – влаппи я беру на себя!
– Но как мы узнаем, когда распылить это средство? – недоумевала я.
– Ча-а-арли, – сказал Жорка, доставая коробочку со своим другом и выставляя ее на стол, рядом с приворотным зельем, – а-а-а изображение я выведу на коммы. А-а-а еще вот…
Жорка вытащил какой-то приборчик и активизировал небольшой голоэкран, на котором отразилась карта.
– Что это? – восхищенно присвистнул Пашка.
– Я-я-я маячок на та-а-ангира прицепил, – выдохнул Селедкин, показывая пальцем на точку, которая двигалась по экрану, – по… подумал вдруг пригодится.
– Да ты же мой золотой! – воскликнула Хунька и, притянув Жорку за уши, страстно поцеловала его… в нос. Щеки нашего гения тут же стали пунцовыми.
Пазл сложился. Хитро переглянувшись, мы сверились с картой и выбрали небольшое тупиковое ответвление коридора, откуда предстояло наблюдать за всем развернувшимся действом, неподалеку от отсека тентурийца.
Спустя несколько минут вся наша группа заняла стратегическую позицию.
– Я за влаппи, – сказал Стас и направился в сторону лифтов.
– Ну, и я пошла… – выдохнула Хунька, сжимая в руках зелье и Чарли.
– Поспеши, кажется тентуриец покинул зал, где находился все это время, – предупредила я, внимательно наблюдая за движущейся точкой на Жоркином голоэкране.
Прошло еще несколько минут. На комме появилось голографическое изображение гостиной отсека тангира и выходящая из него Хуня. Погодин сообщил, что он нашел влаппи и ждет нашего сигнала.
– Все готово! – выпалила запыхавшаяся Хунька, присоединяясь к нас с Жориком.
В этот момент двери тангирского отсека открылись и вошел хозяин. Тентуриец потянулся, пошевелил губами и, сняв форменную куртку, вышел в другую комнату.
– Сее… сеейчас звук на-а-астрою, – улыбнулся Жорка.
Тентуриец вышел в гостиную в одном полотенце, прикрывающем бедра.
– А он ничего, – протянула Хунька, рассматривая тангира, – накаченный… Может зря ты, Алька, отказалась?
– Земляночка, землянка, – раздался с голоэкрана голос тентурийца, – непредсказуема и страстна… – тангир развязал полотенце и потянулся за одеждой, лежащей на диване, – улыбки не найдешь светлей, – продолжал декламировать он, – обворожительна, прекрасна… – тангир запахнул на своей груди широкий халат, – подобна всем цветам с полей! Аля, Аля где ты Аля…